Читать книгу "Исполнение - Дмитрий Янтарный"

Наконец, перед ним появилась третья, золотая руна. Которая рассыпалась фразой:

«Храбрость — это всегда выбор.»

А рядом появился новый дух. Человек хрупкого телосложения с чёрными волосами, угловатый, болезненный, с почти погасшими глазами. Память услужливо извлекла и это имя из своих глубин. Кучер, управлявший экипажем принца во время поездок. Аркус.

— Я так вами горжусь, принц, — сказал он, с печальной радостью смотря на Дитриха, — вы всегда были таким храбрым. И в прошлой жизни вам хватило храбрости и дороги построить, и против проклятого спирта выступить, и к драконам улететь. И в этой жизни вам хватило храбрости на такое, на что никто из драконов никогда бы не решился. Вы заслуживаете своё счастье, Дитрих. В отличие от меня.

Дух замолчал, но почти сразу продолжил:

— Мне не хватило когда-то храбрости постоять за свою мечту. Я мечтал учиться рисовать, мечтал стать художником. Но я выбрал трусливое следование приказам. Мне никогда не хватало храбрости поговорить с вами об этом. Ведь, может быть, вы бы и похлопотали за меня, окажись у меня чуть больше смелости. Но нет. Даже в этом заговоре у меня не было храбрости. Я всего лишь прятался за чужими спинами, пока Ахеол, Эшли и Фалкеста делали всю грязную работу. И больше всего меня раздражало, что они прекрасно знали о моей натуре и никогда не попрекали за это. И сейчас я понимаю, насколько это было невыносимо. Ведь это значило, что на мне уже все поставили крест, считая бесхребетным трусом. Даже хорошо, что я умер, Дитрих. Жить жизнь никому не нужного труса было бы невыносимо, а так… быть казнённым за попытку государственного переворота — это, наверное, лучшая смерть, на которую мог рассчитывать такой, как я.

— Ты не совсем прав, Аркус, — ответил Дитрих, слушая оживающие воспоминания и чувствуя, насколько ему жаль этого духа, — храбрость тоже бывает разная. Храбрость совершить единомоментный подвиг и храбрость жить ради чего-то важного вопреки невыносимым условиям — разные вещи. И мою храбрость ты сильно переоцениваешь. Я вынужден был быть храбрым, чтобы начать строить дороги, потому что если бы я не убрался из дворца, даже Ахеол рано или поздно не смог бы меня спасти. У меня не было выбора, лететь к драконам или не лететь. И у меня не было выбора, участвовать в Турнире или нет. Мы часто выбираем храбрость, потому что у нас нет другого выбора. С каждого спрашивается по его собственной мере. Тебе хватило храбрости быть рядом со своими друзьями до конца и не отречься от них. Значит, в какой-то момент времени ты тоже был храбрым, Аркус.

— Благодарю, что даже сейчас жалеете и утешаете меня, Дитрих, — прошептал дух кучера, — хотя сейчас вы намного больше меня достойны утешения. Ведь то, что вас ждёт… ах, Дитрих, я бы отдал всю храбрость ради того, чтобы вы пережили эту встречу. Но я буду надеяться… мы все будем надеяться, что у вас получится. Прощайте… и спасибо вам за всё…

Дух Акруса пропал вместе с золотыми рунами. А Дитриха наполняли всё новые и новые воспоминания о том, как эти трое, вернее, четверо пытались изменить судьбу целого государства, и как жестоко им пришлось за это заплатить. Но этого было мало. Воспоминания тянулись дальше, к тому, как он прилетел к драконам, и что там с ним происходило… И даже это, как уже догадывался Дитрих, было не последним, что его ждало. Принц был уверен: ради того, чтобы окончательно сломать его, Убийца заставит Дитриха вспомнить и повторно пережить самое страшное: собственную смерть…

Глава 3

Дитрих шёл дальше по тёмному коридору, который, как он теперь уже был почти уверен, существовал лишь в собственном воображении. И всё же выбора у него не было. Цвета замерли, напуганные близким присутствием Кошмара, драконья сущность погасла, и сейчас Дитрих мог только идти вперёд.

Наконец, перед ним появилась четвёртая, Сиреневая руна. И Дитрих уже знал, какую фразу она ему покажет. Важнее было то, кого он сейчас увидит.

Мудрость — это упрощение знания — ожидаемо возвестили руны. А под ними появился призрак девушки с каштановыми волосами и печальными зелёными глазами.

— Ах, Дитрих, — с горечью заговорила она, — если бы ты только знал, как я сожалею о том, что так получилось. В том, что случилось, виновата я и только я. Ведь я никогда не жалела о том, что всё произошло именно так. Уж мне ли не знать, насколько хуже порой складывается жизнь. И смерть свою я заслужила, ибо забыла об этом, стала считать своё положение чем-то самим собой разумеющимся… Мы, конечно, прикрывались красивым лозунгом, мол, это всё во имя родного государства, но никакой человек, имеющий доступ к такой власти, не рано или поздно не устоит перед тем, чтобы не воспользоваться ею в собственных целях.

Она замолчала, печально посмотрев на плавающие перед ней сиреневые руны. И продолжила:

— Но я никогда не понимала своего младшего брата до конца. Я знала, какие ужасы ждут детей в сиротском приюте Чёрной вдовы и сделала всё, чтобы вытащить Вернона оттуда. Я очень любила своего брата, но эта же любовь сыграла со мной злую шутку. Я часто забывала, что он был именно младшим братом, и вела себя с ним, как с равным. И вот оно, то, почему я сейчас стою перед тобой, Дитрих. Я знала, что Вернону будет это неприятно, но мне не хватило мудрости, чтобы понять, до какой степени это может его ранить. И я жестоко заплатила за свою ошибку, ибо вынуждена была наблюдать, как два самых дорогих мне человека убивали друг друга. Прости меня, Дитрих. Прости, что из-за моей беспечности тебе пришлось взять на душу грех убийства. Не казни себя, ибо главным образом в этой ситуации виновата я. Вернон рано или поздно обретёт покой, а тебе ещё жить… Потому что ты будешь жить, Дитрих. Потому что если ты не переживёшь это… Нет, я даже вслух такого говорить не буду. Ты справишься. Ты обязательно справишься, Дитрих! А теперь прощай… и спасибо за то, что был в моей жизни.

Дух Эшли пропал, и мерцание золотистых букв погасло вслед за ней. Дракон ничего не успел ей ответить, но ему было достаточно и услышанного. Ведь, в самом деле, какие страдания должна была испытывать Эшли, отдав жизнь за Вернона и поняв, что вместо того, чтобы просто жить и быть счастливым, её несчастный младший брат посвятил мести всю свою жизнь. Такой путь всегда ведёт к одному-единственному, неизбежному финалу. Наверное, тому даже в какой-то степени повезло, что ему подарили быструю смерть и избавили от дальнейших мучений и унижений. Потому что, как уже говорила Меридия, король Освальд, которому Вернон мотал нервы весь срок его правления, вряд ли упустил бы возможность полностью расплатиться по счетам, окажись тот у него в руках.

Дитрих шёл дальше, во тьму, и впервые почувствовал страх. Но не страх того, что он вот-вот встретится с Убийцей: к этому он был готов уже очень давно. Нет, он боялся последней встречи. Встречи с тем, кто придёт с последней, лазурной руной. Даже воспоминания о собственной смерти, которые уже становились опасно отчётливыми, не так его пугали.

Но вот, наконец, последняя руна вспыхивает. Синие буквы возвещают последний ключ:

— Смирение — основа всех добродетелей.