Читать книгу "Слово императора - Дарья Кузнецова"

Потом состоялась встреча с послами сопредельных государств – нужно же было продемонстрировать мою принадлежность к миру живых! Изначально аудиенция предполагалась короткой, но всплыло несколько вопросов, которые решили согласовать по горячим следам, и разговор затянулся.

Потом бумажная работа и еще несколько визитов, на этот раз оборотней, а не инородцев. В итоге толком подготовиться к прощанию с Ашун-аном я не успел. И это не добавляло настроения.

Терпеть не могу публичные выступления. Не было возможности привыкнуть к ним, пока был молодым, а теперь уже было поздно пересматривать привычки. На открытом пространстве в окружении толпы разом давали о себе знать все армейские привычки и рефлексы, я ощущал себя мишенью и подсознательно начинал искать укрытие.

Наверное, это можно было считать фобией. Держать себя в руках получалось, но с трудом. И то, что на деле было проявлением беспокойства и попытками сохранять самоконтроль, большинством подданных трактовалось как еще одно проявление моей жесткости и суровости. Конечно, это устраивало меня гораздо больше, чем если бы об императорской слабости знала вся страна; но удовольствия процесс по понятным причинам не доставлял. А уж импровизация в такой ситуации вовсе превращалась в каторгу.

Неожиданно, помимо Анамара, в карете обнаружилось доселе незнакомое лицо. К моему искреннему удивлению, лицом этим оказалась молодая девушка.

– И что это? – мрачно поинтересовался я, разглядывая незнакомку. Если девчонка и была старше Уру, то ненамного, а выглядела еще менее представительно: две короткие светлые косички, курносый нос с веснушками, губки бантиком, лопоухие уши со взъерошенными кисточками. Из образа непослушного ребенка выбивался только внешний вид: одета она была, как и Мар, в черное. – Если ты хотел познакомить меня со своей невестой, сейчас не самый подходящий момент. Хотя все равно поздравляю, – проворчал я, пытаясь настроиться на предстоящее мероприятие.

– Не рычи, – иронично хмыкнул он, а девушка вспыхнула, одарив меня возмущенным взглядом. Но промолчала. – Это Нира Лимар-ан, дочь лучшего друга моего отца, да и моего хорошего приятеля.

– Лимар-ан… это тот, который владеет третью торгового флота страны? И зачем она здесь?

– На, прочитай. Да прочитай, прочитай, там немного! – Мар сунул мне в руки лист бумаги. Почерк был незнакомый, но отлично читаемый, почти каллиграфический. С искренним недоумением я опознал ту самую речь, которую должен был подготовить сам. – Ну как тебе?

– Спасибо, это очень кстати, – медленно кивнул я, задумчиво глядя на друга. – Кажется, я догадываюсь, к чему все это. Она писала? – Я кивнул на белобрысую.

– У меня имя есть! – возмущенно фыркнула та и тут же зашипела от боли, потому что Анамар поспешил ткнуть разговорчивую девчонку локтем и, кажется, перестарался.

– Имя есть, а вот мозги пока не выросли, – хмыкнул я. – И что именно ты предлагаешь? – решил все-таки уточнить, опять обращаясь к главнокомандующему.

– Тебе же нужен был секретарь. Нира, конечно, за языком следить пока плохо умеет, но к ее мозгам ты несправедлив, она очень толковая девочка.

– Ну и взял бы к себе, раз кадр такой ценный, да еще дочь друга семьи. – Я пожал плечами.

– Во-первых, мои парни не способны воспринимать ее как боевого товарища, еще попортят девку, – начал загибать пальцы Анамар.

Лимар-ан опять вспыхнула, на этот раз – уже от смущения.

– Что, для себя бережешь? – не удержался я. Стоило бы промолчать, но настроение было на редкость паршивым, и очень хотелось его на ком-нибудь сорвать. Лучше немного ехидства, чем злость.

– Нет, просто планирую оправдать доверие уважаемого мной оборотня, – невозмутимо пожал плечами Анамар. В курсе моей слабости были двое – он и Мунар, и воспринимали они подобные нервные проявления философски. – Во-вторых, она отлично подойдет на эту должность, умеет вести переписку, аккуратна; да и предательства можно не опасаться. Ну и в-третьих… Ты же Шарру выдерживаешь, чего тебе стоит еще одну такую же потерпеть! – воссиял он искренней улыбкой.

– Шарра, как ни сложно в это поверить, прекрасно чувствует грань, за которую нельзя выходить, и если забывается – то только среди своих. А здесь я не уверен, – подавив недостойный порыв стереть радостное выражение с лица друга при помощи кулака, ответил я со всем спокойствием, на которое был способен. Предмет разговора на мой новый изучающий взгляд ответил настороженностью и недоверием. – Будешь вести себя прилично? – мрачно уточнил я у самой девушки.

– Простите, ваше величество, я просто сначала вас не узнала. – Она виновато опустила взгляд, а я кивнул.

– Не самое худшее начало. Ладно, обсудим все это вечером, – отмахнулся я и уткнулся в листок с речью. Всю запомнить не успею, но хоть частично.

А вечером надо будет первым делом поблагодарить и генерала, и эту девчонку.

И все-таки спросить у них с Иммуром, им что, приключений в жизни не хватает, если они себе находят таких беспокойных баб? Было у меня ощущение, что эта Нира помянутой здесь Шарре легко может дать хорошую фору. А про «доверие уважаемого оборотня» Анамар мог этой девчонке в уши дуть, не мне.

Все прошло на удивление ровно, без эксцессов. Даже погода соответствовала: небо затянули высокие плотные облака, а с залива подул прохладный ветер. Довольно редкое явление в это время года, воспринятое сейчас как хороший знак – Первопредок скорбел о своих детях.

Сейчас, глядя на собравшихся на площади оборотней и ощущая запах их искренней скорби, я окончательно понял, насколько правильным было решение не оскорблять память Ашун-ана и представить его не злодеем, а очередной жертвой. Его слишком любили в народе, гораздо сильнее, чем остальных генералов, да и, наверное, меня самого. Меня уважали, боялись, благодарили за мирную передышку, но… харизмой не вышел.

Если разобраться, это был очень опасный и серьезный ход – покушение на императора, совершенное таким двуликим. Могли усомниться многие из тех, кто до сих пор выступал на моей стороне.

И опять получается, что инициатор всех этих покушений сильно переоценивает мою кровожадность и мстительность. Вопрос только: это от незнания или ему легче поверить собственной фантазии, чем фактам?

Когда жрицы закончили обряд и огонь поглотил подношение, превратив тела в пепел, окончательно стемнело, где-то над облаками догорел закат. Звезды за мутной пеленой были не видны, и темнота от этого становилась особенно плотной.

Честно говоря, к этому моменту мне уже хотелось только одного – упасть в кровать. Голова начала кружиться, в висках пекло от боли – кажется, я все-таки переоценил свои силы. Поэтому обратный путь был проделан в молчании. Я сидел, прикрыв глаза, и заклинал собственную головную боль, чтобы если не хочет сгинуть совсем, то хотя бы немного повременила. Но та не слушалась, только перебралась с висков на затылок и застучала там в ритме пульса.

Генерал то ли видел мое состояние и помалкивал, то ли сам был погружен в какие-то невеселые мысли. Молчала и девчонка, тем самым показывая себя с лучшей стороны.