Читать книгу "Откровение - Елена Усачева"

Снег был весь истоптан и перемешан с грязью. Осколки противно хрустели, и от неприятного звука все внутри сворачивалось в жгут.

Увидев меня, Пашка нервно засмеялся, хлопнул ладошами, сбрасывая с них ошметки грязи. Колени, ботинки, свитер — он был весь в земле.

— Что я делаю?! — истерично воскликнул Колосов. — Те, другие, хотели его убить, да?

Пашка вскочил и вытянулся в ту сторону, откуда слышались звуки взрывающихся петард.

— Они там, да? Отлично! Пойду, узнаю методы. Он же вампир, — кивок в сторону Макса, — убийца!

Я присела на корточки, коснулась свалявшихся перепачканных волос. Они были такими мягкими.

Нет, он здесь не останется! Ни за что!

— Помогай! — Даже не посмотрев на Пашку, скомандовала я и приподняла Макса за руку, ожидая, когда Колосов подойдет с другой стороны.

Тот замешкался, постоял, прислушиваясь к крикам за домом. Потом шагнул к нам:

— Кто те люди?

Вдвоем мы выволокли Макса на улицу. Он открыл глаза, и я ужаснулась, увидев их черноту. Повернулась к Пашке:

— Надо отвести его подальше отсюда.

Я бросила взгляд на дорогу — на обочине стояло несколько припаркованных машин.

Напрокат?

— Кто те люди? — Пашка стоял надо мной, требуя ответа.

— Там, — показала я рукой в сторону дома, — Смотрители. Они пришли убить вампиров. Если хочешь, иди к ним, но тогда больше не показывайся мне на глаза! Никогда!

— Олег?

Я и забыла, что Пашка знаком с ним, что именно расчудесный Колосов привел в свое время Олега ко мне.

— Да, Олег. И остальные. Я ездила к ним в Москву, потому что такая же, как они.

— Тогда что ты здесь делаешь?

Я уже готова была наговорить Колосову гадостей. Например, какой он болван и как медленно соображает, что если бы не его любовь и ревность, все вообще было бы по-другому. Но сейчас нельзя тратить время на разговоры.

Я наклонилась к Максу, снова заглянув ему в глаза:

— Надо дойти до дороги.

Он что-то прошептал, но я не поняла. Склонилась ниже и услышала, как бьется его сердце. Медленно. Очень медленно. Между ударами проходили бесконечные секунды, когда мне казалось, что оно больше не ударит.

Ледяная ладонь обхватила меня за шею, Макс тяжело задышал, уткнувшись губами мне в ключицу. Я не испугалась. Я знала, что Макс справится.

— Вставай!

Макс оттолкнул меня, попытался приподняться. Секунду я смотрела на его тщетные попытки, а потом снова опустилась рядом. Он схватился за мое плечо, произнес медленно:

— Неправда, любовь не убивает. Я только сейчас понял, сколько жизни ты мне дала.

— Не сдавайся! — Слова острыми иголками воткнулись мне в небо, ободрали глотку. — Колосов! Поймай машину!

По щекам бежали слезы. И я не могла их сдержать. Как не могла остановить то ужасное, что сейчас происходило с моим любимым. Как не могла убедить Пашку, что ничего страшного в Максе нет. Как не могла спасти никого в этом городе.

Макс, отрываясь от меня, резко поднялся на ноги, вытянулся струной. Сделал несколько быстрых шагов вперед, словно пытался удержать себя от падения. По дороге скакнул свет фар. Макс тяжелым взглядом отследил движение автомобиля. Водитель резко ударил по тормозам, взвизгнули шины.

— Твою мать! Что же ты… — высунулся из окна мужчина.

Макс рыкнул, и водитель молча полез наружу. Макс тяжело оперся о дверцу.

Но в таком состоянии он не сможет вести машину…

— Пашка, за руль!

Макс руками перехватывал по крыше машины, чтобы добраться до задней дверцы.

— Мы через полчаса вернемся, — бросила я топчущемуся на обочине мужчине.

Тот согласно кивнул, начиная еле заметно пританцовывать — одет он был легко.

— Но я никогда… — замотал головой перепуганный Колосов. Ткнул пальцем в водителя: — Что вы с ним сделали?

Мне некогда было объяснять.

— Быстро в машину! У тебя все получится.

Я усадила Макса на заднее сиденье. Он с трудом держал голову. Прикрикнула на Пашку:

— Садись же!

Колосов нырнул на водительское место, с сомнением покосился на ручку коробки передач.

— Куда тут жать? — Пашка прямо-таки подпрыгивал на кресле, словно в него были воткнуты иголки, на приборы он старался не смотреть. Желто-красный свет приборной доски усиливал выражение испуга на его лице.

— К больнице, — сквозь зубы процедил Макс и уставился в Пашкин затылок.

Больше Колосов не дергался. Закрыл дверь, воткнул первую передачу, и машина мягко тронулась с места.

Чем дальше мы отъезжали от моего дома, тем больше расслаблялся Макс.

— Почему опять в мастерской? Какое-то проклятое место! — Я погладила липкую холодную руку.

На Максе еще был плащ. Маскарад. Как все было… давно.

— Неприятности притягиваются. — Его голос был подобен шелесту. — Если где-то пролилась кровь, она прольется еще раз. Мы заходили как-то, чтобы очистить мастерскую от этой последовательности, но, видимо, у нас не очень получилось. Остался след. Теперь там постоянно будут происходить подобные события — предательства, убийства.

— Ты только не умирай, слышишь? — зашептала я в закрытые глаза. — Ты обещал, что мы будем жить вечно. Сам говорил, что наша любовь сделает меня бессмертной. Зачем же мне бессмертие, если не будет тебя? Открой глаза! Этот мир не будет существовать без тебя. Он такой только потому, что в нем есть ты.

Я снова взяла его за руку, погладила по ладони. Она оказалась гладкая и мягкая, и на ней было видно всего три четкие линии.

— Смотри, какие у тебя хорошие линии. Судя по ним, у тебя в ближайшее время никаких неприятностей не предвидится. Все ровно, без крестиков и перерывов. Линия Жизни длинная, ты будешь жить еще сотни лет. — Я говорила, совершенно не понимая, что какая линия может обозначать. — Линия Сердца глубокая…

Я уже не соображала, что бормочу, но была уверена: пока звучит мой голос, Макс будет слышать меня, и никто-никто не посмеет его у меня забрать.

— Там нет линии Жизни, — вдруг произнес Макс и открыл глаза. — Только Судьба, Ум и Сердце.

Машина ткнулась в заснеженный бугорок и остановилась.

— Приехали, — буркнул Пашка, отрывая руки от руля.

За забором виднелось темное трехэтажное здание больницы.

— Зачем бессмертие, если нет вечности, — губы Макса дернулись в слабой улыбке. — Я ненадолго. Здесь есть центр переливания крови. Грегор все мечтает устроиться сюда работать.