Читать книгу "Алмазы Цирцеи - Анна Малышева"

– Очень трогательно, – проворчала Александра.

– Погоди, это не все… Я не стала бы звонить по пустякам… – Елена разжала кулак и снова взглянула на плоскую круглую медальку кроваво-бурого цвета, почти невесомую. – Напомни, как называлась курьерская фирма, которая взялась доставить панно?

– «Ван Клаас», – разом насторожившись, ответила та. – А что?

– Значит, я правильно запомнила имя, – тихо проговорила Елена, поворачивая медаль к свету, проникавшему сквозь пыльное окошко, прорезанное под самым сводом потолка. – Печати с этим именем были на ящике, который стоял в номере бельгийца. Сто лет не видела сургучных печатей. С детства, когда мы отправляли посылки маминым родственникам в деревню. Тогда мне казалось, что сургуч – это такой особый шоколад. Я даже пыталась его грызть, если случалось подобрать на почте кусочек отколовшейся печати.

– Что ты болтаешь? – севшим голосом одернула ее художница.

– Я нашла печать фирмы «Ван Клаас» на лестнице твоего дома. На втором этаже, в углу, среди сора, который замела туда твоя подруга уборщица. Заметила этот сургуч, ну и не смогла пройти мимо, подняла. Вспомнила детство.

– Ты ничего не путаешь? – взволнованно воскликнула Александра.

– Приезжай и сама убедись, путаю я или нет. Буду ждать в мастерской. Запрусь изнутри, а ты уж поторопись. Сдается мне, твой ящик где-то не так далеко…

– Еду!

Александра сунула телефон в сумку и бросилась к автобусной остановке, возле которой виднелось несколько такси. Катя недоуменно окликнула ее:

– Куда ты? Что случилось?

– Ничего. – Художница остановилась, натянуто улыбаясь. – Оказывается, я ей кое-что пообещала и забыла.

– Ты вечно все забываешь, – проворчала Катя. – В центр едешь? Я с тобой.

За все время, пока такси пробиралось с окраины к Сухаревской площади, подруги не перемолвились ни словом. Катя упорно писала и отправляла сообщения, уткнувшись в мобильник. Александре не надо было задавать вопросов, чтобы догадаться, кого та бомбардирует посланиями. Сама она сидела, вжавшись в угол салона, отвернувшись и глядя в окно. Ее щеки горели, сердце колотилось часто и неровно. Но женщину мучило не сознание, что она собирается обмануть подругу, а страх, что новая надежда, едва поманив, снова обернется горьким поражением.

Глава 14

Александра с трудом избавилась от подруги – Катя, впавшая в депрессию, упорно цеплялась за нее и изъявила желание всюду ее сопровождать. Пришлось нагрубить. Бросив резкое «не до тебя!», Александра первой выскочила из такси, хлопнув дверцей так сильно, что водитель, высунувшись в открытое окошко, выругался ей вслед.

Но она его не слышала. Перебежав перекресток на мигающий красный свет, едва не угодив под колеса поторопившейся машины, женщина свернула в путаницу переулков, знакомых ей уже много лет, как линии на собственной ладони. Она бежала, чуть не сворачивая каблуки, сокращая дорогу, где на минуту, где на две, и когда прибыла к собственному дому, едва дышала от возбуждения и усталости. Взлетев на последний этаж, она толкнула запертую дверь мастерской и быстро, дробно постучала. Елена открыла немедленно. Ни слова не говоря, художница выхватила у нее сургучную печать и бросилась к окну, подставляя ее к свету.

– Та? – взволнованно спросила подошедшая сзади Елена.

– Та самая! Где ты ее подобрала, говоришь? На втором? Там сейчас всего одна мастерская… – Александра, сжав печать в кулаке, говорила быстро, как в лихорадочном бреду. – Но Рустам неделю назад уехал на Волгу, на этюды. На третьем этаже тетя Маня со своим гением, а напротив них Сергей Петрович, только не в больнице ли он? Собирался лечь, у него почки опять забарахлили, в его возрасте уже нельзя столько пить… А ведь был замечательный мастер! К нему вся Москва фамильную мебель на реставрацию свозила…

Александра осеклась. Она так переменилась в лице, что Елена испугалась:

– Что такое?

– Да ведь я сама, – хрипло проговорила художница, опомнившись, – сама дала этому ничтожеству, этому изолгавшемуся актеришке телефон Сергея Петровича, когда ему понадобилось спасти дедушкино кресло, к слову, рыночной работы! И он, стало быть, не мудрствуя лукаво, решил, что может передать тому же мастеру уникальное панно одного из крупнейших фламандских мастеров семнадцатого века?! Сергей Петрович хорош в мебели, но деревянная скульптура – не его профиль!

– Так побежали к нему! – Елена схватила ее за руку. – Может, он ничего еще не успел тронуть!

Женщины бегом спустились на третий этаж. Александра в кровь разбила костяшки пальцев, пытаясь достучаться до реставратора мебели (звонок возле его обшарпанной двери отсутствовал). Наконец отворилась дверь напротив и оттуда высунулась Марья Семеновна. Стоило старухе увидеть Александру, ее лицо приняло непередаваемо кислое выражение.

– Где Сергей Петрович? – с ходу обратилась к ней художница.

– Он-то? – Та перевела взгляд на Елену и снова скорчила гримасу. – Да как бы уже не умер.

– Умер?! – Александра почти прокричала это слово, так что вверху на лестнице отозвалось эхо. – Когда?!

– Ничего не знаю, – сжав железные зубы, бросила старуха, отступая вглубь квартиры. – Его в больницу два дня назад отвезли. Температура сорок. Весь черный. Допился!

Теперь она говорила с такой неохотой, что даже проглатывала некоторые гласные. Елена понимала ее с большим трудом, но Александра, видимо, привыкла к подобной манере общения. Она бросилась к старухе и не дала ей закрыть дверь, поставив ногу на порог:

– Мне надо зайти к нему в мастерскую. Он ведь наверняка оставил вам ключ!

– Ключ есть, – пробурчала та. – Да не про вашу честь. Что тебе там нужно?

– Он у меня альбомы брал на время!

– Ничего не знаю!

Неизвестно, чем могла закончиться эта перепалка. Елена видела, что обе женщины заведены и сдаваться не собираются. Она опасалась, что художница не совладает с собой и набросится на старуху с кулаками. Однако в спор внезапно вмешалось третье лицо. За спиной тети Мани появился хозяин мастерской. Сегодня на нем красовался невероятно засаленный шелковый халат, задрапированный в виде римской тоги. Голая волосатая грудь и растянутые кальсоны оставались на виду, но скульптор этим не смущался и пребывал в хорошем настроении. Он обрадовался, увидев соседку, и приветствовал ее густым басом:

– Прелестной Сашеньке – наше почтение! Что вы опять не поделили?

– Стас, прошу тебя, прикажи ей дать мне ключ от Сергеевой мастерской! Всего на полчаса! Ничего не трону, клянусь! Что за глупые подозрения! Мне срочно мои книги нужны!

– О, нимфа и сильфида, – проворковал скульптор, ловко ныряя рукой в оттопыренный карман старухиного бархатного камзола и доставая горсть разрозненных ключей. Та безропотно позволила себя обыскать. – Выдай Саше искомое и не оскорбляй эту замечательную женщину своими фантастическими домыслами. Что можно украсть у Сереги, в самом деле?