Читать книгу "Чокнутые бывшие - Лина Филимонова"

Игорь закрыл свой ноутбук, взял ноутбук Нины, книжку и вышел из беседки. Поначалу он не задумывался о том, куда идет. Но потом понял, что ноги ведут его к первому корпусу, в его номер. Правильно, а куда же еще идти, ведь его дом, берлога, где можно отлежаться, зализать раны и все обдумать, сейчас там. Проходя мимо зарослей кустарника, он услышал какой-то странный звук, то ли всхлип, то ли смех. Видимо, какая-то парочка любителей острых ощущений облюбовала это место для своих утех. Игорь, не останавливаясь, прошел дальше.

Глава 16

Несколько минут назад Нина была на вершине счастья. Ее вершина счастья находилась в объятиях Игоря. Больше никогда — ни при самых грандиозных успехах на работе, ни после выигранных соревнований по плаванию или турнира по бальным танцам — она не чувствовала такого счастья. И вот она снова его потеряла. И счастье, и Игоря. Нина закрыла глаза и снова мысленно вернулась в то мгновение, когда она сидела у него на коленях, прижавшись к теплой груди, ощущала сильные руки, отгораживающие и защищающие ее от всего мира. И не помнила обо всех тех интрижках, что у него были. Это было волшебное мгновение. Но оно не могло длиться вечно. Она бы все равно вспомнила, ведь у нее не амнезия. А что, если бы она упала, ударилась головой и все забыла? И Игорь снова стал бы для нее рыцарем без страха и упрека.

Поймав себя на том, что всерьез планирует стратегию удара головой о твердый тупой предмет, Нина тряхнула головой. Не надо терять здравый смысл! Она заметила, что ее светло-голубая юбка испачкалась в земле. Она встала с колен, отряхнулась, надела слетевшую балетку и достала зеркальце из сумки. Глаза красные, нос распухший, в целом лицо выглядит как печеная картошка всмятку. Жаль, что она так и не взяла темные очки…

Выход из плотной стены кустов был совсем рядом от нее, буквально в двух метрах. Кто и зачем вообще посадил тут этот запутанный лабиринт? Отель совсем новый, а кустам явно не один год. Видимо, они, как и многие деревья на территории, росли здесь давно и ландшафтные дизайнеры решили их оставить.

Выбравшись из кустов, Нина ступила на твердую поверхность выложенной плиткой дорожки. Сначала она хотела пойти налево, к своему корпусу, но, поколебавшись, все же свернула направо. Надо забрать ноутбук из беседки.

— Обалдеть, — выдохнула Оксана.

— Согласен, — Пашка самодовольно улыбался, выпячивая грудь и изо всех сил втягивая живот.

На краю крыши, у самого бортика стоял стеклянный стол на кованых ножках, элегантно сервированный и украшенный небольшим милым букетиком. Из ведерка торчала бутылка шампанского, рядом возвышались высокие узкие бокалы, горячее было накрыто хромированными крышками.

Пашка метнулся и зажег свечи — и те, что стояли на столе, и те, что были в художественном беспорядке расставлены по крыше. Он отодвинул стул с подлокотниками и мягкими подушками, помог Оксане усесться, придвинул ей приборы, взял в руки бутылку шампанского.

— Беру свои слова обратно, — произнесла Оксана. — Здесь ничуть не менее романтично, чем было вчера на террасе.

— Я знаю толк в романтике, — отозвался Пашка, и в тот же момент пробка вылетела из горлышка бутылки.

— Никогда бы не подумала.

— Ты меня совсем не знаешь. Я полон неожиданностей.

Сумерки постепенно сгущались, огоньки свечей становились ярче, силуэты становились размытыми.

— За романтику, — провозгласил Пашка, и они с Оксаной соприкоснулись бокалами.

— Мы же собирались отметить воссоединение Нины и Игоря!

— За это будет следующий тост.

— Чем ты вообще занимаешься, — спросила Оксана, после того как первый бокал был выпит, а блюда продегустированы.

— Я стоматолог, — ответил Пашка.

— Что?! — Оксана чуть не уронила вилку. — Ты — зубной врач?!

— А что тебя так удивляет? Да, я лечу зубы. И могу с полной ответственностью заявить, что у меня это прекрасно получается.

— О-о, — протянула Оксана, глядя на Пашку с каким-то непонятным выражением.

— В чем проблема? Ты не любишь стоматологов?

— Я их до смерти боюсь!

— Вот как? — Пашка аж приподнялся на своем стуле. — Значит, ты меня боишься?

— Лучше бы я тебя не спрашивала о профессии, — выдохнула Оксана.

Пашка радостно ухмыльнулся.

— Да, я сверлю людям зубы. Большим и страшным сверлом. Привязываю их к креслу, чтобы не дергались, а потом начинаю пытки…

— Перестань!

— Что страшно?

— Да!

Пашка демонически расхохотался.

Игорь вошел в номер, положил ноутбуки на журнальный столик, упал на кровать и уставился в потолок. Уходя, он не включил сплит-систему, и в номере было жарко, хотя в открытую балконную дверь задувал легкий ветерок, от которого колыхались легкие занавески. Ветер был теплым, почти горячим, хотя солнце уже село и наступили сумерки.

Хорошо было бы встать, включить сплит… но он не мог пошевелиться. У него был паралич и тела, и мозга. Но, где-то в дальних закоулках его сознания, впавшего в ступор, пульсировала тревожная мысль: надо что-то делать. Но что?

Итак, у Нины не было никакого «Медвежонка». Вернее, этим «Медвежонком» был он сам, десять лет назад. Как он мог забыть?! Сейчас он отчетливо помнил, что она, действительно, когда-то его так называла. Но потом перестала. По его просьбе. Ему казалось, что это недостаточно брутально. Идиот. Брутальный, туполобый идиот. Как он мог так ошибиться?! Не посмотреть на адрес, на дату, не спросить ее, в конце концов! Почему он сразу вообразил худшее? Откуда это в его голове? Он просто придурок.

А Нина… ей досталось сильнее. Она видела все своими глазами. Или думала, что видела. У нее не было причин сомневаться. В отличие от него. Что ей пришлось пережить! Он думал, что это он страдает. Но настоящей жертвой была она. Ей пришлось гораздо сложнее. У нее не было причин для сомнений. Все было предельно ясно. Конечно, она ушла. А кто бы не ушел?!

Игорь вскочил на ноги, вышел на балкон, вернулся в комнату. Снова рухнул на кровать, забыв включить сплит. Она ему не изменяла. Тогда. Но с тех пор прошло два месяца. И за это время много всего случилось. Он заскрежетал зубами. Как получилось, что их простая, понятная, предсказуемая жизнь превратилась в этот запутанный клубок эмоций и событий?

Нина немного помедлила в нескольких метрах от беседки. Провела рукой по волосам, поправила сумочку на плече, подавила импульс достать зеркальце и проверить, не стал ли ее нос менее картофелеобразным. Она вдохнула, выдохнула и бодро зашагала вперед. В беседке никого не было. Ни ноутбука, ни Игоря. Нина на ослабевших ногах добрела до скамейки и тяжело на нее опустилась. Он уже ушел. Видимо, в свой номер. А она сейчас пойдет в свой. И попытается сделать что-нибудь, что поможет ей хотя бы немного успокоиться. Например, примет ванну. Выпьет чаю. Поужинает, в конце концов. Кажется, она сегодня ничего не ела. Может, поэтому ноги ее не держат, а руки дрожат, когда она пытается открыть сумочку?