Читать книгу "Корона желаний - Рошани Чокши"

С момента возвращения у меня не было никакой необходимости поддерживать боевые навыки. Не прошло и нескольких дней после того, как Сканда передал мне власть и «удалился» в ашрам, как в Бхарату прибыли дипломаты из Уджиджайна. И начались переговоры. Я даже отправила Викраму подарок. И ждала потом целую неделю, сражаясь с нелепыми грезами – как он явится, нарядившись одним из послов, ворвется в тронный зал да объявит, что вскочил на коня, едва увидев деревянную корону. Но потом вернулись бхаратские дипломаты и лишь подтвердили, что подарок получен. Вот и все. Меня снедало разочарование. Безумно хотелось выспросить подробности – улыбнулся ли он, и если да, то как именно, и свел ли пальцы вместе, как обычно, или просто свесил руки по бокам, – но я боялась проявить излишний пыл.

Всякий раз послы возвращались домой с новыми историями об императоре… О его блестящих задумках по перестройке города, о новых способах земледелия, что позволяют увеличить урожай, даже привозили фрагменты его философских трактатов, которые Викрам начал публиковать в начале каждого лунного цикла.

– Гаури?

Я обернулась к замершему в дверях Арджуну. Слегка несчастному, как и всегда, когда Налини отправлялась наводить порядок на новом месте. Когда она воспользовалась желанием, я убедила Сканду – немало преувеличив правду, – что привезла из странствий еще вдоволь подобных чар. Страха вкупе с яростью Арджуна и Налини оказалось достаточно, чтобы брат отрекся от трона и провозгласил меня королевой.

– Нужен партнер? – спросил Арджун, хмуро глядя на меч в моей левой руке.

– Я выгляжу совсем безнадежной?

Он рассмеялся, и сердце мое затопило светом. Я будто сто лет не слышала этого смеха. Сейчас все в Бхарате мне было внове. Казалось, я заново знакомлюсь с друзьями, которых когда-то называла семьей. Это напоминало тренировку с мечом, когда движения заучены и привычны, да только рука другая, оттого и болят неразработанные мышцы.

Мы сражались почти час, когда труба возвестила о прибытии одного из придворных. Я отложила меч и потянулась за красной шелковой перчаткой. После той первой ночи в Бхарате я решила ограничить число посвященных в загадку стеклянной руки.

Люди тянулись к неизвестности, к тому, чего не могли видеть, и мне нравился окружавший меня ореол таинственности.

Народ сочинял собственные байки, наделяя руку магическими способностями. Говорили, что она краснеет всякий раз, как кто-нибудь задумывает убийство, и что, глядя в стеклянную ладонь, я могу наблюдать за своими подданными. Мне эти истории были куда милее правды.

– Ваше величество, – поклонился придворный. – Там у ворот женщина требует с вами встречи.

Арджун коснулся меча:

– Что говорят о ней мои воины? Она кажется опасной для королевы?

– Воины говорят, она… – Придворный умолк, и на щеках его вспыхнули алые пятна.

Я улыбнулась. Я знала, кто стоит у ворот.

* * *

Несколько недель спустя Ааша высунулась из окна и, подперев подбородок ладонями, тяжко вздохнула. Она появилась у городских ворот на второй месяц моего правления и громко потребовала, чтобы я выполнила обещание и выделила ей покои во дворце. В первые же дни вишканья предотвратила два покушения, просто вынюхивая помыслы знатных особ, жаждавших со мною встречи.

– Может, прогуляемся? – спросила она. – Тут так тоскливо.

Лица придворных потрясенно вытянулись. Ааша была одной из немногих в моем окружении, кто никогда не лебезил и не манерничал. Она просто не умела и учиться не собиралась. Отпустив людей, я присоединилась к ней на балконе. За три месяца, миновавших с тех пор, как я перекопала двор и заново засеяла землю, сад расцвел и зазеленел. Но я не бродила по его дорожкам. В аромате цветов таилось слишком много напоминаний. Стоило спуститься в сад, и становилось невозможно игнорировать мысли о том, чего… и кого мне не хватает. Викрам мерещился мне в каждой тени на каменной плитке. Голос его звучал в каждом всплеске каждого фонтана. Поначалу заглушать болезненную тоску по нему было куда легче, ибо я все дни посвящала возрождению Бхараты. Но потом я вошла в ритм. Жизнь потекла своим чередом. Я даже наловчилась сражаться левой рукой. И теперь у сердца стало слишком много свободного времени, чтобы скучать и мучиться.

– Знаю, ты устала, но на улицу пока нельзя, – сказала я. – Мне нужно просмотреть бумаги.

Ааша нахмурилась:

– Но ты хочешь выйти.

Застонав, я накрыла голову руками, как будто так могла скрыть предательские желания.

– И хочешь его увидеть.

– Уходи.

Ааша наклонилась ближе, обнюхивая меня.

– И ты хочешь есть. Почему ты всегда хочешь есть?

– Прошу, перестань.

– Почему ты не встретишься с ним?

– Потому что занята! – Я смахнула мертвое насекомое с оконного стекла.

Ааша приподняла бровь:

– Врешь.

– Мы встретимся. Скоро. Наверное, – уклончиво пробормотала я. – Он так и не прислал мне подарка в ответ на корону.

Ааша скрестила руки на груди и глянула так, будто я только что объявила, мол, отрекаюсь от престола и перехожу на новую стезю профессионального смахивателя-мертвых-насекомых-с-оконных-стекол.

– Какому слову ты научила меня вчера, когда я укусила кусачую розу?

Вчера статный вельможа вручил Ааше алую розу. Та приняла дар и тут же уколола о шип большой палец. Зарычав, Ааша откусила цветку голову. Вельможа улепетывал со всех ног.

Я вздохнула:

– Слово было «жалкий».

– А. Точно. Это про тебя.

Что, если месяцы правления изменили Викрама и теперь его волнует только налаживание дипломатических отношений, и ничего более? Разве он подал какой-нибудь знак? С другой стороны, я сама просила держаться подальше… но не так же долго! Неужели деревянная корона не достаточно явно говорит о моем желании встретиться? Ненавижу мужчин.

– Какое там еще слово тебе нравится? – спросила Ааша.

– Их много.

– Да, но есть особое. Им ты называешь тех, кого мысленно подвергаешь жутким мучительным пыткам, мечтая, чтобы у них рты отвалились.

– Бестолочь?

– Да! – воскликнула она. – Это тоже про тебя.

– Ты ужасная подруга.

– Разум твой считает иначе.

– Хватит меня читать!

Ааша закатила глаза, и голубая звезда исчезла с ее шеи.

– Счастлива?

– Да.

– Я и без благословения вижу, что ты лжешь.

Я собралась возразить, но двери тронного зала внезапно распахнулись. Я взглянула на солнце, еще не начавшее спуск по небосклону. Уджиджайнские делегаты хотели сегодня встретиться, но я не ожидала их визита так рано.