Читать книгу "Курсант - Андрей Архипов"

Митька почувствовал, что все его мысленные стенания по поводу целей и мечтаний куда-то испарились. Очень хотелось жить.

– Искин! Подорвать ближайшую ко мне мину! Это приказ!

В обычное время подобная голосовая команда без ее предварительного программирования не возымела бы никакого действия, однако искин базы прекрасно видел, что один из приписанных к нему кораблей подвергся нападению, а на грузовике, судя по отчету модуля опознания, никого не было.

В разборки своих кораблей или людей он не имел права вмешиваться, но нападение бездушных механизмов, как ни крути, должен был пресекать. И тем более обязан был это сделать, если поступил приказ от подвергшегося нападению человека. Даже если его выполнение могло ему повредить.

Сверкнула вспышка.

Тут же погасли экраны внешнего обзора, двигатели заглохли, а аварийный свет тускло залил пространство внутри рубки.

Митька замер.

Бутылка с водой выскочила из зажимов и медленно крутилась посередине корабля, выписывая неровные круги. Бот явно проворачивался по своей оси, идя над поверхностью Весты, и небольшая сила тяжести слегка воздействовала на сосуд, склоняя его поочередно к разным стенкам рубки. Он и сам на грани чувствительности осознавал это своим вестибулярным аппаратом.

Скорость была небольшая, и рано или поздно бот должен был упасть на астероид.

Ну, или его добьет грузовик, если он еще дееспособен, конечно.

Митька попытался выйти на связь с искином базы, чтобы запросить полную информацию об окружающей обстановке, но тот молчал. Тем не менее некоторые внутренние системы корабля пока работали, хотя лог и пестрел сообщениями о критических повреждениях сети и частичном выходе из строя резервного блока питания. Судя по всему, взрыв разрушил антенны, или, что было более вероятно, сгорели внешние каскады приемопередатчиков, поэтому доступа к искину у него нет и не будет. Как и любой информации извне.

Давление в рубке стало повышаться, и Митька понял, что пена постепенно заделывает пробоины в корпусе корабля. Однако вскоре оно резко опустилось. Попытка явно оказалась неудачной, и система жизнедеятельности прекратила лишний расход бесценного ресурса. Митька на всякий случай принудительно перекрыл резервуар со сжатым воздухом, благо электронное управление вентилями еще работало, и осмотрелся.

Ему повезло. Сам он не пострадал, а зеркальная броня бота выдержала удар лазерами метеоритной защиты почти в упор. По крайней мере, в рубке, где толщину делали двойной. Возможно, были повреждены цепи управления двигателем, а взрыв мины окончательно добил электронную начинку разведбота, но оболочка кабины пилота почти не пострадала и небольшие запасы сжатого воздуха в хранилище еще были. По крайней мере, электронный манометр показывал, что запасов для одного человека там осталось часов на двадцать.

Но все это были лишь догадки.

Без внешнего источника информации он не мог предпринять никаких осмысленных действий. Пришлось лететь к шлюзу.

Забравшись внутрь, Митька пристегнул к себе карабином расположенный там пятидесятиметровый страховочный трос и вручную открыл наружную створку.

Космос порадовал его своей неизменностью.

Все так же светили звезды, и мчалась Веста в бесконечном астероидном потоке. Вселенная не обращала никакого внимания на кружащийся вокруг своей оси корабль, медленно падающий на карликовую планету.

В сторону Солнца развороченным цветком уходил покореженный грузовик, принявший на себя направленный удар мины. То ли искин правильно рассчитал ее воздействие, то ли Митьке просто повезло, и космический гость заслонил своей массивной тушей его кораблик от основного удара.

Все это было не столь уж и важно.

Для Митьки все сложилось хуже некуда, самому себе можно было не врать.

Связь отсутствовала совсем.

Воды в скафандре осталось на пару глотков, а для того, чтобы попить хотя бы из бутылки, необходимо было заполнить рубку воздухом. А до этого провести ее герметизацию.

О еде можно было даже не задумываться. Следующие по его пятам корабли должны прийти минимум через двое суток, однако запасов воздуха в резервуаре и скафандре у него осталось едва ли на день.

И главное – он остался один.

Даже его извечный помощник не мог прийти и хотя бы жалобно мяукнуть в ухо.