Читать книгу "Контролер. Книга первая. На пороге - Юрий Никитин"

– А вы мне нравитесь. Оба.

Катенька прошептала мне испуганно:

– Это что же… она будет нас обижать?

– Не дадимся, – успокоил я. – Сейчас вроде бы демократия. Хотя в стране все так быстро меняется.

Ингрид картинно вскинула брови.

– Что-что?.. Кто здесь против законно избранной власти?.. Девушка, еще заверните мне бутерброд с собой и сделайте большой стакан эспрессо…

Официантка кивнула.

– Бутерброд один?

– В этот раз один, – ответила Ингрид. Оглянулась на меня и Катеньку. – А вы кровать в мое отсутствие не развалите!.. Лучше я ее потом раскачаю с вами.

Катенька открыла в изумлении ротик.

– Ты чего?.. Хочешь лечь… в его постель?

Ингрид ласково погладила ее по шелковым волосам.

– Я следователь, милая. А мужчины лучше всего раскрываются в постели… Еще не заметила в своем полудоминанте что-то такое… не совсем стандартное?.. Тогда постарайся после секса подластиться и поговорить откровенно. Мужчины в расслабленном состоянии выбалтывают такое…

Катенька сказала храбро:

– Не смей его пытать!.. Это запрещено! Я читала!

Ингрид приняла из рук официантки пакет с огромным бутербродом и ломтем жареного мяса, другой рукой взяла пластиковый стакан с горячим кофе, а пищундрику подмигнула почти по-женски.

– Учись пользоваться возможностями. Твой полудоминант уверяет, что иначе бессмертным не стать.

Я даже привстал, прощаясь, у себя дома открыл бы для нее дверь и даже выскочил на площадку, чтобы нажать кнопку вызова лифта, здесь же только проводил взглядом.

Ингрид поблагодарила кивком, выглядит довольной и даже торжествующей, что малость обеспокоило. Уже на выходе из зала оглянулась с насмешливой улыбкой, вытянула губы и чмокнула в поцелуе, и хотя до нее не меньше двадцати шагов, я как-то ощутил ее твердые и горячие губы.

Когда сел за стол, Катенька прошептала устрашенным голосом:

– Я ее боюсь!

– Я тоже, – признался я. – Есть же такие люди… Но уживаться приходится.

Потом, когда она везла меня на своей машине, всю дорогу расспрашивала о страшной женщине. Для ее хрупкой и нежной натуры встретиться с такой – настоящее потрясение, я как мог подробно рассказал о сложном деле, в которое оказался вовлечен. Она пришла в ужас от невероятной цифры в двенадцать миллионов долларов, что просто не помещается в сознании. Конечно, знает, что есть миллиардеры, Гугль вон стоит триллион, а Илон – два триллиона, но это где-то там, а это здесь, прямо вот почти в пределах протянутой руки.

В квартиру мы поднялись, когда на часах уже половина второго ночи, для меня это много, но Катенька достаточно веселая тусовщица, может всю ночь провести на танцполе, а сейчас, едва перешагнула порог, раскрыла ротик и весело пропищала:

– Ка-а-а-к прекра-а-а-асен этот мир, посмотри-и-и-и-и!

Я подхватил ее на руки, сам изумившись, как это у меня получилось почти само, и я не совсем слаб, и она такая легонькая, ее руки обнимали меня за шею, а счастливый голосок повизгивал прямо в ухо, щекоча теплым женским дыханием.

Пока она раздевалась, я открыл шампанское, медики признали его более полезным, чем красное с его хваленым ресвератролом, хотя, уверен, торговцы вином заплатили за такой вывод приличные деньги, можно бросить работу, купить виллу на берегу моря и жить припеваючи.

Всевозможные свободы привели к тому, что человек вернулся в беспечное детство язычества, когда еще не существовало жестоких запретов появившейся потом авраамической религии.

А это значит не только свободу в сексе, что вполне терпимо, но и во всем остальном, что допускали не только дикари, но и просвещенные, как мы считаем, эллины. Для эллинов, к примеру, врагами были все, в том числе даже жители соседних городов. И вот сейчас у нас та же ситуация, ослабевшие религии уже не скрепляют нации и страны, все воюют против всех, как в те славные времена, когда религия не навязывала свободному и гордому человечеству общие принципы и не свойственное человеку миролюбие.

И, конечно, нет тех моральных скреп, что вдалбливались веками, то есть воровать все же допустимо, если, конечно, не из кармана у кого-то, а у государства, банков или огромных корпораций, в тех случаях как бы никто и не страдает…

Она скакнула в постель, там приняла из моей руки фужер с шампанским.

– Ты чего, – чирикнула весело, – такой серьезный?..

– Да так, – пробормотал я, – ощутил, что в тревожном мире живем. Раньше было прекрасно: Добро и Зло, Тьма и Свет, хорошие и плохие… а сейчас нет абсолютных злодеев, не заметила? Даже в кино нет. Тем более в сериалах. Все смещено, у всех своя правда, все люди идеи, все верят в свою правоту!

Она пискнула:

– Не задумывалась. Я когда смотрю сериалы, то реву, когда там кого-то обижают. Хоть хорошего, хоть плохого… Но ты прав, уже нет целиком хороших и целиком плохих… Даже смотришь на хорошего, а он постепенно становится плохим, а плохой оказывается не совсем плохим, а то и совсем хорошим, так что все перепутано в этой жизни…

Она договорила совсем жалобным и упавшим голосом, я обнял свободной рукой ее узкие плечики с тонкими птичьими косточками.

– Все наладится, – пообещал я. – Мы с тобой обязательно доживем до сингулярности.

Она скупо улыбнулась, голос ее прозвучал почти весело, но я все равно уловил жалобную нотку:

– Не представляю, как это… жить вечно? Читала где-то, что тогда разводиться будут еще чаще. Совсем-совсем часто! Никто не сможет жить с одной женщиной вечно. И вообще институт брака уйдет окончательно! Это правда? А чем его заменят?

– Давай сперва доживем, – предложил я. – По срокам вроде бы успеем, хоть будем уже стариками, но это если все пойдет, как ожидается…

– А может не пойти?

Я сдвинул плечами.

– Еще Маяковский просил, чтобы воскресили, а Брюсов настаивал, чтобы его не смели оживлять. Тогда все верили, что бессмертие вот-вот… Прошло сто лет, а мы все еще на том же месте. А если еще черный лебедь пролетит…

Она зябко повела плечами.

– Только не черный… Черный лебедь, черный ворон… Володя, я не останусь на ночь.

– Что так?

– Муж начинает сердиться, – пояснила она упавшим голосом.

– Странно, – сказал я. – Он же знает о нас.

Она сказала упавшим голосом:

– Он не знал, что ты неизлечимо болен. Пока ему казалось, что просто иногда делаю жизнь более разнообразной, как это принято, то не возражал. Хотя, наверное, ему это не очень нравилось, но всем нам что-то не нравится, верно?.. Но вчера он как-то узнал… уж и не знаю как, я не говорила, что у тебя болезнь прогрессирует и тебе осталось, как он сказал, прости, недолго…