Читать книгу "Очищение армии - Герман Смирнов"

Еще больший парадокс заключается в том, что научное и духовное наследие Рейхлина, считающегося одним из крупнейших деятелей гуманистического движения в Германии на рубеже XV–XVI веков, странным образом расценивалось одним из идеологических предтеч нацизма – Гвидо фон Листом (1848–1919) – как важнейшая составляющая концепции арманизма, в недрах которой в значительной мере сформировался нацизм как идеология.

В то же время с Университетом Ингольштадта связана история функционирования начальной штаб-квартиры ордена иезуитов. И родословная одного из наиболее зловещих масонских орденов – Ордена иллюминатов, подстрекателя так называемой Великой Французской революции, последующего революционного разбоя XVIII–XX веков, также начинается с Университета Ингольштадта. Именно в нем работал профессором права и основатель Ордена иллюминатов – Адам Вейсхаупт (масонский псевдоним «Спартак»). Вейсхаупт вначале был ревностным иезуитом, но затем весь опыт иезуитов трансформировал в иллюминизм.

И уж совсем поразительно: первоначальная база предтечи нацистской партии – Общества Туле, в то время носившего название Германенорден, тоже находилась в Ингольштадте и объединяла часть наиболее влиятельных интеллектуальных и аристократических сил Германии, в частности Баварии. Германенорден существовал уже тогда, когда Тухачевский сидел в Ингольштадте, и вел крупномасштабную подрывную деятельность против России сразу по трем направлениям. Он организовывал шпионаж и акции подрывного характера (в основном с использованием прибалтийских баронов); готовил дворцовый переворот с целью вывести Россию из войны и заключить сепаратный мир с Германией (упреждая именно этот переворот, британская разведка в срочном порядке организовала «февральскую революцию» в России); разрабатывал глобальный переворот в России с использованием банды Ленина, на которую Берлин положил глаз еще до Первой мировой войны.

Поняв необычность самого Ингольштадта, нетрудно сообразить, что и концлагерь для военнопленных там был тоже необычный: судя по всему, туда свозили именно тех пленных офицеров, на которых по тем или иным причинам «положили глаз» или германская разведка, или германские политические власти, или же германские тайные общества. Среди наиболее именитых узников этого концлагеря – Шарль де Голль, в будущем президент Франции, а в годы Второй мировой войны глава французского движения Сопротивления, Луи Риве – будущий шеф французской разведки с конца 20-х и до середины 30-х годов XX века, Гамелен – будущий начальник Генерального штаба Франции, позорно проигравший Гитлеру военную кампанию 1940 года. Обладая серьезным перевесом в силах, Гамелен, между прочим, проигнорировал все предупреждения французской разведки об агрессии Гитлера и не менее успешно саботировал все попытки СССР наладить военное сотрудничество с Францией, в том числе и в 1937 году. Между прочим, обвинения в адрес Тухачевского точь-в-точь совпадают с тем, что спустя три года после его расстрела сделал Гамелен, позорно не выполнив воинский долг перед своей Родиной.

Концентрация наиболее важных или чем-то перспективных военнопленных, особенно офицеров, – не нова; этой методикой пользуются все разведки мира, во имя сохранения которого следует заблаговременно готовиться к следующей войне. А для этого надо готовить кадры агентурной разведки, агентурные сети и т. д.

В свете всех этих данных заслуживает внимания категоричное утверждение очень авторитетного в мире геополитика и писателя, близко знавшего выдающихся деятелей европейской и мировой истории, в том числе и виднейших масонов, Жана Парвулеско: в период заключения в Ингольштадте Тухачевский был посвящен в некий «Орден Полярных». По смыслу названия эту организацию можно уверенно идентифицировать с Обществом Туле, ибо Туле – название загадочной, мистической островной страны, бесследно сгинувшей где-то в просторах Крайнего Севера. Это общество было создано для поиска грядущих диктаторов и самораспустилось как только появился Гитлер. По-видимому, такие же замашки были подмечены членами Туле и в Тухачевском, что и послужило основанием для освобождения.

В 1937 году пронюхавший об этом британский агент влияния, глава германского абвера Канарис через чехословацкую разведку и Бенеша сдал эту информацию Сталину. Именно это обстоятельство явно сломило сопротивление Тухачевского на следствии.

Месяц в Швейцарии

До Ингольштадта Тухачевский, по его словам, сбегáл четыре раза. О первых трех попытках неизвестно ничего. Кое-какие сведения сохранились только о четвертом побеге из лагеря Бад-Штуер.

Все это очень похоже на общепринятую методику легендирования при организации побегов «своих людей». Другими словами, распространение слухов о побегах Тухачевского не более чем легенда, обосновывающая его появление в крепости Ингольштадт, откуда можно было спокойно под расписку и честное слово выходить в город на прогулку. Судя по всему, с этим же связано и его почти месячное пребывание в Швейцарии после побега. Он объявился там 18 сентября 1917 года, а предстал перед военным агентом России в Париже А. Игнатьевым только 12 октября. Спрашивается, что он делал целый месяц в Швейцарии, если так рвался на Родину, что пять раз пытался бежать? Ведь из Швейцарии до Франции – рукой подать. А вот если вспомнить, что в Швейцарии действовали мощные резидентуры германской разведки, непосредственно руководившие всей ленинской шайкой, то тогда все станет на свои места, тогда туман рассеивается. Не говоря о том, что очень уж своевременно удался ему именно пятый побег – аккурат к Октябрю…

Сразу же возникает вопрос: почему он не обратился, причем сразу же, к военному агенту России в Швейцарии Генерального штаба генерал-майору Сергею Александровичу Голованю, чтобы тот помог ему быстрее вернуться в Россию? Нет, Тухачевскому зачем-то понадобилось ехать через всю Швейцарию и Францию, чтоб предстать именно пред Игнатьевым. Да потому, что немцам было хорошо известно, что Головань не только выполнил бы просьбу об отправке на Родину, но прежде всего тщательно проверил бы бежавшего из плена подпоручика Тухачевского, ибо располагал, хотя и малочисленной, но очень эффективно работавшей агентурной сетью по наблюдению за всеми нелегальными связями немцев с Россией, в том числе и с эмигрантской общиной в Швейцарии, включая и шайку Ленина. А вот Игнатьеву в Париже при его колоссальной занятости своими функциями представителя при штабе союзного командования Антанты явно было недосуг заниматься такой проверкой, и в то же время это определенный авторитет: сам Игнатьев отправил его на Родину! Судя по всему, расчет оказался точным – уже в 20-х числах октября 1917 года будущий «стратег» был в России.

Недаром Ленин при первой встрече с Тухачевским в Кремле спросил, при каких обстоятельствах он бежал из плена. И, по всей видимости, был удовлетворен ответом: ведь выезд Тухачевского из Швейцарии организовывали те же самые люди и организации, что и его самого…

Из охранки в Исполнительный комитет

У внимательных исследователей давно на сильном подозрении находится факт чудесно резкого старта будущего «стратега» с помощью некоего Н. Н. Кулябко. Это обстоятельство не раз подвергалось очень справедливым сомнениям. Однако из-за того, что длительное время нечем было подкрепить эти сомнения, они так и оставались сомнениями. Сейчас появились документы, которые позволяют ответить на многие вопросы.