Читать книгу "Борис Немцов. Слишком неизвестный человек. Отповедь бунтарю - Дмитрий Зубов"

Дело в том, что в середине 90-х правительство испытывало хроническую нехватку денег. А банки, заработавшие огромные капиталы во время гиперинфляции, предложили большие кредиты под залог акций крупнейших компаний. Схема была простая, как и все эпохи «лихих девяностых»: в случае, если правительство не возвращает кредиты в срок, акции, которые находятся в залоге у банков, могут быть проданы через аукционы по цене не меньше установленной договором. Фактически эти кабальные договоры позволили олигархам по дешевке скупать ценные активы. В 1996 году, когда пришло время возвращать кредиты, казна была опустошена Чеченской войной, президентскими выборами и многочисленными подачками и льготами, которые ради поднятия рейтинга щедро раздавало правительство. В итоге денег на оплату кредитов не оказалось и эти все акции были проданы с залоговых аукционов. К примеру, банк «Менатеп» Михаила Ходорковского купил компанию ЮКОС, причем 45% акций обошлись ему всего в 160 миллионов долларов! А контрольный пакет акций компании «Сибнефть» был продан вовсе за ПО миллионов долларов и попал под контроль банков, которые находились в том числе под контролем Березовского. За аналогичные суммы ушли с молотка и акции «Сиданко», которые купил ОНЭКСИМ-банк бизнесмена Владимира Потанина, и другие пакеты.

Ну а пока олигархи делили добычу, сама отрасль постепенно деградировала. Максимальный экспорт нефти составлял ПО миллионов тонн в год, что соответствовало показателям еще конца 70-х годов. При этом был потерян рынок Северо-Восточной Европы, а транзит через бывшие республики, который ранее, понятное дело, был бесплатным, теперь обходился в копеечку. В то же время из-за сложных и непрозрачных схем работы нефтяной промышленности в России зарубежные инвесторы отказывались вкладывать в нее деньги. Из-за низких мировых цен сами компании несли убытки и возглавляли список злостных должников в бюджет. К лету 1997 года их общая задолженность уже достигла 30 триллионов рублей.

Когда Немцов вошел в правительство и по совместительству стал министром ТЭК, было объявлено, что, во-первых, никаких залоговых аукционов больше не будет. Впрочем, сам Борис Ефимович мало чего смыслил в топливе, а тем более в энергетике. Не случайно уже через месяц после назначения он пришел к Черномырдину и настойчиво попросил назначить ему замом президента «Норси-Ойл» и своего друга Сергея Кириенко. Немцову нужен был человек с аналитическим складом ума, который сможет быстро разобраться в этих самых авгиевых конюшнях. Черномырдин, конечно, возражал, мол, Кириенко всего лишь молодой бизнесмен без государственного опыта. Однако Немцов все же настоял на своем. И Сергей Владиленович не разочаровал. Буквально за пару месяцев он не только вник во все тонкости нефтяного рынка, но и смог составить пакет первоочередных мер. В итоге 8 июля Немцов и Кириенко съездили на дачу к Ельцину, находившуюся в Карелии, и убедили его подписать ряд важных документов. Во-первых, было объявлено о продаже государственных пакетов акций в шести компаниях, причем с открытых аукционов. Во-вторых, с 1 октября был изменен порядок распределения прав на экспортную прокачку нефти по трубе «Транснефти». Высвободившиеся квоты должны были распределяться между нефтяными компаниями пропорционально объему добычи и при условии их согласия направлять выручку на погашение долгов перед бюджетом. Этот механизм должен был устранить из цепочки посредников, которые сами ничего не качали и не добывали, но зарабатывали на экспорте сырья. Данными мерами решались сразу три задачи: сворачивались неактуальные госпрограммы, нефтяные трейдеры отстранялись от валюты, а выручка перераспределялась в бюджет.

Данные меры принесли быстрый эффект. Позарившись на новые экспортные квоты, нефтяные компании в целом расплатились с долгами к концу года. Причем некоторым пришлось даже взять крупные кредиты в банках. Правда, вскоре менеджеры пожалели об этом, так как в начале 1998 года мировые цены на нефть стали неожиданно падать. А вот Кириенко этот успех принес очередное повышение. В ноябре он стал министром топлива и энергетики вместо Немцова. Последний не то чтобы не справился, думается, эта должность, требовавшая сосредоточения на конкретных задачах и проектах и, так сказать, сужавшая кругозор, ему скорее надоела. Кстати, одним из заключительных мероприятий, которое запустил Борис Ефимович на этом посту, было санкционирование первого в истории перекрытия поставок газа на Украину. За долги Газпрому, разумеется! Тогда еще никто не знал, что эта история превратится в «сказку про белого бычка»…

«Связьинвест»: «битва с олигархами» или ссора из-за медяка?

Упомянутый отказ правительства от залоговых аукционов имел далекоидущие последствия. Прошло всего три месяца с переезда Немцова в Москву, как начало развиваться событие, которое одни потом назовут не иначе как «битвой с олигархами», а другие «лебединой песней Немцова, Чубайса и Коха[7]». 25 июня Российский фонд федерального имущества официально объявил о начале приема заявок для участия в конкурсе по продаже 25% огромного холдинга «Связьинвест». Он аккумулировал в себе госпакеты акций 89 телефонных и телеграфных компаний России, а летом 1997 года к нему были присоединены еще и госпакеты Ростелекома, Центрального телеграфа, Екатеринбургской телефонной сети и Гипросвязи. Начальная цена этого лакомого куска была определена в фантастическую и беспрецедентную для российских приватизационных аукционов цену – 1 миллиард 187 миллионов долларов. Кстати, пакет выставлялся на продажу уже повторно. Четверть «Связьинвеста» в декабре 1995 года уже пыталась приобрести итальянская фирма «Стет». Она выиграла тендер, но сразу после объявления результатов выборов в Госдуму отказалась от своих намерений. Кроме того, приватизация «Связьинвеста» планировалась в два этапа, уже осенью на продажу должны были выставить еще 25% акций, причем к аукциону собирались допустить только российских участников. Последнее объяснялось тем, что РФФИ поначалу был уверен, что столь огромную сумму смогут уплатить только иностранные инвесторы. Среди претендентов назывались всемирно известные фирмы «Эрикссон», «Сименс» и др. Генеральный прокурор Юрий Скуратов даже высказывал опасения, что если часть «Связьинвеста» купят иностранцы, то они будут использовать телефонные сети для массового прослушивания разговоров в России. «Сомнительно, чтобы какая-то российская структура смогла аккумулировать такие громадные средства, – писали „Известия“. – Один лишь залог для участия в конкурсе составляет 400 миллионов долларов».

Однако все эти домыслы оказались беспочвенными. Во-первых, иностранные фирмы серьезного интереса к конкурсу не проявили, во-вторых, нашлись люди и в России, пожелавшие любой ценой заполучить лакомый кусок. Первым участником конкурса стал голландский концерн «ТелеФАМ», вторым некий кипрский консорциум «Мустком». Правда, иностранные названия оказались лишь масками, которые по мере обострения борьбы за «Связьинвест» были быстро сброшены. За «Мусткомом» стояли ОНЭКСИМ-банк, офшоры одного из фондов Джорджа Сороса и Дойче-банк, а фактически олигарх Владимир Потанин. А за «ТелеФАМом» была группа «Мост», Альфа-банк, то есть олигархи Борис Березовский с Владимиром Гусинским. Все они в свое время нажили богатство, в том числе за счет упоминавшихся залоговых аукционов, а Потанин и вовсе являлся автором данной идеи.