Читать книгу "Высокие чувства по низким ценам [= Иудино племя ] - Татьяна Рябинина"

- Ладно, он сбил Диму, пытался сбить меня…

- И делал вид, что хочет сбить Евгению, - торжественно закончил Иван.

- Как? Свою мать? Зачем? Ведь такие деньги. Если бы она погибла, он бы получил от бабки гораздо меньше, чем потом от нее. Он же у Евгении единственный наследник.

- Я же сказал, делал вид. Ему нужно было напугать ее, чтобы она убежала подальше. Возможно, он ее и натолкнул на эту мысль.

- Ну, теперь мне все более или менее ясно, - кивнул Никита, но Иван многозначительно ухмыльнулся, как фокусник, у которого в запасе на закуску остался самый невероятный трюк.

- Как же, как же, понятно тебе! Считай, ты ничего еще не знаешь. Пришлось, правда, парнишку попугать немного. Он же во внутренних войсках служил, охранял колонию особого режима, знает, что к чему. Когда понял, что вывернуться не сможет, начал, так сказать, активно сотрудничать со следствием. Я ему пообещал, что в противном случае по всем этапам побежит весточка о его славном прошлом. На, почитай. Только, чур, молчок, это копия из материалов дела.

Иван достал из кармана сложенный вчетверо листок и протянул Никите.

«Расшифровка сообщения, оставленного на автоответчике телефона в квартире гр. Васильевой Е.Г. 23.10.2003 г. в 09.45.

Евгения Григорьевна, это вам звонят из поликлиники, участковый врач. Вчера вы должны были быть на приеме в институте гематологии. Ваш сын сказал, что передаст вам. Пожалуйста, зайдите ко мне в поликлинику, я дам вам новое направление. Или сына пришлите. До свидания».

- Мне тесть сказал, что у Евгении рак крови или что-то в этом роде, - прочитав, Никита вернул листок Ивану. – Ну и что?

- А то, что она-то об этом ничего не знала. У нее такая форма, при которой до самого конца нет почти никаких симптомов, кроме слабости и головокружения. Мы были в поликлинике, с врачами говорили. Оказалось, Евгения еще летом прошла обследование, сдала анализы. Анализ крови был просто безобразный. Ей, как водится, сказали, что это анемия, и потихоньку вызвали сына, которому выложили всю правду. В частности, что жить ей осталось от силы год. А милый сынок мамочке ничего не сказал, у него другие соображения были. Вот с этого-то фактика мы и начали всерьез его раскручивать.

Никита вспомнил, как они зашли в кафе после оглашения завещания Эсфири Ароновны. Тогда Евгении вдруг стало нехорошо, она ушла в туалет, бледная, как простыня. Костя сказал, что мать была у врачей, и ничего, кроме переутомления, у нее не обнаружили.

К счастью, Иван понял, что переборщил с театральными эффектами, и начал рассказывать четко и ясно, хотя и не без излишних подробностей и эмоций.

* * *

Костя Васильев с детства увлекался физикой и химией, разрываясь между этими двумя привязанностями, а в результате выбрал компромисс – Военмех. В мечтах он видел себя конструктором-ракетчиком, в идеале – создателем нового вида ракетного топлива. Действительность оказалась гораздо грубее и примитивнее. Тупой профессор, научные взгляды которого в запале юношеского максимализма Костя неосторожно покритиковал, поставил между ним и мечтой непреодолимую преграду.

Отслужив срочную, Костя попытался было восстановиться, но профессор за два года никуда не делся, и перспектива выглядела весьма туманно. В университет без экзаменов его не взяли. Вот тут-то о себе напомнила бабушка, которая предложила оплатить его учебу в институте по ее собственному выбору. Костя пытался спорить, но безуспешно. Он сдался и подал документы в Балтийский институт туризма, поскольку у бабули в перспективе были какие-то интересы в туристическом бизнесе, и ей нужен был карманный специалист. Причем, все думали, что так захотел он сам.

От туристического бизнеса и от института в целом Костю просто тошнило. Ему не нравилось все. В принципе, его учебу могла оплатить и мать, которая неплохо зарабатывала. В конце концов, можно было поднапрячься и поступить на химфак университета, пусть даже на вечернее отделение, все лучше, чем крепостная зависимость, но это означало бы испортить отношения с бабкой. Этого в семье боялись, как чумы. А бабуля этим с удовольствием пользовалась, без конца забавляясь со своим завещанием.

Этим летом его терпение все же лопнуло. Он сел на электричку и поехал в Требнево с намерением серьезно поговорить с бабушкой. Попытаться объяснить, что рабский труд непроизводителен. Что в качестве специалиста по новейшим технологиям он ей пригодится гораздо больше. Да мало ли еще о чем. Заранее о своем визите он предупреждать не стал.

От жары все попрятались кто куда. Охранник вяло кивнул ему из сторожки, где работал кондиционер, и спрятался обратно. Костя поднялся на крыльцо и вдруг услышал доносящиеся из бабушкиного кабинета голоса. Он остановился у открытого на веранду окна и прислушался.

Буквально через несколько секунд Костя понял, что бабка занята своей любимой игрой – составлением завещания. Насколько ему было известно, последний раз в опале пребывал Валерий, поскольку бабка пронюхала о его шалостях на стороне. Не то чтобы она была такой поборницей добродетели, просто ей нужен был повод. Косте захотелось послушать, кто на этот раз впал в немилость – всегда лучше знать, чем не знать. Но то, что он услышал, заставило его тихонько отступить.

На цыпочках, чтобы не услышали, Костя спустился с крыльца, прячась за кустами, вышел на «выгон», перелез через ограду и пешком отправился на станцию.

В голове гудело, как от хорошей порции спиртного. Бабка собирается оставить весь свой бизнес матери! Это же бешеные деньжищи. А матери, на минуточку, почти шестьдесят. Он – ее единственный наследник.

Костя обхватил голову руками и сладко застонал. О таком он даже и не мечтал. Но тут же пришла мысль, похожая на ведро ледяной воды.

Где гарантия, что она, бабка то есть, не передумает? Последний раз она меняла завещание месяца два назад.

Он впал в тупую депрессию, поскольку был стопроцентно уверен, что бабка завещание изменит, и при этом боялся сделать лишнее движение – а вдруг все-таки нет? Значит, придется терпеть ненавистный институт. И неважно, что наследница - мать. Скажет, не можешь сына воспитать правильно, значит, и делом руководить не сможешь, только и всего.

За две недели до бабкиного юбилея позвонила Вероника.

И дернуло же его связаться с этой дурой. Она еще на своей собственной свадьбе строила ему глазки, выглядывая из-под фаты. На дне рождения матери уселась рядом, подкладывала ему на тарелку салатики и прижималась коленкой. Он делал вид, что не заметил, но ее это только раззадорило. Такая уж она была – никогда не думала, а стоит ли добиваться желаемого. Умолкните трубы, умри все живое - хочу и все тут. Все произошло на Димулином дне рождения. Костя туда и не собирался, хотя его пригласили. Почему все-таки пошел – теперь уже и не вспомнить. Явился, что называется, к шапочному разбору, большинство гостей уже разошлись, а виновник торжества выпал в осадок и похрапывал на диване. Алексей был один, без Марины, поэтому ничто не мешало ему по-павлиньи распустить хвост. Он во всю обхаживал Веронику. Вот этого Костя вытерпеть не смог. Алексея он просто не выносил, от одного вида этой смазливой, самодовольной рожи его начинало трясти. Вероника ему была абсолютно не нужна, но допустить, чтобы она досталась этому павиану?! Чтобы он еще больше гордился собой?