Читать книгу "Шепот гремучей лощины - Татьяна Корсакова"

– Вы про зубья, товарищ командир? – Зверобой вытер руки о штанины. – Про клыки, которых у нормального живого человека быть никак не может?

– А у кого может?

Прежде, чем ответить, Зверобой долго молчал, хмурил кустистые брови, а потом сказал с какой-то отчаянной бравадой:

– А я и скажу! Вы его порешили, а я скажу, товарищ командир! Был божий человек Ленька Сиволапов, а стал упырь. Вот хоть режьте меня, хоть к стенке ставьте, а упырь и есть! Если бы вы его не того… не завалили, он бы вас сам завалил и кровь из вас всю высосал. Я вот думаю, что та дамочка немецкая, что за мной гналась, она тоже того…

– Значит, теперь еще и упырь… – Влас закурил новую папиросу, задумчиво посмотрел на Зверобоя.

– А вы ждали, что я про оборотня песню заведу? – усмехнулся Зверобой. – Я может еще и заведу, вспоминается мне тут кое-что.

– Что вспоминается? – Влас аккуратно, но крепко сжал его локоть. На всякий случай, чтобы не сбежал.

– Давайте мы отсюдова уйдем, товарищ командир, и я вам по дороге все свои соображения изложу.

Власу и самому хотелось убраться подальше от этого жуткого места, поэтому возражать он не стал.

– С оборотнем я может и погорячился, – заговорил Зверобой, когда они выбрались из оврага. – Обманул я вас, товарищ командир, выпил я самогона накануне. Не много, пол-литра всего. Так-то я уже давно в рот не брал, но тут накатило что-то. Я ж когда ребяток Грининых через топь перевел, сразу же вернулся обратно в лес. Ну, а что мне в отряде под ногами у вас болтаться? Я ж на сей раз был без гостинцев. – Гостинцами он называл ту скромную добычу, которую изредка приносил в лагерь. – Да и дела у меня оставались кое-какие.

Спрашивать про дела Влас не стал, понимал, что Зверобой все равно не расскажет. Да и не до того сейчас было.

– Я на них наткнулся на обратном пути.

– На кого? – спросил Влас.

– На перебитых карателей. Я так думаю, они шли от деревни по вашу душу. Шли да не дошли. Случилось там что-то очень странное. Вот после этого и я стал про оборотня задумываться. Да не усмехайтесь вы так, товарищ командир! Вы дослушайте сначала!

– Я слушаю. – Влас замедлил шаг, внимательно посмотрел на Зверобоя.

– Значицца, приключилось там в лесу настоящее побоище. – Зверобой понизил голос до едва различимого шепота. – Выглядело все так, словно бы немцы сами с собой бились.

– Это как? – удивился Влас.

– А вот так! Там, если по форме судить, были и эсэсовцы, и фрицы из обычных. И раны у всех престранные. Огнестрельные были, не отрицаю. У эсэсовцев все обоймы расстреляны, словно они палили, не переставая. А те, что простые солдаты, вообще без оружия. Вот вам еще одна странность, товарищ командир.

Власу подумалось, что странность эта далеко не последняя, хотя, куда уж больше?..

– Я про раны начал, да? – Зверобой рассказывал и зыркал по сторонам. – Ну так вот вам еще одна странность! Застреленные были и с той, и с другой стороны. У солдат оружия никакого не было, а эсэсовцы полегли. Кто ж их тогда пострелял? – Дожидаться ответа Зверобой не стал, продолжил: – Четыре овчарки с ними были. Ну, вы ж понимаете, товарищ командир, как каратели на охоту выходят?

Влас молча кивнул. Доводилось и ему видеть карательные отряды.

– Псы все убиты. Порваны в клочья. Я ж сначала первым псину нашел, а уже потом на ту поляну вышел. Вот как нашел, так и подумал, что это зверь какой-то лютовал, потому что человек так сделать не смог бы. А потом я увидел раны на телах их хозяев… – Зверобой замолчал, но молчал недолго, видно, очень хотелось ему наконец выговорится, рассказать то, о чем отчего-то не решился при Грине рассказать. – Половина эсэсовцев тоже того… в клочья. Нет, не в клочья, это я со страха так подумал. Глотки у них перегрызены были. Понимаете, товарищ командир?

Влас, кажется, начинал понимать, куда он клонит.

– Только у эсэсовцев?

– Вот вам и еще одна странность!

– А с солдатами что не так? – Захотелось курить, но курить сейчас было опасно, придется терпеть.

– А с солдатами все не так. Там у большинства не глотки, там головы того…

– Что – того?! – Власа начинали злить эти театральные недомолвки.

– Поотрывал им кто-то головы, товарищ командир. Или пооткусывал. Вот прямо, как тем солдатам, которых фрицы в овраге закопали. Да вы ж и сами все видели.

Видел. И забудет увиденное теперь, наверное, очень нескоро. Если вообще забудет.

– Понимаете теперь, почему я о звере заговорил?

Влас кивнул.

– Но это еще не все. Были там и другие занятные раны. Занятные и смертельные.

– У эсэсовцев?

– Нет, у солдат, у тех, что с головами остались. Грудины у них у всех были перебиты. Раны такие, словно бы их закололи. Прямо в сердце.

– Чем закололи? – спросил Влас.

– Так колом и закололи! Дырищи там были не от ножиков, а такие… насквозь.

Дырищи насквозь, а у пацанов Грининых колья с собой. Сева сказал, что колья они сделали, чтобы болото перейти. Да только от заброшенной лесопилки до болота еще чесать и чесать. Зачем же колья делать так загодя? Опять же, им нужно было раненого Гриню на себе тащить. Колья – это лишняя и неудобная ноша. Но пацаны их не бросили. Почему не бросили? Не потому ли, что знали, что или кто поджидает их впереди? А почему знали? Да потому, что были в Гремучем ручье в то время, когда там случилась бойня. Были и кое-что видели. Почему молчали? А вот это он у них обязательно спросит, когда найдет.

– Еще что-нибудь видел? – Влас всмотрелся в наползающий с оврага туман. Здесь, наверху, туман все еще доходил лишь до колена. Это хорошо, смотреть сейчас им нужно в оба.

– Стемнело к тому времени, как я их нашел! – Зверобой махнул рукой. – Да и не рассматривал я их особо, если честно. Обшарил карманы, что ценного нашел, себе забрал. Но там так… по мелочи.

– Оружие? – Влас вперил в Зверобоя внимательный взгляд.

– Так не было… – Тот попятился.

– Не темни, Вася, я тебя как облупленного вижу! Что с автоматами сделал?

– Спрятал, – выдохнул Зверобой. – Спрятал в надежном месте, товарищ командир! Решил, вот буду в отряд возвращаться, тогда с собой прихвачу. Вам же оружие завсегда пригодится?

– Вот же ты жук, Василий! – Сказал Влас со злостью. – Крохобор ты, а не охотник. Хорошо, если вообще не пособник.

– Пособник? – Обиделся Зверобой. – Да что вы такое говорите, Влас Петрович?! Если я сам по себе, так это не значит, что я не оказываю посильной помощи… вот вас в беде не бросил.

Не бросил, только пришел, когда дело было уже сделано. Специально выжидал? Или так получилось? Ох, темнит Зверобой! Сказки рассказывает, а самого главного не говорит… Или сказки сейчас важнее спрятанных автоматов? Влас крепко задумался, пытаясь уложить в голове неукладывающуюся картинку.