Читать книгу "Я до сих пор князь. Книга XXII - Сириус Дрейк"

которая может разъесть все, что угодно.

Еда подается в то же время, когда делается обход. Помимо этого в камерах установлены приборы наблюдения и множество сложной магической защиты. Также стояли специальные артефакты, которые выкачивали энергию из заключенных, оставляя ее ровно столько, чтобы хватило на поддержание жизни. Все было нацелено на то, чтобы человек, попавший сюда, уже никогда не выбрался.

И сейчас из-за одного посетителя на каждом уровне сливали жидкость для дальнейшего продвижения вглубь тюрьмы.

Всех заранее предупредили, что их посетит сам царь Петр.

— Ваше величество, — шел рядом с царем начальник тюрьмы, Вениамин Монтекристов. — Давно вы нас не навещали.

— Друг мой, сам понимаешь, государство требует времени, — произнес царь, когда они подошли к очередному отсеку.

Двери в камеры были прозрачные, так что всегда можно увидеть заключенных. Но Петр не обращал на них внимание, да и большинство из них, находились в спячке. Так всегда бывает, когда мало энергии и организм требует минимум активности, чтобы восполнить силы.

Но были и те, кто не спал. В основном, это стало заметно, когда царь с начальником спустились чуть ниже.

— Да никак сам царь к нам пожаловал! — крикнул один из заключенных.

— Четыреста пятнадцатый, молчать, — спокойно сказал начальник тюрьмы и мужчину ударило током прямо в камере.

Они продолжали спускаться, а контингент встречался все страшнее. Были и те, кого поймал лично царь, чем они были не очень рады, судя по тому, как злились при виде Романова.

— Как он себя ведет с заключения? — спросил Петр.

— Тихо. Даже наша тюрьма еще не сталкивалась с таким врагом. Пришлось сделать исключение, — ответил Монтекристов.

— Вень, давай без загадок. Просто скажи, что и как?

— Мы заключили его на самый нижний уровень из имеющихся. Так же были разработаны специальные системы защиты. Пришлось прибегнуть к кое-каким не совсем разрешенным заклинаниям.

— Кто накладывал? — спросил Петр.

— Я лично. Надеюсь, вы простите мне это.

— Главное, чтобы он не выбрался. И вот еще что, — они остановились у последних ворот. — Начинай готовить, на всякий случай, такие же камеры.

Директор тюрьмы поправил воротник и хмыкнул.

— Эм… Петр Петрович. Вы же понимаете, что для подобной магии мне пришлось пойти на кое-какие жертвы?

— Да, понимаю, — без раздумий ответил царь. — друг мой, запомни, сложнейший выбор делает лишь сильнейший… Так что вся ответственность будет лежать на мне.

— Я вас понял, — кивнул он и ворота открылись.

Как только двое мужчин вошли в светлый коридор, за ними тут же захлопнулись двери и с той стороны помещение начала заполнять кислота.

— Все, теперь можем идти, — кивнул Монтекристов.

Тут коридор не уходил вниз под углом, а шел прямо. Всего тут было четыре камеры. В конце еще одна дверь, но она выглядела не так внушительно, как между уровнями.

— Так и не поменяли дверь… — произнес Петр.

— Зачем менять то, что и так хорошо работает? К тому же мы так и не смогли даже снять ее с петель, — пожал плечами директор тюрьмы.

Петр кивнул и пошел к дальней камере под номером сорок пятьдесят три. Там и сидел Захар. Вениамин же остался у входа.

Когда царь подошел к прозрачной двери камеры, увидел, что Захар вмурован в мраморную плиту с золотыми прожилками. Только голова торчала из монолитного куска камня. Весь исписанный рунами и утыканный артефактами камень подавлял вообще любую возможность к движению.

— О, надо же, — произнес заключенный. — Не думал, что ко мне в ближайшее время наведаются гости. Да еще и сам царь Романов. Какими судьбами?

— Хочу спросить у тебя кое-что, — произнес Петр.

— Вот как? Это интересно! И что же? — обезображенное лицо Захара исказила ухмылка.

— Что это были за существа, которые вышли из-под куполов метеоритов? — царь решил начать издалека.

— Ох, царь… и это все? Не разочаровывай меня! — вздохнул Захар. — Ты шел ко мне из-за этого? Не-е-е-е-т. Давай перейдем сразу к кульминации? Хорошо? К чему эти наводящие вопросы.

— К чему такая спешка?

— Во-о-о-о-т! Наконец, ты видишь суть вещей! — кивнул Захар. — А ты подумай? Думаешь, мы спешим? О нет! Это кульминация. Подготовка закончена и все фигуры на доске. И поверь, Романов, помимо шахмат есть несколько козырей.

— И что это за козыря?

— Ты такой простой, царь. Немудрено. Даже триста лет назад вы были простаками. Но и наш господин готовился.

— Мы уже его останавливали.

— Да? — удивился Захар. — А то я смотрю, у вас так же метеориты падают. Наверное, по остаточному принципу. Но не переживай, царь, на этот мир обратили внимание не только мы…

— Что ты имеешь в виду? — удивился Петр.

— Ох, царь-царь… Глупый Романов, все ответы у тебя под носом, а ты не видишь дальше своего проперданного дивана, — хмыкнул Захар.

— Что ты сказал? — царь подошел ближе к двери.

— Упс, кажется, сболтнул лишнего, — опять улыбнулся Захар. — Может, в следующий раз ты подготовишь правильные вопросы.

После чего Захар начал трястись и орать. Его глаза вспыхнули ядовито-зеленым светом и руны на камне засверкали. Вся комната наполнилась яркими молниями, да так, что ничего уже было не разглядеть.

Директор тюрьмы подошел к царю.

— Эх, Петр Петрович, кажется, ему больше не хочется с вами говорить.

— Хм…

Монтекристов направился к выходу, чтобы активировать следующий уровень, но из-за дальней старой деревянной двери с маленьким окошком с решеткой показались два тускло-зеленых глаза.

— О, надо же, вот уж не ожидал, что ты придешь навестить меня… — раздался старческий болезненный голос.

— Я не к тебе, — не оборачиваясь, ответил Петр, подходя к выходу. — С тобой мне не о чем разговаривать.

Директор с удивлением посмотрел на дверь. В тот момент когда их глаза пересеклись, по его спине пробежали мурашки. Да, в этой тюрьме куча камер с невероятным уровнем защиты. Но эта единственная, у которой не было никаких обозначающих знаков. Заключенный в ней находился там около трехсот лет. И о его существовании знали единицы.

Как только Петр с директором покинули уровень, человек в камере засмеялся.

— Ха, ты так и не вырос, сынок… Тебе же хуже…

* * *

г. Широково.

— Миша, ты уверен, что сейчас подходящее