Читать книгу "Тень Серафима - Наталья Корнева"

Несмотря на педантизм главы особой службы, записи эти были пугающе хаотичны, а сам кабинет атмосферой неуловимо напоминал жилище безумца. Поскольку большей частью Рицианум размещался под землей, кабинет канцлера, как и прочие помещения, освещался искусственным светом минералов, что придавало ему вид холодный и нежилой. Из мебели имелись лишь скромный стол да пара жестких казенных стульев — канцлер был аскетичен.

Одна из стен, напротив стола, была свободна от потеков туши — она отводилась под часы. Довольно экстравагантный вид их привел бы в замешательство случайного посетителя, но, увы, к главе особой службы отчего-то никогда не приходили гости. Тех же, кто являлся не по своей воле, Винсент предпочитал радовать общением в допросных.

Как такового, циферблата у этих часов не было. Внушительных размеров стрелки крепились прямо к стене, и время можно было определить только по их положению, припомнив расположение цифр на заурядных часах. В замкнутом небольшом помещении часы были чрезвычайно важны, позволяя не утратить ощущение времени и связи с реальностью.

Обыкновенно стол канцлера был занят лишь принадлежностями для письма да расставленными на шахматном поле фигурами, ожидавшими нового боя. Но сегодня глава особой службы решил углубиться в чтение — прямо перед ним лежали грузные папки, полные связок каких-то бюрократических тетрадей, сшитых специальной нитью объемных отчетов, донесений, писем, каждый лист которых был аккуратно пронумерован.

Главу особой службы заинтересовали личные дела ювелиров.

Досье на Стефана оказалось более чем скромным. В этом нелегале не было ровным счетом ничего примечательного: никаких выдающихся способностей, никаких громких краж, никаких связей в криминальном мире, никаких особых примет.

Правда, имелись упоминания о нескольких проваленных не особо существенных операциях, после которых Стефан зарекся браться хоть за сколько-нибудь серьезное задание, даже если кто-то и решился бы нанять бедолагу. Ювелир представлялся настолько незначительным и ничтожным, что его словно вообще не существовало. Скудное резюме гласило: рядовой асоциальный элемент, опасности не представляет.

В противоположность ему, досье на Серафима было пухлым и набитым подробностями. Винсент настолько увлекся чтением, что едва не упустил, что знакомится с сухими фактами реальной биографии, а не с очередным творением низкопробной художественной литературы, наводнившей в последнее время прилавки книжных магазинов.

Несколько часов пролетели, как один миг, прежде чем глава особой службы наконец закончил читать. Серафим преподносился классическим героем романа, этаким трагическим персонажем, каковым положено иметь точеные черты лица и гордо растворяться в закатах.

Губы канцлера невольно искривились в усмешке, а брови недоверчиво поползли вверх. Судя по накопленному по нему обширному материалу, Серафим совершил едва ли не половину всех краж драгоценностей в Бреонии за последние десять лет. Особенно же умиляла формулировка: совершил «предположительно», поскольку никаких реальных доказательств причастности сильфа к преступлениям не имелось.

Винсент неодобрительно покачал головой. Ну да, ну кто же еще, как не наш знаменитый Серафим? И специалист-то он уникальный, и боец непревзойденный, а в стрельбе и в тайном проникновении в охраняемые помещения ему вообще равных нет! Просто какой-то неуловимый фантом. При этом связан с церковниками и одновременно имеет большой авторитет среди криминальных элементов, у которых святость уж точно не в почете.

Характеристика объекта содержала более пятидесяти пунктов и была довольно противоречива. И резюме прелюбопытное: особо опасен, своеволен, но при необходимости может использоваться в интересах города.

Решительно, глава особой службы всё сильнее утверждался в желании свидеться с этим удивительным человеком с примесью крови древних обитателей Виросы.

Продолжая размышлять, канцлер достал из нагрудного кармана личный подарок правителя Ледума — алмазный секундомер. Стрелки не двигались, замерев на отметке семи минут, что не могло не радовать. Хитрый механизм обратного отсчета запускался сам собой в единственном случае: если хозяину вещицы грозила смертельная опасность. Потому-то Винсент никогда не расставался с ценным подарком, уже не единожды выручившим в сложных ситуациях.

Как только стрелки начинали ход, канцлер был предупрежден, что жить ему оставалось ровно семь минут, и мог предпринять что-то, чтобы изменить негативный сценарий. После вмешательства в естественный ход событий стрелки словно сходили с ума: они перепрыгивали деления, ускорялись или замедлялись, вращались назад, замирали и наконец останавливались. Когда же опасность была полностью устранена, стрелки вновь возвращались на свой рубеж.

Таким образом, канцлер был единственным человеком, кто мог не опасаться умереть внезапно: он знал, что будет заранее оповещен о приходе смерти.

Если же однажды Винсенту не удастся перехитрить судьбу, то стрелки зафиксируют точное время смерти, а алмазное поле запечатлеет оттиск энергетики убийцы. Конечно, для самого канцлера это будет иметь малое значение, но факт, что преступник, скорее всего, будет найден и наказан, несказанно грел душу.

Однако, некоторым сведениям из досье Серафима стоило всё же поверить. Ювелиру удалось незаметно проникнуть в закрытое заведение для элиты, «Шелковую змею», и столь же незаметно покинуть его, несмотря на то что пребывание там постороннего наделало много шума.

Несомненно, это был сильный ход, содержащий в себе угрозы. Пешка не в состоянии совершить такого — это прерогатива фигуры, сильной, возможно ключевой фигуры. Кроме того, была представлена довольно сложная комбинация, а значит, Серафим действовал не один.

Досье Стефана содержало слишком мало сведений для анализа и выводов, преступно мало. Такое положение дел само по себе рождало вопросы и закономерные подозрения, так же, как и внезапное исчезновение фигуранта. Однако Винсент не был склонен рассматривать эту версию в качестве основной. Поведение Стефана чересчур нарочито обличало его, чтобы принимать всерьез. Чрезмерно очевидно, на взгляд канцлера.

Хотя, не на это ли был расчет?

В любом случае, подобного рода досье — это просто насмешка над всеми принципами ведения сыска. Как можно пользоваться столь некачественными первоисточниками? Канцлер открыл последнюю страницу и аккуратно переписал имена недобросовестных агентов, работавших над составлением личного дела Стефана. Всех их в самом ближайшем будущем ждали необходимые поучительные беседы и проверки.

Оба ювелира, несомненно, должны были отвлечь внимание особой службы от подлинного автора покушения, волшебным образом не оставившего улик. После неудачи противник затаился, залег на дно, и не совершил решительно никаких действий, которые могли бы его обнаружить. Бессмысленно ждать от него ошибок — такой враг не выдаст себя.

Значит, теперь ход за Винсентом, и канцлер делал свою ставку на Серафима. Именно эта загадочная фигура должна привести его на вражескую сторону поля.