Читать книгу "Области тьмы - Алан Глинн"

— И эти испытания были… неофициальными?

— Однозначно.

— Кто отвечает за эти исследования в «Айбен-Химкорп»?

— Джером Хейл, — сказал он, — но я уверен, что он тут ни при чём. Он слишком почтенный учёный.

— Хейл? — сказал я. — Есть связь?

— Ага, — сказал он и засмеялся, — они братья. Я закрыл глаза.

— Он работал с Раулем Фюрстеном в молодости, — продолжал рассказывать Моргенталер. — А потом занял его место. Но под ним должен работать кто-то ещё, потому что Хейл сейчас скорее администратор. Впрочем, это неважно, это всё равно «Айбен-Химкорп» — фармацевтическая компания, скрывающая определённую информацию ради прибыли. Мы работаем над делом в таком ключе. Они подтасовывали информацию об испытаниях трибурбазина, и если я смогу доказать, что они так же поступали с МДТ и такова схема их работы… успех нам обеспечен.

Моргенталер обрадовался возможности выиграть дело, но я не верил, что возможно переиграть тот факт, что Джером Хейл и Калеб Хейл — братья. Подтекст этого факта меня ужаснул. Калеб Хейл начал карьеру в ЦРУ в середине шестидесятых. Работая над «Включаясь», я читал про научно-исследовательский отдел ЦРУ, и как проект «МК-Ультра» тайно финансировал исследовательские программы разных американских фармацевтических фирм.

Внезапно это дело приобрело громадный, головокружительный масштаб. Ещё я увидел, как глубоко забрался в него сам.

— Так вот, мистер, Спинола, мне нужна ваша помощь. А что нужно вам?

Я вздохнул.

— Время. Мне нужно время.

— Для чего?

— Подумать.

— О чём тут думать? Эти ублюдки…

— Я понимаю, но дело не в этом.

— А в чём дело, в деньгах?

— Нет, — сказал я сочувственно, и покачал головой. Этого он не ожидал, ему наверняка сразу показалось, что я таки хочу денег. Я почувствовал, как он начинает нервничать, когда до него доходит, что я могу исчезнуть.

— Сколько вы будете в городе? — спросил я.

— Мне надо улететь вечером, но…

— Давайте я вам перезвоню завтра-послезавтра. Он задумался, явно не зная, что ответить.

— Слушайте, почему бы…

Я решил, что надо закрывать тему. Мне самому это не нравилось, но выбора не было. Мне нужно было уйти и подумать.

— Если понадобится, я приеду в Бостон с образцами. Только… давайте я позвоню завтра-послезавтра, ладно?

— Ладно.

Я встал, он тоже. Мы пошли назад на Пятьдесят Девятую улицу.

На этот раз уже я поддерживал молчание, но скоро у меня появился вопрос, и я сразу его задал.

— То дело, над которым вы работаете, — сказал я, — девушка, которая принимала трибурбазин.

— Да?

— Она… она действительно убила его?

— Именно это «Айбен-Химкорп» и собирается оспорить. Они вытащат на свет каждую проблему у неё в семье, жестокое обращение, всё дерьмо, которое они сумеют раскопать и выставить её мотивацией. Но суть в том, что все, кто её знал — а мы говорим о девятнадцатилетней девочке, студентке колледжа — все, кто её знал, говорят, что она была милейшим и умнейшим человеком.

В животе у меня начало крутить.

— Значит, всё-таки вы говорите, что виноват трибурбазин, а они — что она сама.

— Если так сформулировать, то да — химический детерминизм против моральных факторов.

Ещё была середина дня, но небо затянули облака, поэтому освещение стало очень странным, почти желчным.

— Вы верите в то, что это возможно? — сказал я. — Что лекарство может изменить нашу личность… и заставить делать то, что мы не хотим?

— Неважно, что я думаю. Пусть думают присяжные. Если «Айбен-Химкорп» не сдастся. В этом случае вообще не важно, кто что думает. Но я скажу тебе одну вещь. Не хотел бы я быть среди присяжных.

— Почему?

— Представь, тебя приглашают стать присяжным, и ты думаешь, ладно, пару недель не ходить на свою сраную работу, а потом тебе придётся принимать решение по такому глобальному вопросу? Ну уж нет.

Дальше мы шли в тишине. Когда мы вернулись на Грэнд-Арми-Плазу, я снова повторил, что вскоре ему позвоню.

— Завтра-послезавтра, да? — ответил он. — Позвоните уж, потому что это может перевесить чашу весов. Не хочу на вас давить, но…

— Я знаю, — сказал я жёстко. — Всё знаю.

— Ладно. — Он поднял руки. — Только… позвоните. Он начал искать взглядом такси.

— Последний вопрос, — сказал я, — почему мы встречались на природе, на лавке в парке?

Он посмотрел на меня и улыбнулся.

— Вы представляете, с какой могущественной структурой в лице «Айбен-Химкорп» я воюю? И какие деньги стоят на кону?

Я пожал плечами.

— Громадные, по обоим пунктам. — Он поднял руку и подозвал такси. — Я нахожусь под постоянным наблюдением. Они следят за мной, прослушивают телефоны, просматривают электронную почту, отслеживают передвижения. Думаете, они не смотрят на нас сейчас?

Такси подъехало к тротуару. Залезая внутрь, Моргенталер повернулся ко мне и сказал:

— Знаете, Спинола, может, у вас меньше времени, чем вам хотелось бы.

Я смотрел, как такси уезжает и исчезает в потоке движения на Пятой-авеню. Потом я сам пошёл в том направлении, медленно, с непроходящим чувством тошноты — потому что теперь я понял — план мой не сработает. Может, Моргенталера и замучала паранойя, но, тем не менее, стало ясно, что угрожать громадной фармацевтической компании грубой игрой — себе дороже. Кого я собираюсь шантажировать? Брата министра обороны? Мало того, что это в принципе сложно, так ещё и смешно представлять, как «Айбен-Химкорп», имея в своём распоряжении такие ресурсы, испугается какого-то меня. На этом месте я задумался, как погиб Вернон и почему Тодд Эллис ушёл из «Юнайтед-Лабтек» и тоже недолго ждал смерти. Что там случилось? Раскрыли маленький бизнес Вернона и Тодда по умыканию и продаже МДТ? Может, Моргенталер и не страдает паранойей, но если оно всё обстоит именно так, то мне придётся скоренько придумать новый план — как минимум, не такой наглый.

Я дошёл до Пятьдесят Седьмой улицы, и когда переходил её, рассматривал окрестности. Помню, что одна из моих первых отключек случилась именно здесь, после первой посиделки в библиотеке Ван Луна. Дело было за пару кварталов отсюда, на Парк-авеню. Я боролся с головокружением, запнулся, и вдруг необъяснимо оказался на квартал дальше, на Пятьдесят Шестой улице. Потом я вспомнил долгую отключку на следующий вечер — когда я избивал мужика в «Конго», на Трибеке, потом девушку в кабинке, потом Донателлу Альварез, потом пятнадцатый этаж «Клифдена»…

В тот вечер было совсем плохо, и от мыслей об этом у меня в животе всё скручивало.