Читать книгу "Гибель Богов - 2. Книга 2. Удерживая небо - Ник Перумов"

Осторожничают. Слишком сложны расставленные западни, даже у поставивших их не получается снять их все сразу, одним движением.

Кор Двейн изрядно раздражал, упрямо маяча у Клары за левым плечом. Что ему, в конце концов, тут надо по-настоящему? Или это как с Гентом Гойлзом? Много красивых слов, а потом — удар в спину?

Гномы продвигались вперёд молча, работая сноровисто, точными, выверенными движениями. Клара ощущала короткие толчки силы, резкие и мощные — эти восемь были настоящими мастерами. Капканы открывались не просто условным заклятием, нет, гномы постарались на славу и открывали каждую ловушку, тщательно разнимая на части её «ловчую суть» — Клара не могла подобрать иного слова.

Мастера.

За ними оставалась неширокая просека — туман колыхался, недовольно тянул щупальца, но вновь поглотить открытую тропу уже не решался.

— За ними. — Кор Двейн даже не пошевелил губами, звук родился где-то возле самого уха Клары. И это была не мыслеречь, столь привычная для них со Сфайратом.

Со Сфайратом…

Сердце сжалось, виски покрыло потом. Что с ним, с её ненаглядным, упрямым, любимым драконом?! Пробивается сейчас сквозь межреальность по уже остывшему следу?.. Увяз в схватках с вечно голодными тварями, бродящими стаями по тайным тропам промеж миров?..

Нет, об этом ты думать не имеешь права. И о детях ты сейчас тоже думать не должна. Только об этой восьмёрке, открывающей сейчас для тебя дорогу в глубь предательского облака. Едва ли тебе представится несколько шансов, Клара. Скорее всего, он будет только один. Кому там служат эти восьмеро, конечно, важно, очень важно — но куда важнее высвободить детей и дать им время ускользнуть. Они драконы, смогут о себе позаботиться. Лишь бы не принялись геройствовать… вихрь какой-то послать на них, что ли, как только доберусь, чтоб унесло подальше?

Пока их ещё не слышно. Никого. Ни Чаргоса, ни Соннэ с Эртаном, ни даже малышки Зоей, хотя её Клара всегда могла отыскать даже в полной темноте.

Терпение, Клара Хюммель-Стайн. Терпение. Если ты чему-то и научилась за годы семейной жизни, так это терпеливо, неспешно двигаться к желаемому. Кинься со всех ног — и пронесёшься мимо, руки ухватят лишь пустоту.

— Сейчас, госпожа Клара. — Даже теперь странный маг не забывал формальные обороты.

Сейчас?.. Нет, почему, я же не…

Да! Они! Все четверо! Здесь! Зоська, Чар, Айка, Эрри — все!

Глухо и басовито забубнили гномьи голоса, слов не разобрать — несмотря на открывшуюся тропу, туман, словно в отместку, гасил все слова, обращая их в неразборчивую кашу.

Зато сразу же ворвался целый ворох ощущений, необычайно ярких, словно всё это происходило с ней самою: страшная тяжесть, наваливающаяся на крылья, прижимающая к земле, хватающие за горло призрачные руки, давящие крик, незримые путы, стягивающие лапы; и теперь Кларе уже не требовалось команд.

Она рванулась с места, огромным прыжком, отбросив всякую маскировку. Кокон развернулся, обернувшись парусом, мигом подхватившим ветер магии; Клара пронеслась над туманной просекой, оставляя за собой настоящий огненный след, пылающая комета, падающая звезда, живущая одно короткое, но очень, очень яркое мгновение.

— Мама! — взвизгнула Зося.

Да, так и есть. Восемь гномов деловито скручивают её детей, все четверо — в драконьем обличье, на серой траве угасают последние языки пламени; братья с младшей сестрицей ударили все вместе, дружно, как учили, даже Зоська, но враг сегодня им не по плечу. Один из поимщиков деловито, без суеты сбивает пламя с наплечника латной перчаткой; Аэсоннэ лежит недвижно, над ней застыл гном со вскинутой бомбардой, из дула ещё сочится плотный белый дымок.

Клара не то завизжала, не то завыла. Горло разорвал дикий первобытный вопль, вопль матери, видящей, как гибнут детёныши. Всё, что умела, что помнила, что знала Клара Хюммель, превратилось сейчас в одно-единственное, яростное и неистребимое желание — убивать. И неважно, что потом случится с нею.

Рубиновая шпага заплясала, описывая восьмёрки и петли. С острия один за другим срывались огнешары, стремительно распухали, ощетиниваясь, точно ежи, тысячами прожигающих насквозь любую броню пламенных игл.

— Хедин! — яростно выкрикнул один из гномов.

…Но даже застигнутые врасплох, получившие удар в спину, подгорные воители не растерялись и не дрогнули. Они словно всё время и готовились к чему-то подобному — один закрутил неподъёмную на вид и неуклюжую бомбарду, словно мастер шеста своё немудрёное оружие, и первый из клариных огнешаров отлетел в сторону, взорвавшись уже где-то в туманных толщах, отброшенный неведомою силой. Двое других разом выпалили в Клару из своих ручниц, и отбивать пришлось уже рубиновой шпаге. Но если гном, отразив Кларин огнешар, даже не пошатнулся, саму волшебницу отшвырнуло далеко назад, она не удержалась на ногах, в спине вспыхнула острая боль; там, где она только что стояла, вспухли два плотных клуба дыма, совершенно скрывшие от неё и детей, и гномов.

Почему-то рот оказался полон крови. Зарычав и сплюнув, Клара вновь бросилась вперёд, сжимая силу вокруг себя узким и разящим наконечником копья. Облака дыма разлетелись под её натиском, рушились какие-то чары — пленения, оглушения, связывания, ещё какие-то, она уже не разбирала.

Молния! Ещё одна! А с ними — заклятия, раздирающие плоть, расплавляющие её, обращающие мускулы в рыхлую, наполовину состоящую из гноя массу.

Почти что некромантия, коей так боялся мессир Архимаг…

Сколько же здесь силы, сколько ж её!

Эфес рубиновой шпаги раскалился так, что Клара его едва удерживала.

— Мама! Мама!.. — разом заголосили Зося и Эртан. Чаргос рвался молча, пытаясь высвободиться, но путы держали крепко.

…Одного из гномов она-таки сшибла с ног, не то огнешаром, не то молнией, во всяком случае, тот вдруг выпустил бомбарду и молча опрокинулся навзничь, по броне растекается водопад сверкающих искр.

Семеро других, однако, не дрогнули. Их удар Клара отбить уже не могла — в неё словно ударила дюжина незримых копий, лишая дыхания, заставляя согнуться; в глазах плясали оранжевые солнца.

— Держись, — тихонько сказал знакомый голос.

Кор Двейн. И вновь — не мыслеречью, но шёпотом, брошенным к самому её уху.

Её щит, поставленный в последний миг, разом обрёл крепость стали. Неведомая сила высасывала боль, и, когда Клара, разогнувшись, вновь послала веер огнешаров — уже они, взрываясь, отбрасывали гномов назад.

В узких прорезях забрал было не видно глаз, но, не сомневалась Клара, там сейчас не может не быть страха пополам с растерянностью. Один из них так и лежал, и странно вывернутая рука подсказывала Кларе, что её удар достиг-таки цели.

Но и сама она едва держалась. Чародейка не замечала — пока! — многочисленных ран с ожогами, но стоять она могла, лишь опираясь на колени и тяжело дыша, заглатывая ртом воздух пополам с собственной кровью.