Читать книгу "Дар страха. Как распознавать опасность и правильно на нее реагировать - Гэвин де Беккер"

Кемпер подумал немного и добавил: «Если бы я разнервничался, то у тебя были бы большие проблемы. Я мог бы открутить тебе голову и положить ее на стол дожидаться охранника».

Кемпер был прав. Из-за его огромных размеров и опыта убийцы у Ресслера не было бы ни единого шанса. Кемпер был вынужден долгое время воздерживаться от непреодолимой привычки убивать, а теперь перед ним сидел живой человек — знаменитый агент ФБР. Ресслер предупредил убийцу, что если он убьет федерального чиновника, у него будут большие неприятности, на что Кемпер, который уже отбывал семь пожизненных сроков, иронически ответил: «Ну и что мне сделают? Запретят смотреть телевизор?»

После этого Ресслер в течение тридцати минут, скрывая ужас и используя свой опыт, пытался удержать Кемпера. В один из моментов их разговора Кемпер признал, что, если бы он убил Ресслера, ему пришлось провести некоторое время в карцере, но добавил, что это слишком маленькая плата за престиж, который он получил бы за то, что «укокошил агента ФБР».

Одна из нескольких уловок Ресслера: «Неужели ты серьезно думаешь, что я пришел сюда, не позаботившись о том, как обороняться?»

Кемпер знал лучше: «Сюда нельзя проносить оружие». И это было правдой, но Ресслер намекнул, что агенты ФБР имеют особые привилегии и что в его распоряжении мог быть не только пистолет.

Кемпер не сдавался. «Ну и что у тебя есть? Отравленная ручка?» Разговор в том же духа продолжался до прихода охранников. Слава богу, Кемпер не успел претворить свои мысли в жизнь. Когда его выводили, он положил свою громадную руку Ресслеру на плечо: «Ты же понимаешь, что я просто шутил, правда?» Но Кемпер не просто шутил. Он упивался любимым лакомством серийных убийц: человеческим страхом.

Убийца, который вскоре присоединился ко мне в камере, стремился к другим наградам: вниманию и славе. На щеках Роберта Бардо выросла небольшая юношеская щетина, потому что он не брился несколько дней, а на голове виднелись ранние залысины. Он не выглядел так же устрашающе, как Кемпер. На самом деле он был похож на нескладного подростка. В другой жизни (в его прошлой жизни) он был бы парнем, который в белом фартуке подметает пол в подсобных помещениях ресторана, где водители покупают еду, не выходя из машины. По его собственным словам, Роберт Бардо был «чудаком».

Я хорошо изучил Бардо, когда консультировал сторону обвинения, поэтому встреча с ним напомнила мне встречу с героем прочитанной мною книги. Я знал большую часть из того, что он может сказать. Но юноша передо мной был более «человеческим», чем можно было представить, изучая записи судебных заседаний или отчеты психиатра, наверное, даже более «человеческим», чем мне хотелось.

В нем совсем не ощущалась сила, которая выплеснулась в ту ужасную секунду, когда он оказался перед квартирой Ребекки Шеффер. Он не собирался меня запугивать, его глаза не были похожи на ледяные глаза убийцы, под взглядом которого жертва невольно замирает. Мы оба знали, что он совершил, и он очень хорошо знал еще с момента судебного заседания, что я думаю об этом.

Со времени убийства Бардо задали огромное количество вопросов, и он привык к этому, поэтому я решил дать ему высказаться первым, чтобы следовать за ним, а не вести его. Оказалось, что для этого потребуется проявить терпение. В течение примерно пятнадцати минут мы сидели в камере, он — с опущенной головой, я — рассчитывая на то, что он не сможет отказаться от возможности привлечь к себе внимание.

В обычно тихой камере вдруг послышался удар — это с грохотом захлопнулась дверь другой камеры. (Шум — чуть ли не единственное, что свободно перемещается по тюрьме. Бетонные стены, которые выдерживают все, распространяют его повсюду.)

Наконец Бардо поднял голову и пристально посмотрел мне в глаза. «Артур Джексон попросил меня передать вам кое-что». (Джексон был одержимым сталкером, который жестоко зарезал актрису Терезу Салдану. После того как я выступил против Джексона на суде, он пожелал мне «сгореть в аду».)

«Он тоже хочет встретиться с вами».

«Не сегодня», — ответил я.

«Тогда почему вы хотите говорить со мной?»

«Потому что у тебя есть что сказать».

«Я хочу помочь другим людям избежать того, что случилось с Ребеккой», — сказал он.

Такой подбор слов подразумевал, что он как бы отделяет себя от совершенного им преступления, а я не хотел ему позволять это.

«Случилось с Ребеккой. Ты говоришь так, будто она попала в аварию».

«Нет, конечно, нет. Я убил ее. Я застрелил ее. Я хочу помочь другим не быть убитыми такими, как я».

«Звучит так, будто ты думаешь, что есть кто-то еще, похожий на тебя».

Мне показалось, что он удивился тому, что это не очевидно.

«Есть. Я имею в виду, что есть... много таких, как я».

Он долго молчал, прежде чем продолжить.

«Я не чудовище. По телевизору все время хотят изобразить меня кем-то ужасным».

Я посмотрел на него и кивнул. Мы провели вместе уже почти полчаса, а я еще не задал ему ни одного вопроса.

«Я внушал страх тогда, конечно, но теперь — нет. В том видео, где рассказывалось, как я застрелил Ребекку, я был похож на самого страшного убийцу, а я не такой».

Он волновался о своем имидже, о том, как он выглядит на фоне других «похожих на него».

Подобно почти всем современным убийцам, Бардо изучил всех своих предшественников. После того как Марк Чепмен отправился за решетку за убийство Джона Леннона, Бардо написал ему и спросил, почему он сделал это. Чепмен, знаменитый убийца, и Бардо, новичок, состояли в переписке.

«Если бы он сказал мне, что не надо идти на преступление, которое я совершил, — сказал Бардо, — это все равно не преодолело бы мои эмоции. Эмоции — вот в чем разгадка, разболтанные эмоции. Эмоционально здоровые люди не вредят другим».

Бардо также изучил все, что смог найти, по делу Артура Джексона. Джексон нанял частного детектива, чтобы найти свою жертву, поэтому Бардо сделал то же самое. Джексон использовал нож, поэтому во время одной из своих первых поездок с целью убийства Шеффер Бардо тоже имел при себе нож. Джексон проехал тысячи километров в погоне за своей жертвой, иногда совершенно беспорядочно — как почти все убийцы, — и Бардо поступал так же. Когда они начинали, их разделял континент, а закончили в одном здании.

В записанном на видео интервью, сделанном защитой Бардо за несколько месяцев до того, как он узнал, что я работаю над его делом, он раскрыл объем своих знаний о нападениях на общественно значимые фигуры. Рассказывая о недостатках системы безопасности, с которыми он столкнулся, пытаясь подобраться к Ребеке Шеффер, он сказал: «Непохоже, что с ней работал Гэвин де Беккер или кто-то еще».

Теперь, предлагая мне свои советы, Бардо надеялся, что будет отличаться от других убийц. Он думал, что станет «антиубийцей», помогая знаменитостям избежать опасности. Конечно, теперь он сам был знаменит, и это стало причиной его ироничного комментария о навалившейся на него известности: «Слава, которой я добился в результате всего этого, заключается в угрозах смерти и агрессивных замечаниях. СМИ рассказывают обо мне только неправду. Я не могу помешать им вмешиваться в мою частную жизнь, рассказывать о моем деле снова и снова, поэтому они делают на этом деньги. Они изображают меня так, что я не узнаю себя».