Читать книгу "Начало пути - Денис Старый"

Слишком он нерешительным оказался. Живет в своем мирке, прилип к одному месту и не хочет развиваться. А я хочу! И мне нужна хоть минимальная команда для решения задач на пути реализации всех «хотелок».

Я предлагал Тарасову заняться аграрно-административным бизнесом. Стать, своего рода, кризисными менеджерами. Дело в том, что по России просто охренеть, как много малодоходных, или даже убыточных хозяйств. При этом управляющий поместьем — это некий небожитель, перед котором могут пресмыкаться и иные землевладельцы. Найти того, кто грамотно будет вести хозяйство очень сложно.

В Российской империи нет ни одного учебного заведения, которое выпускало бы людей, знающих хозяйство. Так откуда будут профессионалы? Тем более, что воруют все, ленятся все, желания кардинально что-то менять почти ни у кого нет. Поэтому работа управляющего чаще всего сводится к деятельности завхоза, который не будет думать о развитии учреждения, ему бы все правильно сохранить, да поддерживать в должном состоянии здания и сооружения.

И тут важно знать и понимать, что к чему. Горе-Горецкий земледельческий институт откроют почти через полвека и тогда хоть какой-то научный метод станет приходить в помещичьи хозяйства. Но пока о многом управляющие просто не знают. Это, на самом деле, удивительно. То, что для человека в XXI веке само собой разумеющееся, тут откровение.

Крестьяне сопротивляются распространению картофеля? Не совсем так. Это еще и сами помещики толком не знают, что с картошкой делать. Ни в одном приличном доме на обед не будет картофеля, ну если только ублажить какого приверженца экзотики. И Екатерина пыталась распространять этот овощ, но он пока не прижился. А ведь картофель многофункциональная культура и порой очень даже продуктивная. Тем более, что в Европе уже есть сорта, дающие хорошие урожаи.

А кто думает о кислотности почвы? Вот я, вроде бы и не особый аграрий, но знаю, что некоторые почвы нужно добавлять известь. Ах, да, я же из будущего, где доступ к информации невообразимо больший, чем сейчас. И так, во многом. Тут же еще и конь не валялся. Помидоры — отрава. Только с середины следующего века томаты начнут свое триумфальное шествие. Так почему бы не изготовлять «русский красный соус», вместе с «русским белым соусом». А вместе, если смешать два соуса, то получится кетчинез.

Так вот, я хочу создать небольшую команду, во главе с собой, которая будет предлагать услуги по обустройству поместий. Не ландшафтного дизайна, хотя и это ниша отличная, а делать из малодоходных хозяйств, доходные, или очень доходные.

Это могло бы стать одним из стабильных моих доходов. Можно предлагать свои услуги за, ну допустим, десять процентов от дохода поместья на лет двадцать вперед. Не согласятся? Даже те, кто уже заложил и перезаложил свое имение? Да и при реальных успешных проектах? И с рекламой? То-то. Все это весьма реально.

Теперь посмотрим сколько это денег. Небольшое поместье приносит три-пять тысяч рублей, это когда оно на плаву. Мы делаем такое поместье с доходом в восемь тысяч, отнимаем разницу и получаем три тысячи, минимум. Десять процентов от трех тысяч — триста рублей в год. Всего-то. Но а когда таких поместий десять, пятьдесят, или же заниматься большими латифундиями? И это стабильный доход и еще и посредственный контроль за некоторыми направлениям, к примеру, изготовлением подсолнечного или рапсового масла.

— Хорошо, — после двух часов уговоров, условно согласился Тарасов. — Но как ты будешь искать заказчиков?

— Поищем! — уверенно сказал я и подумал сразу о церковных хозяйствах.

Нужно подумать и об этом. Церковь — нормальный такой участник экономических процессов, между тем, далеко не каждый монастырь приносит прибыль. И пусть Екатерина забрала большинство церковных земель, есть у иерархов еще землица.

— Вот для чего ты настаивал готовить кого-то в замен мне! — усмехнулся Тарасов, а потом резко посерьезнел. — Тут я зарабатываю четыреста рублей, честных рублей. И меньше иметь доход не намерен.

— Договоримся, — сказал я, выглядывая в окно.

Десяток гусар в наших палестинах — это не нормально, это аномально. И в небольшом окошке с мутноватым стеклом такие персонажи, уже спешивающиеся во дворе дома, кажутся изображением в стареньком телевизоре.

Настойчивый стук в дверь сделал бессмысленным дальнейший разговор.

— Езжай к себе! Что-то мне подсказывает, что это за мной. Я напишу позже, проследи, чтобы недоросли прилежно занимались! Я дал Карпу сто рублей на прокорм детей и их обучение. Это немало, пусть отрабатывает. Ты же, как все подготовишь, берешь старшего сына Осипа, я договорился с ним, и едешь в Петербург, — сказал я и пошел открывать дверь.

— Кто господин Сперанский? — грубым, даже хамоватым голосом спросил стоящий на крыльце дома гусар.

— А вас, сударь не учили манерам? От чего я не услышал вашего имени и причины столь грубо врываться в этот дом? — сказал я, не желая идти на обострение, но с другой стороны такие слова и тон спускать нельзя, если я сам хочу быть уважаемым.

— А вы сударь, собственно, кто будете, чтобы указывать офицеру русской армии на недостаток воспитания? — заводился товарищ грубияна. — Если дворянин, так незамедлительно последует вызов на дуэль.

— Пока я не дворянин, но чести имею, видимо, больше, чем иные, не позволяя себе грубости, — ощерился я. — Вы в доме князя Алексея Борисовича Куракина…

Мимо пытался прошмыгнуть Тарасов, он явно хотел быстрее убежать и не быть свидетелем подобного разговора.

— Николай, до встречи! Все в силе, и не думай, что-либо менять! — спокойным тоном сказал я.

Эта фраза и тон, с которым я ее произнес настолько разнилась с тем, как я говорил с гусарами, что весь разговор можно было счесть за спектакль и мое издевательство.