Читать книгу "Простые вещи, или Причинение справедливости - Павел Шмелев"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ответное рукопожатие было мускулистым, а рука девушки теплая, чуточку шершавая. Обручальное кольцо отсутствовало.
— Надежда.
— Надя, у меня важное дело. Я ехала сюда, чтобы посоветоваться с кем-то, кто в этом понимает. К сожалению, опоздала. Дело срочное, а ваша почта уже закрыта. Поможете мне?
— Попробую.
— Давайте зайдем вон в ту кофейню, а то промокнем. Я вас угощу чаем, вы ведь тратите на меня время. Не возражаете?
Надя пожала плечами. Тетка странная, но не опасная, на маньяка не похожа. Да и сама Надя, сказать прямо — не Белоснежка, хотя гномов вокруг пруд пруди. Рука же у нее тяжелая, тренированная, врежет — и мужику мало не покажется, ученая уже. Кивнула:
— Пойдемте. Только недолго.
В заведении народу было мало — центр города к вечеру затихал. Наталья заказала два жасминовых чая. Надя равнодушно разглядывала обстановку.
— Надежда, разговор у нас будет доверительный и деликатный. Будет лучше, если вы сразу посмотрите мои документы. Берите, берите. Это водительское удостоверение, — Наталья протянула девушке пластиковую карточку. — Паспорт не могу показать, он на переоформлении, мне сорок пять лет будет через неделю.
— Женщина, я вам верю, верю, — Надя хмурилась, чувствовала себя неловко, но удостоверение взяла, повертела в руках, вернула. — Что вы хотели?
— Да, извините. Перейду к делу. Я хотела помощи. У меня есть ребенок. Девочка, ей одиннадцать лет. Зовут Вика… Вот, кстати, фотография. Правда, хорошая? Это она на соревновании по бальным танцам.
— Да, красивая девочка. И платье симпатичное.
— Ага, мы вместе шили, на бабушкиной машинке «Зингер». И блестки пришивали вместе. Четыре часа строчили, переделывали, ругались, а потом смеялись, представляете? — Наташины глаза лучились счастьем. — Это финал областного конкурса. Жаль, что не победили, но все равно мы так рады тому, что участвовали, это большое достижение. Мальчика зовут Максим, они танцуют румбу.
Наталья увидела, что собеседница оттаивает на глазах. Пока сложно понять причину. Мечтала о танцах? Из неполной семьи? Не может иметь детей? Но двигаемся в правильном направлении, надо додавить. С души воротит, а надо.
— Как хорошо у вас с дочкой все складывается, — Надя впервые за время беседы открыто улыбнулась.
— Хорошо, да не совсем. Знаете, Надя, я же потому и пришла на вашу почту. Тут вот какое дело. У Виктории есть отец. Он… плохой. Отец плохой и муж плохой. Очень много зарабатывает, у него бизнес, дом за границей, яхты, машины. Мы давно не живем вместе, знаете — его любовницы, какие-то сомнительные связи, пьет. Мне тяжело говорить, но… он меня бил. И вот, он хочет отнять у меня дочь.
— Как — отнять? — встрепенулась Надя. — Вы же мать?
— Он увез ее в Польшу. И там подал в суд. На развод и лишение меня родительских прав. Он утверждает, что я наркоманка, но это же абсурд! Что я пропиваю деньги, которые он дает на дочь. Это, конечно, тоже ложь — посмотрите на меня, я похожа на алкоголичку?
Надя сочувственно разглядывала собеседницу. Свежий цвет лица, чистая кожа, ухоженные руки, новая прическа… Нет, на вместилище пороков ее визави не походила.
А Сапарова, она же Валентина Сергеевна, вздохнув, тихо продолжила:
— Конечно, в России все было бы по-другому, хотя сейчас я уже ни в чем не уверена. Сейчас так все складывается, что я могу потерять дочь навсегда. А вы можете мне помочь.
Надя Наумова растерялась.
— Да чем же я вам помогу? Есть полиция, есть эти… Омбудсмены. Астахов там, еще кто-то.
— Это фикция. Ничем они не помогут. А помощь вот какая. Он ведь живет здесь. Вот в том доме. Нестерюк Константин Викторович, так его зовут. И, наверное, ваша почта его дом обслуживает.
Девушка решительно замотала головой и отодвинула чашку.
— Я поняла. Вы хотите, чтобы я воровала почту. Вы вообще понимаете, о чем просите? Это нарушение. Даже преступление. Есть тайна связи, нас инструктировали много раз. Да меня уволят! Нет, нет. Не просите. И знаете, что? Я уже пойду.
Наталья, ожидавшая такой реакции, сдержанно возмутилась:
— Да вы что, Надя! Разумеется, я не стану вас просить о таком. Кстати, сколько вам лет? Вы не похожи на дочь, живущую с родителями.
— Двадцать. А родителей у меня нет, я детдомовская.
Неожиданно для себя Наталья, действуя по наитию, накрыла своей ладонью руку девушки. Все стало ясно как божий день. Простая девушка Надя, душевным своим складом напоминающая жеребенка, воспитанного на псарне, раскрылась аурой цвета имеретинского шафрана. Сапарова хотела дать ей немного денег, тысяч двадцать. А теперь передумала.
— Мне жаль. Надежда, я не стану вас уговаривать, сейчас мы расстанемся и больше не увидимся, если вы сами не захотите. Но выслушайте мое предложение, это все, о чем я прошу.
— Говорите, — Надя не одернула руку. Она почти забыла это чувство теплоты, доверия, открытости.
— Ничего дороже дочери у меня нет. Я готова пойти ради нее на все. У меня есть деньги, я небедный человек. Предлагаю вам один миллион рублей. Без всяких расписок и договоров, наличными. Не ошибусь, если скажу, что это ваша зарплата лет за десять? Вам пригодятся эти деньги. Что касается моей просьбы. Почта этого человека мне без надобности. Можете оставить ее себе или выбросить. Мне нужно только одно — ни одна квитанция о заказном отправлении не должна попасть в его почтовый ящик. Вот мой телефон, позвоните завтра, если согласитесь мне помочь.
А потом Наталья Сапарова выложила козырь. Не спеша расстегнула свою Louis Vuitton, достала две тугих пачки оранжевых новеньких купюр и, наблюдая за выражением глаз новой сообщницы, положила одну из пачек на стол.
***
Надежда Наумова позвонила в девять утра следующего дня, хотя для себя решила все уже к полуночи. Совесть, сознательность? Об этом и не думала, это — в топку. А касательно мифической ответственности рассудила так: ничего такого не будет. Почта останется в целости и сохранности, просто не дойдет до адресата. Техническая ошибка, недоразумение. Бывает.
Все придумалось быстро, само собой. База данных показала, что корреспонденция злыдня в его почтовый ящик не попадает — имеется и оплачена услуга «переадресации почтовой корреспонденции». Всю ее складывают в абонентский ящик тут же, при почтовом отделении. Договор на услугу абонентского ящика заключен с какой-то гражданкой Вершковой. Вероятно, она приходит, забирает, сортирует.
Поступить надо вот как. Вся заказная почта, особенно с уведомлением о вручении, будет ошибочно попадать в другой абонентский ящик. Полежит там определенное время, а потом в программе по отслеживанию треков почтовых отправлений придется делать отметку: «отсутствует в адресе». Вряд ли этот Нестерюк знает по уникальным номерам все предназначенные ему заказные письма, поэтому и отследить их не сможет. Конечно, все раскроется рано или поздно. Ну и что? Ей грозит максимум увольнение, а скорее всего — ничего. Тут к людям стаканы вместо айфонов приходят, а уж обычные письма теряются кубометрами. Это же Почта России, а не Royal Mail Великобритании. Да и сироту — кто тронет? А когда (и если) дойдет до служебной проверки, то будет она уже в своем домике и плевать на все хотела с высокой колокольни.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Простые вещи, или Причинение справедливости - Павел Шмелев», после закрытия браузера.