Читать книгу "Мифология. Бессмертные истории о богах и героях - Эдит Гамильтон"

Как и аргонавты (хотя те плыли из Эллады на восток, а флотилия Энея двигалась от Крита на запад), троянцы встретили гарпий. Но греческие герои в свое время оказались храбрее или просто лучше владели мечом. Жутких злобных тварей, полуптиц-полуженщин, спасло тогда от расправы только вмешательство Ириды. Троянцев же гарпии прогнали, вынудив спасаться бегством и спешно отчаливать.

Во время следующей высадки они, к величайшему своему изумлению, встретились с вдовой Гектора, Андромахой. После падения Трои она досталась сыну Ахилла Неоптолему, иногда именуемому также Пирром, тому самому, который сразил старого царя Приама у алтаря. Вскоре, впрочем, он променял ее на дочь Елены Гермиону, но в союзе с той долго на этом свете не задержался[264]. После его смерти Андромаха стала женой троянского провидца Гелена. Теперь они правили вместе и, конечно, были несказанно рады видеть Энея и его спутников. Супруги приняли их с сердечным радушием, а на прощание Гелен дал гостям ценное напутствие: ни в коем случае не высаживаться на ближайшем, восточном, италийском берегу, поскольку он занят греками. Тогда как будущий дом троянцев — на западном побережье, ближе к северу, но идти туда кратчайшей дорогой между Сицилией и Италией нельзя. Этот узкий пролив преграждают Сцилла и Харибда, мимо которых аргонавтам удалось проскочить лишь благодаря помощи Фетиды, а Улисс потерял там шестерых спутников. Не очень понятно, что понадобилось у западного побережья Италии аргонавтам на обратном пути из Малой Азии в Элладу, равно как и Улиссу, но Гелен в любом случае знал точно, где находится опасный пролив, и дал Энею четкие советы, как избежать этой погибели для мореплавателей. Он велел идти долгим кружным путем: обогнуть Сицилию с юга и выбраться к Италии намного севернее неумолимого водоворота Харибды и черной пещеры, в которую обитавшая там чудовищная Сцилла затягивала целые корабли.

Покинув гостеприимный берег и благополучно обогнув восточную оконечность Италии, троянцы направились дальше на юго-запад в обход Сицилии, ни на миг не усомнившись в указаниях прорицателя. Однако даже Гелен с его провидческим даром, судя по всему, не подозревал, что Сицилия, по крайней мере на юге, теперь населена циклопами, потому что от высадки в тех краях он троянцев не предостерег. К острову они подошли после заката и без всяких опасений разбили лагерь. Возможно, их всех схватили бы и съели, если бы рано поутру, когда чудовища еще не выбрались из пещер, к троянцам не прибежал несчастный оборванец. Он бросился Энею в ноги с мольбой о спасении, но один его вид был красноречивее всяких слов: изможденный, едва живой, мертвенно-бледный от лютого голода, весь в грязи, косматый, заросший, лохмотья сколоты колючками. Улисс случайно забыл его в пещере во время бегства с остальными спутниками от Полифема. С тех пор он, горемычный, скитается в лесах, перебиваясь чем придется, в вечном страхе попасться кому-то из циклопов. Их здесь не меньше сотни, и все такие же громадные и жуткие, как Полифем. «Бегите скорей, несчастные, берег покиньте! / Рвите причальный канат!» — призывал он. Троянцы не стали медлить и, взяв с собой бедолагу, бросились к кораблям. Стараясь вести себя как можно тише, они перерезали канаты, но едва взялись за весла, как на склоне показался слепой исполин. Он медленно спускался к воде, чтобы промыть пустую глазницу, которая по-прежнему кровоточила. Услыхав плеск весел, циклоп кинулся в море на звук, однако троянцы, на их счастье, уже успели отойти достаточно далеко от берега, на глубину, оказавшуюся чрезмерной даже для такого верзилы.

Этой опасности они избежали, но тут же угодили из огня да в полымя. Когда троянцы огибали Сицилию, на них обрушилась буря небывалой силы. Волны вздымались к небу, словно пытаясь слизнуть звезды, а громадные провалы между гребнями обнажали морское дно. Это явно была не простая буря. И действительно, ее устроил не кто иной, как Юнона.

Мстительная богиня, разумеется, ненавидела всех троянцев. Она не могла простить им суд Париса и была самым беспощадным их врагом на протяжении всей войны, но Энея невзлюбила особенно. Юнона знала, что Риму, который построят, пусть и через много поколений после Энея, кровные потомки троянцев, богинями судьбы, парками, предопределено разрушить Карфаген, а Карфагену она покровительствовала и любила его больше всех других царств. Неизвестно, действительно ли Юнона считала, будто сможет перебороть волю судьбы, против которой был бессилен даже Юпитер, но, чтобы уничтожить Энея, была готова на все. Отправившись к Эолу, повелителю ветров, который недавно пытался помочь Улиссу, Юнона попросила его утопить троянские корабли, пообещав за это в жены самую прекрасную из нимф. Так и была сотворена эта свирепая буря. Юнона, несомненно, добилась бы желаемого, если бы не Нептун. Брат Юноны прекрасно знал ее уловки и не намеревался спускать ей с рук вторжения в его стихию. Однако враждовать с Юноной в открытую он, как и Юпитер, опасался. Нептун не сказал ей ни слова, ограничившись лишь суровым внушением Эолу, а потом утихомирил море и дал троянцам возможность достичь суши. Высадились они в конце концов на северном побережье Африки — так далеко отнесло их штормовыми ветрами от Сицилии. Зато по воле случая оттуда оказалось рукой подать до Карфагена, и Юнона немедленно стала обдумывать, как обратить прибытие троянцев во вред им самим и на пользу карфагенянам.

Карфаген был основан женщиной, Дидоной. Она и сейчас правила им. Под ее мудрой властью город становился все более могущественным и процветающим. Дидона была красавицей, да к тому же вдовой. А Эней потерял жену во время бегства из Трои. Юнона задумала связать узами любви его и Дидону, чтобы троянец передумал плыть в Италию и остался в Карфагене. Отличный замысел, и он наверняка удался бы, если бы не вмешательство Венеры. Догадавшись, что у Юноны на уме, она решила расстроить ее планы, намереваясь осуществить собственные. Венера нисколько не возражала, чтобы Дидона полюбила ее сына — тогда в Карфагене он будет в безопасности. Эней же в свою очередь должен лишь с готовностью принимать заботу, но ни в коем случае не питать никаких глубоких чувств, которые помешают ему в подходящий момент отплыть в Италию. С этими мыслями Венера устремилась на Олимп побеседовать с Юпитером. Явившись перед ним в слезах, она стала жаловаться, что ее драгоценного сына сживают со свету, а ведь повелитель богов и людей сам клялся когда-то, что Эней станет прародителем народа, которому суждено править миром. Юпитер, рассмеявшись, осушил поцелуями слезы на прекрасном лице Венеры и заверил, что обещанное непременно исполнится. Потомками Энея будут римляне, которым богинями судьбы предначертано владеть вечной и необъятной империей.

Венера удалилась воодушевленная, но для большей надежности обратилась к своему сыну Амуру. Дидона произведет на Энея нужное впечатление и без посторонней помощи, на нее богиня могла рассчитывать безоговорочно, а вот в способности Энея влюбить в себя правительницу Карфагена Венера изрядно сомневалась. Красавица, чьей руки безуспешно пытались добиться все окрестные цари, славилась неуступчивостью. Поэтому Венера позвала Амура, и тот пообещал зажечь любовь в сердце Дидоны, едва ее взор коснется Энея. А уж устроить им встречу для Венеры было проще простого.