Читать книгу "Невыносимая мисс Пэг - Ксения Мирошник"

– Ничего не понимаю… – пробормотала Жаклин, и я впервые видела растерянность на ее лице. – Получается, кто-то связал ее с нашей семьей?

Она подняла глаза на мужа, словно искала поддержку. Северин вновь откинулся на спинку кресла и задумался. Я смотрела на них и чувствовала, что то состояние, в котором они пребывали сейчас, меня пугает. Они совершено не представляли, что происходит, и так же, как и мы с Арманом, понимали, что кто-то затеял большую игру не только со мной, но и со всеми Дювалями.

– Такое возможно лишь в одном случае, – изрек отец Армана.

– Магия крови… – одновременно произнесли отец с сыном.

Я, Патрис и Жаклин посмотрели на них со смесью страха и удивления.

– Она запрещена, ты же знаешь, – побелевшими губами произнесла Жаклин, обращаясь к мужу.

– Знаю, – кивнул он. – Запрещена, потому что опасна. Но привязать кого-то к родовому артефакту, тем более человека, не обладающего силой, способно лишь такое темное колдовство.

Теперь родственники Армана говорили вполне открыто. Каждый из них уже осознал, что я посвящена в семейную тайну, и не было никакого смысла тратить время на скрытность. Теперь перед нами стояли более важные вопросы.

– Хорошо, – сказал Патрис, – предположим, что машинку привязали к Долли… или как там тебя? Сандрин? Но зачем? И почему именно к ней?

– Очень хорошие вопросы, – ответил Арман. – Это-то я и хочу выяснить. Почему именно к Сандрин? Как она связана с нашей семьей, почему ее бросили в этот кошмар вместе с нами?

Жаклин стремительно приблизилась ко мне, заглянула в глаза и спросила:

– Кто твои родственники? Были ли в семье странности? Может, какую-нибудь бабку давным-давно считали ведьмой или какой-нибудь знахаркой?

На все это я отрицательно мотала головой, чувствуя, как строгий взгляд матери Армана буквально пригвоздил меня к полу.

– Но это непостижимо! Что-то должно быть! Хоть какой-то бледный росток магии! Иначе машинка не открылась бы тебе! Достаточно даже прапра-… десять раз прабабки с каким-нибудь блеклым даром. Он все равно остается в крови.

– Брось, мама, – отмахнулся Патрис. – Она может и не знать о своих корнях таких подробностей. Да даже ее родители могли не ведать, что там творилось много лет назад.

– Уже не так важно, почему машинка открылась, – сказал Арман, – важнее, почему ее прислали именно Сандрин.

– Может, потому и прислали, что в ее роду кто-то отметился магическими способностями, – разведя рукам, ответил его брат. – Те, кто обладает этой темной силой, могут чувствовать отблески магии в крови.

Я вспомнила все, что говорил мне Арман о магии крови. Узнавая новые особенности этого жуткого дара, я невольно тискала в руках перчатки, даже не пытаясь осознать всю мощь такого колдовства.

– Все равно странно. Нас впутали в чудовищные убийства, в которых тоже замешана магия крови. Это не случайно! – распалялся Арман.

– Почему ты так решил? – нахмурился его отец.

Дюваль-младший поделился своими выводами, к которым пришел, размышляя над местами убийств и состоянием обескровленных жертв. Северин Дюваль все больше хмурился. Его взгляд становился все холоднее и острее. Мороз пробегал по коже, стоило подумать, что за мысли блуждали в этот момент в его голове.

– Все сходится к одному, – заключил Арман. – Убийца – маг, обладающий темной силой. Он привязал магию машинки к Сандрин, и он же убивает несчастных женщин.

Лицо Жаклин исказило страдание, страх плескался в ее глазах. Она стиснула кулаки и заставила себя выдохнуть ровнее. Ее чувства, отразившиеся на лице, тут же привлекли внимание младшего сына, но Жаклин быстро отвернулась.

– Мама, – позвал ее Арман. – В чем дело?

Жаклин сейчас внимательно смотрела на мужа, который, в свою очередь, буравил ее суровым взглядом.

– Я говорил тебе, что вы доиграетесь, – сказал Северин Дюваль и поднялся на ноги.

Он ближе подошел к супруге и вынудил ее смотреть точно в его глаза. Ярость Дюваля-старшего заполнила небольшую комнату и вынудила меня невольно отступить на пару шагов.

– Но ты и сам участвовал в этом! – гордо задрав подбородок, выпалила Жаклин.

– И был кретином! – прогремел он, но в этот момент мне показалось, что его гнев обращен не столько к жене, сколько к самому себе.

– Что происходит? – повторил свой вопрос Арман.

– Видишь ли, братец, – сказал Патрис, и его брови сочувственно приподнялись. – В своих попытках защитить тебя, наша мама чуть-чуть перестаралась.

– В каком смысле? – напрягся Дюваль-младший.

– Не надо, Патрис, – попросила Жаклин, бросаясь к старшему сыну.

– Сколько можно, мама? – воскликнул он. – Арман взрослый мужчина, он уже давно не слетевший с катушек юнец и имеет полное право знать, что ты так умело ликвидировала из его памяти.

Жаклин стойко выдержала натиск сына, вновь сжала кулаки и шумно втянула ноздрями воздух. Ее самообладанию нужно было отдать должное. Продолжая следить за этой сценой, я в ужасе предчувствовала нечто неприятное, способное причинить боль моему любимому мужчине. Подавив желание, схватить его за руку и утащить из этого дома, я сделала лишь первое, давая понять, что буду рядом. Арман не повернулся, но мягко сжал мои пальцы в ответ.

– Я жду, мама, – сиплым голосом сказал он.

– Хорошо, – по-прежнему обращаясь к старшему сыну, сказала Жаклин, – я расскажу, но только то, что посчитаю существенным.

Что бы ни случилось, как бы яростно ни полыхал огонь вокруг ее семьи, Жаклин Дюваль оставалась собой. Всегда горда, всегда стоит на своем. Она подошла к Арману, бросила брезгливый взгляд на наши сцепленные руки, а потом сказала:

– После войны, когда ты немного увлекся собственными силами и уже не мог контролировать их, они угрожали уничтожить тебя и всю нашу семью. Ты всегда был силен, но использование магии никогда не причиняло тебе вреда, вплоть до того момента, пока не проснулась она…

– Она? – уже, вероятно, догадываясь, к чему клонит мать, спросил Арман.

Я сильнее сжала его руку и затаила дыхание, с ужасом ожидая того, что мать вот-вот обрушит весь мир на голову сына.

– Магия крови, – тихо подтвердила мои опасения Жаклин.

Арман дернулся, будто его ударили в грудь, хрипло выдохнул, а потом согнулся пополам, выпуская мои пальцы из своей ладони. Я даже представить себе не могла, насколько ему было больно.

– Это она была виновницей провалов в памяти, – продолжила его мать, – она сводила тебя с ума и вынуждала совершать всякие недостойные поступки. Эта сила поработила тебя, и мне пришлось подавить ее, а потом и стереть из твоей памяти даже призрачный ее след.

– Я не верю, – сорвалось с губ Армана. – Не верю, что ты об этом молчала!