Читать книгу "Княжество Орловское. Война - Илья Мельцов"

- Привет, друг, - погладил я кота. - Ты все-таки решил остаться со мной? Я уж думал ты себе подружку где-то нашел.

Ответом мне послужило возмущенное фырканье, после чего Шрам лизнул меня своим жестким, шершавым языком.

С этого часа мы с призрачником шагали вместе. Если на пути нам кто-нибудь попадался, то кот моментально исчезал из поля видимости, чтобы вернуться, когда опасность его обнаружения исчезала.

К вечеру, когда я устраивался на ночевку, Шрам ненадолго скрылся в ближайшем лесу, а через полчаса притащил мне задавленную утку. Где он ее отыскал, я не имел понятия, но такой подход к делу меня не мог не радовать.

На следующий день мне предстояло свернуть с главного тракта, но, не доходя до нужного поворота несколько километров, я заметил на пыльной дороге кровь и следы магической битвы. Шрам, шедший рядом, начал нервничать и безостановочно нюхать воздух, после чего зарычал в сторону леса. Коту явно что-то не нравилось, но вместо того, чтобы побыстрее покинуть подозрительное место, призрачник медленно направился к опушке.

Не доходя до деревьев нескольких метров, кот остановился и обернулся, будто подзывая меня к себе. Позже я так и не смог объяснить себе, зачем последовал за Шрамом, наверное, интуиция, или дурное любопытство сыграло. Тем не менее, через несколько минут я остановился возле призрачника, который повел меня еще дальше.

Следы крови вели в глубь леса, и вскоре стало понятно, что же случилось на дороге. В ложбинке, скрытой от посторонних глаз густыми кустами, лежали тела в очень знакомой одежде. Повстанцы все-таки получили себе немного земли, правда одну на всех. Князь сдержал слово, умерли они дворянами. А ведь Ершов мне настоятельно рекомендовал поехать вместе с этими бедолагами, и не факт, что меня не постигла бы та же участь.

Жаль повстанцев. Среди них были неплохие люди, но думается, они всегда находились под контролем государства. Однако теперь эти люди оказались не нужны. Именно поэтому вручение дворянских грамот прошло так буднично и, можно сказать, в тайне.

Ну что же, я окончательно убедился, что в княжестве мне оставаться опасно, нужно отсюда уходить.

Впереди меня ждал город Житный и работа наемника.

Эпилог

Битрикс, носящий теперь имя Илья Игоревич Елагин, сидел за аккуратным чайным столиком и наблюдал с балкона за жизнью Трехречинска. Дом губернатора, который он занял, вполне подходил под все требования главы Галицкого княжества.

Скольких усилий ему стоило сместить с трона своего дядю, не передать словами, но долгая жизнь научила Битрикса многому, в том числе и искусству интриг. Этого убить, этого оклеветать, этого посадить, а этих подмаслить дорогими подарками. В итоге у предыдущего князя просто закончились сторонники, и дело осталось за малым. Хорошо спланированное покушение, нож в сердце, и Галицкое княжество лишается правителя. А лучшим кандидатом на трон внезапно оказывается он - Битрикс, а точнее Елагин.

Занять престол оказалось не самой сложной задачей, куда труднее было продавить нападение на Орловское княжество. Многие не понимали, зачем это вообще нужно, но тут уже пришлось действовать силой. Были уничтожены несколько оппозиционно настроенных дворянских родов и аристократы присмирели.

Трехречинск. Если задуматься, то город этот хоть и был большим, но особого интереса для Битрикса не представлял, а вот древнее захоронение, находящееся неподалеку - совсем другое дело. О том, что самый обычный холм скрывает в себе останки сотен сильнейших магов не знал, наверное, никто кроме Пятого. Накопленная за тысячи лет энергия позволила провести очень важный ритуал, ради которого все началось.

Именно за тем, чтобы призвать повелителя, Битрикс развязал войну, уничтожив брата Александра Орлова, и плевать, что войска князя уже направлялись сюда, плевать, что Трехречинск скорее всего не удастся удержать. Пятый уже здесь. И Четверо, наверняка уже начали собирать силы, для ответа. А это означает только одно - боги перестанут смотреть за сильными мира сего. Занятые подготовкой к собственной битве, они не будут наказывать правителей за применение родовых заклинаний. Грядет еще один Год страха.

Конец

​​​​​