Читать книгу "Все еще мертв. Фальшивые намерения - Рональд Нокс"

И старик отступил в тень, отгоняя тростью воображаемых врагов в подлеске, как будто ему не о чем было тревожиться на свете.

Бридон быстро прошел вверх по реке, откуда смог лучше рассмотреть лодку на острове прямо напротив; затем, пройдя примерно еще такое же расстояние, на своем берегу он различил рыбацкую лодку № 2 и бесшумно в нее забрался. Нависавшие над рекой деревья давали столь щедрую тень, что, держась у берега, он без труда избегал освещенной месяцем водной поверхности. Но сыщик не удовольствовался тактикой соблюдения безопасности. На несколько мгновений он замер с веслами в руках, напряженно прислушиваясь к звукам на острове, и аккуратными, но сильными гребками отважно пересек реку, подплыв прямо к месту нового причала лодки № 1.

– Да, так нормально, – сказал он себе.

Место оказалось довольно удобным; его покрывала тень дуба, умудрившегося под сумасшедшим углом вырасти у самой кромки воды, однако не было кустов, которые бы мешали причалить или издавали бы при этом ненужный шорох. Убедившись еще раз, что на острове полнейшая тишина, Бридон включил фонарь и направил луч в глубь сплетенных ветвей и теней. Затем он перевел его на лодку № 1 и внимательно осмотрел то, что в ней находилось. Ему потребовалось на это совсем немного времени, после чего он вскарабкался на берег и опять выключил фонарь. Месяц тускло освещал уже знакомую ему тропинку, огибавшую остров. За ней наверх вел крутой, но посильный подъем, поросший густым, высотой почти в человеческий рост орляком. В нескольких местах он заметил, что стебли примяты, как будто шел человек. Или косуля? Или одна из тех овец, что время от времени забредали на мост и терялись на острове? Однако даже если тропинка проложена человеком, нет смысла наугад пускаться по ней в неверном лунном свете; ничто не исчезает так стремительно, как тропа в папоротниковых зарослях. Более того, реши он к ней присмотреться, не дай бог его застигнут, и тогда положение может стать щекотливым, а то и опасным. Конечно, вернее отложить изучение тропинки на дневное время. Все факты говорили Бридону о том, что лодка играет важную роль в следующем пункте плана кладоискателей (или заговорщиков, как он теперь был склонен их называть); и практически несомненно, что они намерены перейти к нему под покровом темноты. Полночь уже пробило, они могли появиться в любой момент. Бридон вернулся к реке, умышленно взял не свою лодку – все они на одно лицо – и бесшумно переправился на берег.

Примерно полчаса спустя он подошел к домику садовника, с избыточной предосторожностью открыл дверь и прокрался вверх по лестнице так, как будто был одним из прогульщиков мистера Палтни. Одна ступень «крякнула», как мы говорили в пору ранней юности – всегда найдется такая ступень, – и щелкнувший выключатель дал Бридону понять, что Анджела так и не уснула.

– Майлз, что-нибудь случилось? – тихо спросила она, выйдя к дверям в накинутом кимоно. – Ты ведь не собирался так рано возвращаться.

– Ничего не случилось, более того, у меня такое ощущение, что ничего и не случится. Просто устал торчать на берегу и вернулся домой. Однако ты собиралась спать, как я понял.

– Я и заснула ненадолго, но потом проснулась и не могла снова уснуть, честное слово, не могла. Понимаешь, я знала, что ты, возвращаясь, поднимешь страшный шум, и все ждала, когда послышится тяжелая поступь моей судьбы, твоя поступь, Майлз. У тебя совсем мокрые волосы. Ты что, свалился в реку?

– О, просто искупался. Обожаю купание при луне. Одежда не намокла, если тебя тревожит именно это.

– Безмозглый ты человек, ведь страшно холодно.

– Прохладно. Но коли уж ты не спишь, почему бы нам не выпить виски, чтобы избежать неприятных случайностей. Отличное было купание, вполне осмотрительное, уверяю тебя. И ради бога не ворчи, не то разбудишь Палтни, а он заслужил свой сон.

– У Эдварда чистая совесть, так что, полагаю, он спит как младенец. Секунду, я включу примус… Интересно, почему ты все-таки решил искупаться? – не унималась Анджела, когда они устроились в гостиной. – Ты плавал на остров?

– Признаюсь. Если честно, хотел немного осмотреться. Но переплыл я на лодке. И вернулся на лодке. Ты забыла, у Палтни ведь тоже есть лодка. А идея искупаться осенила меня уже потом, и, поверь, в этом не было никакой необходимости.

– Ладно, знаю я, когда ты принимаешься играть в молчанку. Давай поговорим о чем-нибудь другом. Почему ты решил, что ничего не случится?

– Я только сказал, что у меня такое ощущение. Но в любом случае если кто-то и воспользуется лодкой, то не для того, чтобы переправиться на берег, уверен. Понимаешь, если кто-то с острова – в единственном или множественном числе – захочет потихоньку улизнуть, то двинется не по этому берегу, где тебе, мне, Макбрейнам и всем остальным прекрасно известно это единственное лицо или эти множественные лица. Они пойдут другим берегом, огибающим южную оконечность острова, по дороге, ведущей от Глендауни к Замку Грёз, где в любом путнике предполагают незнакомца. Но, должен тебе сказать, я горжусь сэром Чарлзом, он поставил там двух сторожей, один из них на мотоцикле на случай погони.

– Как удачно сошлись звезды, – сказала Анджела, поджав ноги и уютно устроившись в кресле. – Надеюсь, Майлз, ты все это не навоображал себе? Ты ведь у меня питаешь некоторую слабость к сенсациям. В конце концов, Летеби и Хендерсон преспокойно нашли свой клад. Почему бы им, как воспитанным мальчикам, не показать его славному мистеру Добби, не взять свою долю и жить себе поживать? Зачем затевать какие-то плутни, скажи на милость?

– Я бы полнее ответил тебе на этот вопрос, если бы посвятил свою жизнь изучению рынка подержанных драгоценностей. Но мое совершенно дилетантское мнение заключается в том, что выкопанный ими сундук не то чтобы немереное богатство, и, если больше принц Чарли ничего им не оставил, то вряд ли они испытывают по отношению к нему сердечную благодарность. Но вот если Хендерсон удерет с добычей, они могут получить от «Бесподобной» десять тысяч чистого дохода, а это уже что-то. А ведь государству тоже причитается то, что они вчера вытащили на божий свет, по крайней мере, я полагаю, что причитается, а это минус. То, что останется, будет поделено пополам между ними и сэром Чарлзом. Разве это сравнится с десятью тысячами, с которыми можно развернуться вовсю? По моим прикидкам, в случае предъявления находки они должны быть счастливы, если урвут пять. Поставь себя на их место, заодно представь, что у тебя более эластичная совесть, чем она самом деле, – неужто ты не поддашься искушению подоить Компанию? Все считают, что страхование – это честный бизнес. Я бы потерял работу, если бы было иначе.

– Хорошо, не будем об этом. Только я не собираюсь ставить себя на их место, слишком хочу спать. Но ты, Майлз, поставь себя на их место и, будь так любезен, скажи мне, что бы сделал ты. Вот Хендерсон улепетывает, прихватив сундук, – и как он поступит? Это ведь не так просто.

– Ну, я бы исходил из довольно очевидного мошеннического трюка. Беда только в том, что такие трюки не работают по схеме. Мошенник может быть глупее, чем ты думаешь, или умнее, или его план где-то дал сбой, или происходит нечто совершенно иное, нежели он предполагал. В общем, я могу себе представить, что Летеби примет какой-нибудь дурман и отключится на ночь, развязав Хендерсону руки. Он, конечно, может сделать вид, что его якобы заперли или связали – вот, дескать, почему Хендерсон смог уйти. Но сильное снадобье проще всего – никто не докажет, что он принял его добровольно. Летеби тем самым самоустраняется. После чего Хендерсон уходит, возможно, переодевшись шофером. Должен признаться, про шофера я пока ничего не понимаю. Осмелюсь предположить, он дунет на машине в сторону Глазго по западному берегу. Хотя я бы на его месте поехал поездом от Инвернесса; его здесь не знают, а в эту пору там столько народу, что затеряться в толпе совсем несложно.