Читать книгу "8, 9 — аут - Владимир Буров"

— Ки… — сказал Вадим, и добавил: — Киллер.

— А мы думали, что ты утонул, — сказала Татьяна.

— Голодный? Шашлык будешь?

— Я тебя саму, жирная свинья, сейчас насажу на шампур, — холодно сказал Петруха.

— Что тебе нужно? — спросил Вадим. — Деньги? — И добавил смело: — Их есть у меня. Сколько тебе надо?

Киллер попросил у официантки стакан и плеснул себе из бутылки Хеннесси. Он попробовал напиток, и выплюнул то, что успел набрать в рот, на пол.

— Не плюйте на пол! — крикнула официанта, заметив это. И добавила: — Не в хлеву!

— Этот пол из тротуарной плитки, — сказал Петруха. — Чего особенного я сделал?

— Я тебе сейчас скажу, чего! — зло рявкнула официантка. — Вась, а Вась! Поди-ка сюда. Тут один хам весь пол заплевал. Заставь его, пожалуйста, все языком вылизать! А то понаехали тут — на Х — знает откуда, и плюют во все стороны. Ты бы еще семечек мешок притащил, и плевался тут в свое удовольствие. Ну, колхозники, ну, колхозники!

Появился Вася. Трезвый мордоворот, но с похмелья. На работе пить боялся. Выгонят. Ждал, когда закончится смена, чтобы посидеть за пивком с воблой, водки выпить три по сто писят, и закусить халявным шашлычком.

— Прошу прощенья, — обратился он к Татьяне и Вадиму, — то, что я скажу, к вам не будет относиться. — И сказал, повернувшись к киллеру: — Ну чё, лизать будем? Или так, отсчитаем наличными?

— Думаю, лучше лизать, — сказал Петруха, и, не поднимаясь, нанес этому быку короткий удар в солнечное сплетение. Парень упал на колени. Киллер ударил его рукояткой пистолета по шее. Тот лег. — Теперь лижи. Ты сам выбрал одно из двух. Впрочем, можешь заплатить. Деньги-то есть?

— Нет-т-с-с, — промычал охранник.

И тут официантка узнала киллера.

— Ой! — крикнула она, — это ж вы, Иван Петрович! Извините, не узнала! — Она показала рукой на новое трехэтажное здание спортклуба, — там… — только и успела сказать она. Киллер выстрелил ей прямо в лоб из своей двухметровой руки. Такой она казалась тем, в кого он стрелял. Жертвам.

Следующую пулю получил осмелевший Виктор. Он схватил со стола бутылку Хеннесси с остатками русской водки, и успел замахнуться на киллера. Петруха сначала провел ему левый хук, от которого бывший официант московского ресторана Космос, растянулся рядом с перевернувшимся мангалом. Пиджак его загорелся. А затем киллер всадил ему пулю. Куда, Виктор сразу не понял. Только успел подумать, прежде чем потерять сознание:

— Только бы не насмерть. А так, может, инвалидность дадут? Работать не надо будет.

Потом Петруха схватил за шею Татьяну, и потащил за угол кафе. Он прикрывался толстухой, как щитом.

— Я не попаду, — захныкала на балконе восьмого этажа Пестелина, — ведь уйдет гад!

И в это время еще Павел постучал в дверь.

— Я готов, а ты? — спросил он. — Или все еще мечтаешь?

Пестелина вспомнила, что не заперла дверь. А как тут запрешь, если никогда раньше этого не делала.

— Не открывай дверь! — крикнула она.

— Почему?

— Я не готова.

— Что значит, не готова? Я открываю дверь

— Нет! Немного подожди, я сейчас разденусь.

— Я считаю до десяти, — сказал Павел. И действительно начал считать: — раз, два…

— Торопиться не надо, — сказала Пестелина.

— Что?

— Я говорю: шляпу сними. — После этих слов Павел немного растерялся, и на некоторое время замолчал. — Что значит, шляпу сними? Я не понял. Я же не этот… как его? Этуш. Шляпу никогда не ношу.

Вадик понял, что сейчас всё, всё, что нажито вот этими руками, может остаться в прошлой жизни. Опять придется возить Шефа, убирать за ним пустые бутылки в лесу после попойки, забрасывать в багажник джипа баб, не умещающихся на сиденьях. Он понял, что больше не может вернуться к прошлой жизни.

— Лучше умереть! — крикнул он. Но не успел даже встать. Первым на киллера пошел в атаку охранник. Зачем? Никто так и не понял. Он поднялся с пола, и, не разгибаясь, побежал вперед. Петруха даже немного растерялся. Как матадор, когда на него по недосмотру выпустили два быка вместо одного. Кто второй? Нет, не Вадим Григорьевич. Киллер хорошо помнил:

— Первый бык на балконе восьмого этажа.

Киллер нажал на курок. И пуля, как меч римского легионера, пронзила тело врага сверху до самого сердца. И даже дальше. Хотя, я думаю, это японский удар. Обычно этим ударом казнили или добивали личных врагов. А ведь этот охранник и был в некотором смысле личным врагом Ивина Петровича. Он не узнал его уже в третий раз.

Первый раз ее узнал в сауне. Он там работал сторожем. Зашел ночью помыться, а там Иван Петрович. Он-то думал, что это какой-то лох-боксер из начинающих. И спросил его:

— Ты, мать твою, как здесь оказался? — спросил он боксера, — все уже закрыто. — Обычный вопрос. Как говорится, какой вопрос, такой и ответ. Но ответить Петрович не успел. Сторож, его звали, кажется тогда все, Савельич, ущипнул молодняка за жопу. Зачем?! Ну, не трахаться же захотел на самом деле? Не — слово на букву П — же он какой-нибудь залетный! Здесь — опять тоже слово на П — вообще не было. По крайней мере, о них никто ничего не знал. Кроме самого слова. Его иногда использовали. Из чего следует — откуда-то оно появилось. Но не в этом дело. Петрович был в резиновой шапочке, чтобы не мочить волосы, поэтому Савельич его не узнал. Да и видел-то он его тогда всего два раза. Только устроился на работу. Молотов вывел его в раздевалку. Бить в сауне было опасно — кругом кафель. Башку разбить можно.

— Только не бейте по почкам! — взмолился сторож. — Они у меня больные.

— Ладно, — ответил Петруха. И продемонстрировал почти все удары, которые можно было применить в этой ситуации. А именно:

— Хук слева, хук справа, джеб, апперкот и удар в солнечное сплетение.

После этого не было ничего удивительного, что и во второй раз Савельич не узнал тренера по боксу. Тем более, что сразу после инцидента он уволился, и встретил боксера в следующий раз только через полгода. Ничего особенного. Просто хотел взять водки без очереди. Иван Петрович только что отстоял одну очередь — выкинули плавленые сырки. Там бабы так и лезли, так и лезли без очереди. То у одной ребенок дома, то у другой ребенок здесь в коляске у магазина, то третьей закусить нечем.

— Или ты хочешь, молодой, чтобы я умерла от алкоголизма? Может, пошлешь за денатуратом? — В общем, ужас. Думал в этой очереди будет по спокойней. Мужики все-таки. Че им друг у друга последнее выхватывать? А давали тогда, кажется Солнце… Солнцедар. По рублю за огромную бутылку. Иван Петрович уже подал деньги, уже сказал продавщице, что мол, надо три бутылки, уже она ответила, что, мол, больше и не даем в одни руки, уже даже добавила: