Читать книгу "Рюрик и мистика истинной власти - Михаил Серяков"

О степени архаики связанных с соколом некоторых отечественных сюжетов дает представляет сказка «Хрустальная гора»: «В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь; у царя было три сына. Вот дети и говорят ему: “Милостивый государь батюшка! Благослови нас, мы на охоту поедем”. Отец благословил, и они поехали в разные стороны. Малый сын ездил-ездил и заплутался; выезжает на поляну, на поляне лежит палая лошадь; около этой падали собралось много всякого зверя, птицы и гаду. Поднялся сокол, прилетел к царевичу, сел ему на плечо и говорит: “Иван-царевич, раздели нам эту лошадь; лежит она здесь тридцать три года, а мы всё спорим, а как поделить – не придумаем”. Царевич слез с своего доброго коня и разделил падаль: зверям – кости, птицам – мясо, кожа – гадам, а голова – муравьям. “Спасибо, Иван-царевич! – сказал сокол. – За эту услугу можешь ты обращаться ясным соколом и муравьем всякий раз, как захочешь”.

Иван-царевич ударился о сырую землю, сделался ясным соколом, взвился и полетел в тридесятое государство; а того государства больше чем наполовину втянуло в хрустальную гору. Прилетел прямо во дворец, оборотился добрым молодцем и спрашивает придворную стражу: “Не возьмет ли ваш государь меня на службу к себе?” – “Отчего не взять такого молодца?” Вот он поступил к тому царю на службу и живет у него неделю, другую и третью. Стала просить царевна: “Государь мой батюшка! Позволь мне с Иваном-царевичем на хрустальной горе погулять”. Царь позволил. Сели они на добрых коней и поехали. Подъезжают к хрустальной горе, вдруг откуда ни возьмись – выскочила золотая коза. Царевич погнал за ней, скакал-скакал, козы не добыл, а воротился назад – и царевны нету! Что делать? Как к царю на глаза показаться?

Нарядился он таким древним старичком, что и признать нельзя; пришел во дворец и говорит царю: “Ваше величество! Найми меня стадо пасти”. – “Хорошо, будь пастухом; коли прилетит змей о трех головах – дай ему три коровы, коли о шести головах – дай шесть коров, а коли о двенадцати головах – то отсчитывай двенадцать коров”. Иван-царевич погнал стадо по горам, по долам; вдруг летит с озера змей о трех головах: “Эх, Иван-царевич, за какое ты дело взялся? Где бы сражаться доброму молодцу, а он стадо пасет! Ну-ка, – говорит, – отгони мне трех коров”. – “Не жирно ли будет? – отвечает царевич. – Я сам в суточки ем по одной уточке; а ты трех коров захотел… Нет тебе ни одной!” Змей осерчал и вместо трех захватил шесть коров; Иван-царевич тотчас обернулся ясным соколом, снял у змея три головы и погнал стадо домой». Аналогичным образом герой убивает шестиглавого змея.

«Поздним вечером оборотился Иван-царевич в муравья и сквозь малую трещинку заполз в хрустальную гору; смотрит – в хрустальной горе сидит царевна. “Здравствуй, – говорит Иван-царевич, – как ты сюда попала?” – “Меня унес змей о двенадцати головах; живет он на батюшкином озере; в том змее сундук таится, в сундуке – заяц, в зайце – утка, в утке – яичко, в яичке – семечко; коли ты убьешь его да достанешь это семечко, в те поры можно хрустальную гору извести и меня избавить”.

Иван-царевич вылез из той горы, снарядился пастухом и погнал стадо. Вдруг прилетает змей о двенадцати головах: “Эх, Иван-царевич! Не за свое ты дело взялся; чем бы тебе, доброму молодцу, сражаться, а ты стадо пасешь… Ну-ка отсчитай мне двенадцать коров!” – “Жирно будет! Я сам в суточки ем по одной уточке; а ты чего захотел!” Начали они сражаться, и долго ли, коротко ли сражались – Иван-царевич победил змея о двенадцати головах, разрезал его туловище и на правой стороне нашел сундук; в сундуке – заяц, в зайце – утка, в утке – яйцо, в яйце – семечко. Взял он семечко, зажег и поднес к хрустальной горе – гора скоро растаяла. Иван-царевич вывел оттуда царевну и привез ее к отцу; отец возрадовался и говорит царевичу: “Будь ты моим зятем!” Тут их и обвенчали…»[620]

Исследователи еще в XIX в. отмечали, что образ хрустальной горы символизирует царство смерти и речь, таким образом, идет о том, что Иван-царевич проникает туда, убивает его властелина – двенадцатиголового змея, после гибели которого тает и хрустальная гора, наполовину втянувшая в себя населенное людьми царство. Следует также отметить, что в былине о Волхе Всеславьевиче, который оборачивался соколом, главный герой превращается в муравья и муравьями оборачивает своих воинов, чтобы взять неприступный город:

И пришли они ко стене белокаменной;Крепка стена белокаменна.Ворота у города железные…Стоит подворотня – дорог рыбий зуб,Мудрены вырезы вырезано,А и только в вырезу мурашу пройти.(…)Молоды Волх, он догадлив был:Сам обернулся мурашикомИ всех добрых молодцев мурашиками,Прошли они стену белокаменну…[621]

Однако аналогичный сюжет взятия крепости в образе муравья мы видим уже в Ригведе, где воспевается и такой подвиг Индры:

Прославляемый, (в виде) муравья преодолел насыпиСтремящегося к небу, выросшего уже, и растущего (еще врага).(РВ I, 51, 9)

Во всей остальной индоевропейской мифологии аналогичный сюжет есть лишь в Древней Греции, где в муравья оборачивается Зевс, но уже не для взятия города, а для того, чтобы соединиться с очередной своей возлюбленной. Поскольку в предыдущей главе было показано, что Индра оборачивался также и соколом, сочетание мотива обоих этих преврашений объединяет между собой индийского громовержца, Волха Всеславьевича и Ивана-царевича из сказки «Хрустальная гора». В. Н. Топоров обратил внимание на др. – русск. вазнь, «счастье, отвага, удача, доблесть» и вазнивый, «счастливый», не имевших удовлетворительного объяснения, и сопоставил их с др. – перс. vazarka, «великий, могучий», образованное от основы vaz-ar (или vaz-ra), которое в свою очередь основывается на глагольном корне vaz-, «быть в силе (в мощи, в расцвете)», родственного авест. vazra, др. – инд. vajra, «дубинка Индры» при др. – инд. vaja, «сила». Таким образом, данное наблюдение показывает, что наши предки были не только знакомы с образом индоиранского бога-громовержца, но даже с названием его оружия. Дополнительно о русско-индийских параллелях говорит и образ золотой козы в этой сказке. Аналогичным образом, погнавшись за золотым оленем, в которого превратился ракшас Марича, свою возлюбленную теряет и Рама. Все это указывает на возникновение сюжета о превращении героя в сокола и муравья в эпоху тесных контактов между собой наших далеких предков и индоариев.

В рассмотренной сказке именно в облике сокола Иван-царевич убивает змеев. В сказке «Иван Дорогокупленный» рассказывается, как колдун преследовал своего ученика, нарушевшего его запрет. Спасаясь от преследования, ученик оборачивается жеребцом, голубем, кобелем, ястребком, ершом, перстнем, зерном. Показательно, что последним превращением ученика колдуна, убившего своего учителя, был именно образ сокола: «Старик ударился о землю, сделался петухом, давай эти зерна клевать. Вдруг он под ногой у девицы забился. Девица отпустила, он обратился соколом, ударил петуха и убил его насмерть, этого своего учителя»[622]. Вполне возможно, что это говорит о том, что умение превратиться в сокола являлось вершиной волшебного мастерства. В народной среде предания о подобной волшебной мудрости были весьма устойчивы и еще достаточно поздно относились к реально существовавшим людям: «Разбойник Голяев, о котором сохранились сведения, что он разбойничал в… Саратовской губернии в 1807-1818 гг., “был способен оборачиваться в разных животных, причем нередко из-под носа своих преследователей улетал в виде птицы – ясного сокола”»[623].