Читать книгу "Предателей (не) прощают - Татия Суботина"

– А что ее затрагивать? Думаешь, нам и так не ясно было, что ты брошенка?

– Тим! – шикнул на него брат.

– Хочешь сказать, я не прав? – выдал тот приглушенно в ответ. – Как там Мария Ивановна нас назвала? Безотцовщина?

«И в школе даже учителя о чужой личной жизни судачат?» – разочарованно подумалось мне.

– Нашел кого слушать, – фыркнул Артур. – «Указку» каждый ученик бесит, вот она и срывается.

Больнее всего нас могут ударить слова любимых, ведь для них наши сердца и души всегда открыты. А самое ужасное, что, как бы горько мне ни было, я прекрасно понимала: злые слова сына не беспочвенны.

– Если считаешь, что правда на твоей стороне, то почему в глаза мне посмотреть не можешь? – сквозь слезы выдавила из себя я. – Или так и будешь играть в прятки, как маленький?

Я сознательно играла на «слабо» и не прогадала. Не прошло и пары минут, как замок провернулся и Тимур выглянул наружу, за ним показался Артур.

Первый смотрел на меня исподлобья, словно раненый волчонок, второй же вообще прятал взгляд. Дверь между нами исчезла, но стена осталась… От этого мне стало настолько больно, что хоть белугой вой. И выла бы, только ведь не поможет.

– Ну? – претензионно заявил мне старшенький на две минуты от брата.

Сейчас мальчишки как раз вошли в такой возраст, когда нет полумер или полутонов, либо стакан полон, либо пуст, либо черное вокруг, либо белое. Категоричность цвела буйным цветом. То ли еще будет, да?  Пубертатный период у нас только впереди.

– Ты ведь знаешь, кого я люблю больше всего на свете?

Тимур закатил глаза.

– Нас, – тихонько подсказал Артур.

– И это истинная правда, – напомнила им я. – Пожалуйста, никогда об этом не забывайте. Даже если вы будете на меня злы или… я на вас.

Старший сын поджал губы, но взгляд его потеплел. Я сумела до него достучаться, хотя уже казалось, что ничего не поможет пробить эту стену, но материнское сердце подсказало правильный путь.

– Он тебя обидел? – буркнул Тимур, не поднимая головы.

Сынишка старательно делал вид, что эта тема ему не так чтобы интересна, но в то же время я прекрасно понимала: он не мог перестать искать оправдание моему поступку. Ведь в какой-то мере именно я лишила их отца и сделала это сознательно, из-за собственной гордости…

Сейчас был отличный момент, чтобы рассказать свою версию событий, перетянуть мальчишек на свою сторону и навсегда отбить у них охоту общаться с новоявленным отцом. Дети меня любили, по-своему заботились и защищали, очень легко было бы воспользоваться своей властью над ними…

Давыдов

– Отлично, – резюмировал собеседнику Иван, как только выслушал последние новости. – И не забудь устроить мне плохое здоровье, пусть все приближенные работники думают, что Чемпиону недолго осталось.

– Не боишься накаркать? – усомнился Широкий. Он едва с трапа сошел, как принялся за решение вопросов, а некоторые шаги предпринял еще в самолете.

– Я даже в гроб лягу, если это защитит мою семью, – Давыдов был решителен как никогда.

– Твою семью? – насмешливо повторил Артем. – А они-то в курсе?

– Про гроб?

– Про семью.

– Разберусь, – серьезно пообещал и себе, и ему Иван. – Ты, главное, сделай все правильно, я никому там, кроме тебя и Славной, сейчас не доверяю.

– Прямо не знаю, с чего мне такая честь перепала, – притворно громко вздохнул Широкий.

– Прекрасно знаешь, – не повелся на уловку Давыдов. – Больше комплиментов не будет.

Тем более что разговор уже состоялся.

– Эх, а я так хотел почесать ЧСВ…

– Обойдешься, – хмыкнул Иван. – Зато я знаю, что ты точно проследишь, чтобы все оформили в пользу Маши и мальчишек.

После этой фразы Артем ненадолго замолчал.

– Ты же не собираешься всерьез помирать, Давыдов? – спросил он.

– Нужно быть готовым ко всему, – не стал юлить Иван и тут же перевел тему: – Как Вика? Оправилась после похорон?

– Встретила меня в аэропорту, как ты и обещал, – довольно выдал Широкий. – С большим энтузиазмом взялась за дело, насчет оправилась не скажу.

– Избегает личных тем?

– И меня тоже, – пробурчал Артем. – Но мы еще посмотрим, кто кого.

– Ну удачи, – улыбнулся Иван. По его мнению, она Широкому ох как пригодится. Недаром же Давыдов столько лет считал помощницу роботом. Когда нужно, Славная отлично умеет скрывать собственные эмоции и закрываться в безопасную ракушку.

– И тебе, – вернул в ответ Широкий.

– Все настолько серьезно? – мрачно спросил его Вавилов, как только Давыдов завершил разговор.

– Будь иначе, разве он стал бы срочно оформлять завещание и доверенность? – резонно заметил Грач.

Они собрались в квартире Павла, который забрал Ивана из больницы да взялся контролировать его режим словно курица-наседка.

Не успел Давыдов отложить телефон в сторону, как тот зазвонил вновь.

– Как ты, любимый? – проворковала Ольга. – Слышала, тебе нездоровится?

Иван прищурился, поставил разговор на громкую, его друзья подались вперед, настороженно следя за его реакцией.

– Откуда слышала? – поинтересовался он.

Мужчина еще в больнице специально позвонил своим адвокатам, чтобы сообщить о пополнении в их рядах и его плохом самочувствии. А сейчас бывшая подтвердила догадку Ивана: крыса среди юристов.

– Птичка на хвосте принесла, – увильнула в сторону Ольга. – Как же так? Что случилось? Мы определим тебя в лучшие клиники, все будет хорошо!

– Так спешишь стать богатой вдовой? – процедил сквозь зубы Иван.

Грач предостерегающе сжал его плечо, но Давыдов и сам не собирался срываться. Не для этого он весь цирк разводил, чтобы так легко все спустить в унитаз.

– Ну что ты такое говоришь, Ванечка? Я же люблю тебя!

Вавилов закатил глаза, Иван схватился за спинку стула, чтобы занять руки и отвлечься, а Ольга возомнила себя гениальной актрисой, принявшись отыгрывать на отлично выбранную ею роль.

– Наоборот, я мечтаю, что ты одумаешься и мы обязательно будем жить долго и счастливо, правда же? – засюсюкала она.

Давыдов выругался, не издавая и звука, а бывшая тем временем только набирала обороты.

– Я даже согласна взять ребенка из детдома или еще откуда. Ты же спонсируешь такие заведения, хочешь, возьмем кого-то из твоих подопечных себе?

«Мало ей загубленных жизней, еще решила разгуляться? – подумал он. – Вот с…!»

– Я хочу, чтобы ты приехала, – вслух же Иван не выдал ни своей ненависти, ни явной заинтересованности в личной встрече.