Читать книгу "Танцуя с тигром - Лили Райт"

Мужчина мог заселить все Соединенные Штаты за одно свое семяизвержение.

Мужчина мог встретить свою будущую жену в автобусе.

Черный археолог снова произнес ее имя. Его было сложно запомнить, потому что оно не означало ничего.

– Чело. Что это за имя?

Девушка посмотрела на него с удивлением, затем мягко сжала его руку. Она говорила терпеливо, словно не возражала против того, чтобы учить его всему всю оставшуюся жизнь.

– Чело – это сокращенное от Консуэло.

– Consuelo?

Утешение. Он сомневался, что она сможет объяснить значение по-английски. Разве что «утешительный приз», не то, чем мать могла бы назвать свое дитя. Он поцеловал ее в спину через ночную рубашку.

– И что значит consuelo?

Она положила голову ему на грудь и прошептала:

– Это[318].

23

Анна

Анна проснулась с дичайшим похмельем и, к своему удивлению, обнаружила, что лежит нагая на кровати, которую видит впервые. Григорианские песнопения сменились противным жужжанием огромной черной мухи. Солнце было почти в зените. Ее рюкзак лежал на полу. Ее одежда была аккуратно сложена на стуле. На прикроватной тумбе лежали зубная щетка, зубная паста и аспирин. Она воспользовалась всем предоставленным. Голова раскалывалась. Она попыталась восстановить в памяти вчерашние события. Отель. Винтовая лестница. Фурии. Снаружи, иногда захлебываясь, ревел мотор. Рабочие что-то делали. Анна понимала, где находится, но не могла вспомнить, как сюда попала. Она всегда говорила себе, что алкоголизм отца – это его проблема, а не ее, однако сейчас задумалась о масштабах этой конкретной наследственности. Она пополоскала рот водой и снова упала на кровать.

Когда Анна проснулась во второй раз, у ее кровати на корточках сидел Томас. Его глаза светились ярче, чем обычно. Он смотрел на нее то ли дружелюбно, то ли взглядом победителя. Серые пучки волос на висках торчали, напоминая искры одноразовых зажигалок. На кухне гремели горшки. Соледад.

– Как я здесь оказалась? – спросила Анна.

– Я спас тебя. Ты помнишь?

Анна приложила руку ко лбу. Это немного помогло.

– Не очень. Я была такая уставшая.

– Ты была в стельку пьяна. Ты украла безделушки в мини-сейфе лучшего отеля Оахаки, а потом потеряла сознание в молельне на верхнем этаже. Отель собирался предъявить обвинения, но я отсыпал им немного наличных. Они были счастливы избежать международного скандала с арестом американской гражданки. Я отвез тебя домой, и ты атаковала меня своей благодарностью. Конечно, как джентльмену, мне пришлось уступить, хотя я и подверг опасности свои брачные узы.

Он провел рукой по ее животу и груди.

– Томас! – послышался крик Констанс.

Он вздохнул и обернулся.

– Подожди. Почему из отеля позвонили тебе? – Несмотря на все ее потуги привести мысли в порядок и вытащить себя из этого болота, она не могла понять, почему все дороги вели обратно к Томасу.

– Ты не помнишь? – Он нежно взял ее за подбородок. – Ты указала Констанс как контактное лицо на экстренный случай.

Анна оделась. Автомобиль выехал на шоссе. Она выглянула в окно. Полиция. Томас кивнул двоим офицерам, здороваясь. Она вылезла в люк машины, чтобы подставить лицо ветру. Для чего было все это? Кому все это нужно? Было воскресенье. Через двадцать четыре часа она будет лететь домой с посмертной маской. Все, что ей было нужно, – найти номер в гостинице неподалеку от аэропорта. Тихую нору, где она спрячется всего на одну ночь, чтобы ни один тигр не смог ее отыскать.

Город уже был окутан полуденным зноем. Она выскользнула из своего кардигана, расстегнула рюкзак и обомлела. Господи, нет, прошу тебя. Она перевернула все свои вещи, ковыряясь, разбрасывая, разрывая все, что было внутри. Ее ужаснуло не то, что она там увидела, а то, чего она там не увидела. Посмертная маска исчезла.

24

Коллекционер

Если он собирается в Мексику, то ему понадобится чемодан. Дэниел Рэмси взялся за перила, ставя каждую ногу с осторожностью. Оставаться на ногах. Вот и все, что нужно. Вот и хорошо. В подвале много лет царил беспорядок. Заржавевшая фурнитура с террасы, старая бытовая техника и самое большое разочарование – сорок две коробки, пронумерованные, уложенные в ряды на полках. Полная Коллекция Рэмси.

Ну, вот тебе и музей.

Чудесным образом его чемодан оказался ровно на том месте, где он и предполагал. Он снял его с полки, покатал по полу, проверяя колеса. Где-то во всем этом бардаке валялось его мексиканское походное обмундирование, поясная сумка для денег, трость для ходьбы. Он отодвинул коробку в сторону, принуждая себя быть терпеливым. Ему хотелось быть наверху со свежим бокалом чего-нибудь покрепче. Каждую секунду он мог повредить спину. Вот оно. Ведерко с рождественскими открытками, корзина с вещами, а за ней коробка с надписью «Оахака».

Внутри были блокноты с его путевыми заметками. Его прошлое, его жизнь с Роуз, его поездки, его покупки. С тех пор как пришло письмо из Метрополитен-музея, он часто собирался прочесть свои записи, но всякий раз был слишком зол, слишком огорчен, слишком боялся.

Но сейчас… Он полез в набедренный карман, притронулся к фляжке. Просто притронулся – и ее присутствие придало ему спокойствия и уверенности.

Он открыл коробку, подвинул стул к свету. Первая тетрадь была датирована 1995 годом, три года спустя после смерти Роуз. Он был в депрессии, мотаясь по Мехико, словно движение могло вернуть любимую обратно.

Последнюю неделю провел в «Пинотепа Насьональ». Семья Лопес. Купил две великолепные маски мавританцев. Переплатил, но просто не было желания и сил торговаться. Оставил свою карточку, и Хорхе, сын, обещал держать ухо востро. Мы ездим вместе с Мэлоуном. Он представляет меня всем как El Coleccionista и постоянно подшучивает, в то время как у самого его «молельня» забита, наверное, доверху. Обещает сводить меня туда однажды. Отношусь к этому без энтузиазма. Он флиртует с каждой официанткой младше тридцати, разбрасываясь чеками с сумасшедшими чаевыми. Я делаю вид, что ничего не замечаю. Он всегда паршиво обращался с женщинами. Удивительно, как Констанс удается мириться с ним. Завтра мы едем в Сан-Хуан-дель-Монте. По наводке Гонсалеса будем искать призрачные маски центурионов… А вот и напитки принесли. Мэлоун угощает…

Дэниел Рэмси прищурился, вспоминая прошлое. Затем продолжил читать.

У Родригеса остался только один центурион, который больше ста лет хранился в его семье. Мы с Мэлоуном едва не подрались из-за нее, но он одумался и уступил. Я, может быть, и переплатил, но это великолепная маска, она пробуждает воображение. Родригес почувствовал наш энтузиазм и раз пять спросил, сколько я платил за каждую маску, купленную в этой поездке. Мэлоун надулся, но я понимал, что он играет на публику, вызывая сочувствие. Гонсалес давал мне напутствия перед этой поездкой, он говорил, что предпочитает работать со мной, и я понимаю его: с Мэлоуном трудно поладить, иногда он платит слишком мало за качественные маски. Конечно, мастерство исполнения центуриона просто поражает. Позже Мэлоун признал, что я отхватил себе отличную вещицу.