Читать книгу "Смотреть и видеть - Эми Герман"

Незавершенные вещи вызывают стресс. В своей книге «Как привести дела в порядок» (Getting Things Done) консультант по производительности Дэвид Аллен утверждает, что основная причина повседневной тревоги – слишком много дел и слишком мало времени. Это расстраивает нас, поскольку наш мозг подсознательно зацикливается на незаконченных делах. Согласно Аллену, зацикленность возникает в отношении любых задач, включая «глобальные цели (положить конец голоду во всем мире), более скромные дела (нанять нового помощника) и текущие задачи (заменить электрическую точилку для карандашей)»[365].

Невыполненные задачи, которые ставят под угрозу нашу производительность, не ограничиваются списком дел. Они включают в себя все, что мы внутренне согласились делать, – например, отвечать на каждое электронное письмо, телефонный звонок и заданный вопрос. Стресс, вызванный незавершенными задачами, в равной степени свойствен корпоративным менеджерам, редакторам информационных агентств, студентам и домохозяйкам. Нам вовсе не обязательно точно знать, сколько незаконченных вещей вертится у нас в голове, чтобы понимать, что они истощают нашу энергию и внимание. Незавершенные дела сводят нас с ума.

В результате мы их избегаем, как избегаем всего, что вызывает дискомфорт. А от этого становится только хуже.

Давайте попробуем обмануть наш мозг и заставить его увидеть в незавершенном завершенное. Как вы уже догадались, мы будем делать это на примере искусства.

Завершение незавершенного

Известные произведения искусства остались незавершенными по тем же причинам, по которым остаются незаконченными и нерешенными проекты и проблемы на работе: политика, стихийные бедствия, нерешительность, инструкции начальства, смерть или болезнь, нехватка времени, денег или ресурсов. Способность продолжить дело, начатое коллегой, бесценна, особенно сейчас, когда годовой показатель текучести кадров во всех отраслях промышленности составляет более 40 %[366]. От новых работников требуется успешно завершить проекты, которые начали другие. Отделив субъективные эмоции касательно незаконченного проекта от объективных фактов, мы обнаружим, что во многих отношениях работа с незавершенным ничем не отличается от работы с завершенным.

Взгляните на незаконченный эскиз Густава Климта (рис. 65).

Можем ли мы объективно оценить и проанализировать его? Да. Все необходимые для этого элементы у нас есть.

Кто это? Женщина с темными волосами, вытянутым лицом, светлыми глазами, темными бровями и тонким носом. Левая рука лежит на коленях; правая рука не видна. Черная лента с кружевами на шее подсказывают, что это начало XX века, по крайней мере, одета женщина по моде того времени. На картине нет никого кроме, этой женщины.

Что она делает? Сидит, глядя прямо перед собой, как будто позирует для портрета. Где она? Кажется, в помещении – возможно, в студии или другом ничем не примечательном месте.

Время? Судя по освещению, это день. Время года установить невозможно.

Что мы не знаем? Имя женщины, ее взаимоотношения с художником, где она позирует, как выглядит остальная часть ее платья или покрывала, почему картина не закончена.

Что мы хотели бы знать больше всего, если бы могли получить дополнительную информацию? Что поможет ответить на самые важные вопросы? Кто она?

Даже притом что картина не закончена, мы можем использовать уже известные нам объективные факты, чтобы узнать больше.

Мы знаем, что это работа Климта. Почему он написал только половину? Изучив, над чем Климт работал в конце своей жизни, мы обнаружим, что эту картину он писал в Вене с 1917 года по 1918-й. В 1918 году, в возрасте 56 лет, художник умер от инсульта, и портрет остался незаконченным.

Итак, у нас есть время и место. Проведя небольшое историческое расследование, мы выясним, что в 1917 году Климт писал портрет женщины по имени Амалия Цукеркандль.

Амалия Цукеркандль знала всех нужных людей. Она была невесткой хорошей подруги Климта Берты Цукеркандль, художественного критика, журналистки и хозяйки литературного салона, и подругой Терезы Блох-Бауэр, невестки одного из покровителей Климта, еврейского сахарного барона Фердинанда Блох-Бауэра. Он и поручил Климту написать портрет Амалии, а также портреты по меньшей мере еще семи человек, в том числе два портрета его жены Адель. В 1938 году в Вену пришли фашисты. Дочь Амалии – Эрмина – благополучно скрылась в Баварии, а сама Амалия погибла в концентрационном лагере.

В то время ее портрет – наряду с другими работами Климта – висел в венском дворце Фердинанда Блох-Бауэра. Сам магнат бежал в свой замок в Чехословакии, но нанял адвоката в Вене, чтобы защитить собственность; адвокат оказался высокопоставленным офицером СС и помог конфисковать имущество клиента в пользу фашистов. В конечном итоге дворец Блох-Бауэра в Вене превратился в немецкий железнодорожный центр, а сегодня в нем находится штаб-квартира австрийских железных дорог.

В течение нескольких лет о портрете Амалии ничего не было известно; вероятно, он перешел во владение зятя Амалии, который продал его. Женщина, которая купила картину, умерла в возрасте 101 года; после ее смерти, в 2001 году, портрет был передан Австрийской галерее. В 2006 году австрийский арбитражный суд постановил, что все украденные работы, в том числе портрет Амалии Цукеркандль (незаконченный), должны быть возвращены наследникам Блох-Бауэра, однако потом решение было изменено – Амалия должна была остаться в Австрии[367].

Мы никогда бы не узнали эту захватывающую историю, если бы отвернулись от работы Климта только потому, что она остался незаконченной. Вместо этого мы подошли к ней точно так же, как подходим к любой законченной работе. Готовность использовать свои навыки в далеких от идеала условиях поможет подготовиться к неожиданным обстоятельствам, которые могут выбить из игры других людей, – например массовым увольнениям, стрельбе, внезапным отъездам, кадровым неурядицам, резким изменениям в политике, правилах и требованиях. Мы обязаны добиться успеха даже тогда, когда информация неполная, а ресурсы ограничены. Именно так я поступила однажды ночью в вашингтонской гостинице и осталась в высшей степени довольна результатом.

Я регулярно бываю в столице по делам и останавливаюсь в одном и том же отеле так часто, что мне стали присылать подарки на день рождения. В один из моих приездов я проснулась в два часа ночи. В коридоре кричала какая-то женщина: «Я больше не позволю тебе это сделать! Я звоню в 911! Клянусь, я позвоню!»