Читать книгу "Нежданная любовь - Джорджет Хейер"

— Ничего хорошего! — ответила Венеция, освобождая рукав из тетиных пальцев и направляясь к двери. — Задолго до окончания сезона — если не до начала — Деймрел окажется бог знает где, усеивая розовыми лепестками дорогу для какой-нибудь очередной распутницы! Ну, если у него такие расточительные привычки, то пусть уж лучше он рассыпает лепестки передо мной! — Она поцеловала тетю и быстро вышла.

Глава 20

Почтовую карету задержал туман, окутавший Лондон и его окрестности, и во второй половине следующего дня Венеция была еще на полпути к Йорку. Настроение у нее было значительно лучше, чем во время прошлого путешествия, зато она куда сильнее устала. Венеция вылезла из кареты, чувствуя себя измятой и разбитой, и, вместо того чтобы сразу же нанять фаэтон и отправиться в Прайори, что входило в ее первоначальные намерения, она потребовала в гостинице комнату на ночь, горячей воды и чаю. Как бы ей ни хотелось поскорее добраться до места назначения, Венеция не желала появляться в Прайори в мятом платье, с неумытым лицом и непричесанными волосами. Когда горничная проводила ее в пустую спальню, один взгляд в зеркало подтвердил, что ни одна леди, какой бы красивой она ни была, не может проехать двести миль в почтовой карете с шестью пассажирами, не выйдя в конечном пункте в неподобающем для визитов состоянии.

Ей повезло, что она смогла заказать место в карете за такой короткий срок. Естественно, сиденье оказалось угловым, и Венеция скоро поняла всю разницу между почтовым экипажем и частным фаэтоном. В отличие от двух попутчиков, громко храпевших всю ночь, она не могла сомкнуть глаз и, когда путешественникам дали двадцатиминутную передышку на завтрак, только дважды глотнула горячий кофе, прежде чем ее вызвали занять место в карете, так как ей пришлось ждать четверть часа, пока перегруженный работой официант поставил на ее стол кофейник.

Умывание и чашка чаю слегка освежили Венецию, и она подумала, что если полежит полчаса в кровати, то головная боль, возможно, уляжется. Но это было ошибкой, так как едва она натянула на себя одеяло, как тут же заснула.

Венеция проснулась в темноте, услышав, как монастырские часы бьют три четверти часа, и испуганно вскочила, ища на ощупь шнур звонка, висящий возле кровати. Когда появилась горничная со свечой, она с облегчением узнала, что сейчас только без четверти семь. Добрая горничная сказала, что заглянула к ней в четыре, но пожалела ее будить. Она предполагала, что мисс встанет к обеду, который подадут в кофейной, но Венеция, несмотря на сильный голод, быстро надела чистое платье, которое успела распаковать перед сном, и велела горничной бежать к хозяину и попросить его обеспечить для нее фаэтон или любой экипаж, который быстро доставит ее в Эллистон-Прайори.

Сперва Венеция намеревалась после получасового отдыха зайти в контору мистера Митчетта, так как после оплаты места в карете, завтрака, который она не успела съесть, и чаевых кучеру ее ресурсов хватало только на то, чтобы оплатить гостиничные услуги. Сделав это, она вскоре села в фаэтон без гроша в кармане, но надеясь, что кто-нибудь в Прайори — Обри, Деймрел или Имбер — сможет уплатить кучеру.

Но Имбер, открывший дверь неожиданной посетительнице вскоре после половины восьмого, только выпучил глаза и ошеломленно переспросил:

— Уплатить кучеру, мисс?

— Не важно! — сказала Венеция, раздраженная задержкой. — Его лордство даст вам деньги! Где я могу его найти? Он в библиотеке?

Все еще глядя на нее с отвисшей челюстью, Имбер медленно покачал головой. Сердце Венеции сжалось от страха.

— Он… он уехал из Йоркшира, Имбер? — запинаясь, осведомилась она. — Да не глазейте на меня, как на привидение! Где его лордство?

Дворецкий судорожно глотнул:

— В столовой, мисс, но он… Вы не должны, мисс Венеция…

Не обратив внимания на бессвязное бормотание дворецкого, Венеция быстро направилась через холл к столовой. Открыв дверь, она задержалась на пороге, так как наряду с нетерпением снова увидеть своего возлюбленного внезапно ощутила неуверенность.

Всю дорогу Венеция представляла себе эту встречу, думая, что ей скажет Деймрел, как он на нее посмотрит и что она ему ответит. Ей не приходило в голову, что он может не заговорить с ней и не взглянуть на нее и что их встреча окажется совсем не такой, как она воображала.

Деймрел сидел в одиночестве, развалясь в кресле во главе стола и сжимая в руке ножку бокала. Скатерти были убраны, а на столе стоял полупустой графин с лежащей рядом пробкой. Деймрел всегда не слишком заботился о своей внешности, но Венеция еще ни разу не видела его таким неопрятным. Платок на его шее был развязан, жилет расстегнут, а черные волосы выглядели так, словно над ними поработал ураган. Он сидел неподвижно, откинувшись на спинку кресла, вытянув ноги и глядя перед собой. Морщины на его лице обозначились еще резче, а губы кривились в горькой усмешке. Когда Венеция шагнула к нему из тени, он наконец обернулся к ней. Она снова остановилась — ее улыбка была одновременно озорной, робкой и вопрошающей. Несколько секунд Деймрел ошеломление смотрел на нее, потом внезапно поднес руку к глазам, словно пытаясь отогнать какое-то жуткое видение, и воскликнул:

— О боже! Только не это!

Столь неожиданная реакция на ее появление могла бы отпугнуть Венецию, но она успела попять, что его лордство, как говорится, здорово набрался, и потому не только не испугалась, но даже развеселилась.

— Деймрел, стоит ли обманывать себя в такой момент? — спросила она. — Господи, как же ужасно вы выглядите!

Он бросил на нее недоверчивый взгляд, потом поставил бокал и поднялся:

— Венеция!

Когда Деймрел двумя неуверенными шагами вышел из-за стола, она бросилась в его объятия.

Он прижал ее к груди, жадно целуя и бессвязно бормоча:

— Моя любовь!.. Моя радость!.. Неужели это вы?

Венеция обвила рукой его шею, мягко откинув со лба растрепанные локоны. Чувствуя, что все ее сомнения исчезли, она снова улыбнулась и нежно прошептала:

— Глупый!

Деймрел засмеялся, снова поцеловал Венецию и так стиснул в объятиях, что она едва не задохнулась. Придя в себя, он отпустил ее и воскликнул:

— Должно быть, от меня пахнет бренди!

— Еще как! — честно отозвалась Венеция. — Но это не важно! Думаю, я скоро к этому привыкну.

Деймрел прижал руки к глазам:

— Ад и дьявол! Я пьян как сапожник! — Опустив руки, он почти сердито осведомился: — Что привело вас сюда? Почему вы приехали?

— Меня привезла почтовая карета, а почему — я скоро расскажу. Мне столько нужно вам рассказать! Но сначала мы должны заплатить кучеру фаэтона. У Имбера, кажется, нет денег, так что дайте ему ваш кошелек.

— Какого еще фаэтона?

— Того, который я наняла в Йорке, чтобы добраться сюда. У меня не осталось ни гроша, так что я вынуждена у вас попрошайничать. Пожалуйста, Деймрел, дайте мне ваш кошелек!