Читать книгу "Время библиомантов. Книга крови - Кай Майер"

За эти слова Фурия чуть не бросилась ему на шею. С тех пор как она про себя решила привести свой план в исполнение, её мучили сомнения. Было так здорово, что хоть кто-то был с ней безоговорочно согласен.

– Спасибо! – поблагодарила она от всего сердца. – Это ты тоже узнал от баронессы?

– И это, и ещё некоторые вещи. На свете было не много людей, с которыми она могла говорить.

– Этот ваш Форнакс действительно не способен жечь книги? – подал голос корабль.

– Нет. И я уверена: именно поэтому Изида была убеждена в том, что Форнакс был бы для тебя хорошим стражем. В глубине души он неплохое существо. Слегка высокомерный, а так ничего.

– Хвастунов никто терпеть не может! – выкрикнула петушиная книга.

Фурия и Джим взглянули на неё, усмехнувшись.

– Нет, я не хвастунишка! – обиженно добавила книга.

– Тебе придётся мне помочь, – сказала Фурия и поднесла шар прямо к её блестящему клюву. – Поможешь?

– Можно подумать, у меня, несчастного бесправного раба, есть выбор! – высокопарно произнёс клюв.

– Думаю, если ты и я сосредоточим наши усилия, у нас всё получится.

– Не подлизывайся ко мне. Вот когда мы тут все загоримся ярким пламенем, тогда-то ты, может, и припомнишь мои слова. «Чёрт побери, – скажешь ты, – какая же умница была эта хитрющая петушиная книга! Её острый ум и блестящая…»

В глубине шара кто-то откашлялся.

– Я всё слышал, – раздался оттуда голос, глухой, словно голос чревовещателя. – И если кого-то из вас это интересует, я согласен со всеми изложенными условиями.

Глава седьмая

Спустя некоторое время Джим на руках перенёс Фурию через порог библиотеки в резиденции к лестнице. Ему не помешала даже рана в плече.

– Мне… уже лучше, – хрипло пробормотала Фурия. – Честно, я… хорошо себя чувствую.

После освобождения Форнакса и прыжка назад, в резиденцию, Фурия была так измучена, что не могла больше держаться на ногах. Она уже давно не страдала от отдачи, загадочного побочного эффекта занятий библиомантикой, от которого мучились в первую очередь новички. Однако сейчас ей казалось, что вся та энергия, которую ей удалось высвободить с помощью петушиной книги, обратилась против неё самой. За время, проведённое в ночных убежищах, она ослабла: столкновения с герцогом Ментаной стоили ей немалых сил, и Фурии пришлось признаться себе, что всё это не прошло для неё даром. Освобождение Александрийского пламени чуть не доконало её, и тем не менее ей пришлось рискнуть и создать портал для обратного прыжка. То, что они добрались до библиотеки целыми и невредимыми, граничило с чудом, но она не спешила сообщать об этом Джиму. У неё было ощущение, что он и так в курсе.

Мальчик упорно отказывался спускать её на землю, и втайне она была рада этому. Он внёс её вверх по лестнице на первый этаж, и, едва они добрались до последних ступенек, к ним навстречу бросились Пип и Пасьянс.

Встреча с братом и старыми друзьями слилась в голове у Фурии в единый вихрь радостных голосов и счастливых лиц, посреди которого сияли глаза Пипа. Она с трудом понимала смысл его слов, но именно его голос был для неё путеводным маяком, за который она цеплялась ускользающими остатками сознания, чтобы не потерять ориентацию в этом мире. Фурия не хотела признаваться себе в том, что ей нужно отдохнуть хотя бы пару часов, но, к счастью, Пасьянс с полным осознанием своего долга поднял её на руки, не обращая внимания ни на какие возражения с её стороны, и понёс девочку в её комнату.

Если бы у Фурии было хотя бы чуть больше сил, физических и душевных, она бы непременно стала сопротивляться. Однако сейчас лишь почувствовала, как её щёку царапает жёсткая солдатская форма Пасьянса, а в следующий момент, когда открыла глаза, она лежала в своей постели и, очевидно, успела немного поспать. Все уже ушли, кроме Пипа, который сидел в её кожаном кресле. Металлический абажур старой лампы склонился к самому её лицу. Он был так близко, что Фурия различала нить накала.

– Кажется, проснулась, – проскрипела лампа.

– У меня глаза открыты, Шерлок Холмс, – ответила Фурия старушке.

Металлический абажур со скрежетом отодвинулся от неё на расстояние ладони.

– Это ни о чём не говорит. Мёртвые тоже, бывает, лежат с открытыми глазами.

– О господи, – пророкотало кресло своим низким медвежьим голосом, – что ты несёшь?! Ну конечно же она не умерла!

– Я не говорила, что она… – начала было лампа.

Но её перебил Пип, который бесцеремонно отодвинул лампу в сторону и присел к Фурии на край кровати. Когда сестра приподнялась на постели, он бросился к ней на шею. Растроганная, Фурия крепко обняла его в ответ.

– Я так рад, что ты вернулась! – прошептал брат ей в самое ухо.

– Я тоже рада! У тебя всё хорошо?

Он высвободился из её объятий и ухмыльнулся:

– За исключением того факта, что я чуть не помер со скуки, пока у всех остальных были разнообразные приключения. – В следующую секунду до него с опозданием дошло, что он ляпнул что-то не то. Пип покраснел и отвёл глаза.

– Да что случилось? – спросила она.

– Я не хотел…

– Ты же ничего не сказал!..

– Сказал, – перебил он её. – Сморозил глупость и гадость. Про Кэт и Финниана.

Это было сказано таким мрачным тоном, что у Фурии моментально прояснилось в голове, и она вся обратилась в слух:

– Что с ними случилось?

После того как младший брат вкратце обрисовал ей события, случившиеся с Кэт и Финнианом, Фурия немедленно вскочила на ноги, переоделась в чистую одежду, сунула в карман петушиную книгу и уже готова была устремиться наружу, когда в дверь постучали. В комнату вошёл Пасьянс, за которым следовал Кирисс. На бывшем бургомистре с тёмной окладистой бородой красовалась чёрная фрачная пара – бог знает в каком сундуке или ящике он её откопал. Официальный пост главы Либрополиса Кирисс оставил уже давно, но на его склонности к официозу в одежде это никак не отразилось.

– Вы что-нибудь слышали о Кэт и Финниане? – вырвалось у Фурии, прежде чем кто-либо из пришедших успел открыть рот. – Кто-нибудь знает, куда их поместили и как у них дела?

– Вероятно, их отвезли в Унику, – ответил Кирисс и приступил к изложению событий, случившихся с момента разрушения Санктуария.

Фурия узнала о назначении Рашель Химмель главой Академии и о том, что Комитет под председательством Джонатана Марша фактически захватил власть.

– Не могу представить себе, чтобы он засадил в тюрьму собственную дочь, не обмолвившись с ней и словом. И насколько я знаю Кэт, она редкостная упрямица и будет упираться по каждому поводу. В свою очередь, это означает, что их переговоры затянутся. Возможно, Финниан и Кэт всё ещё находятся в допросных камерах во дворце правительства в Унике.