Читать книгу "Ангел в петле - Дмитрий Агалаков"

— Ты ведь до смерти меня боишься, правда? — спросил Савинов. — Обделаться готов, а?..

— Что значит: боишься?! — истерично выпалил пленник. — И что значит: обделаться?! Вы приковали меня к стене, тычете в меня пистолетом! Я что, по-вашему, каменный?!

Они из плоти и крови! Им знаком страх, боль, унижение.

— Ты боишься, — кивнул Савинов. — Трепещешь, сукин сын.

— Мне неприятно стоять перед вами вот так! И еще выслушивать оскорбления! Это… нехорошо.

Уместное словцо, ничего не скажешь! Даже Принц, при всей его искушенности, не сумел бы сказать лучше! С большим эмоциональным накалом!

— А я не обещал, что будет хорошо, — сказал Савинов. — Я хочу понять вашу логику. Политиков. Если уж твоя драконья башка отвечает заэтонаправление. Ведь вы же убиваете одним только своим существованием ежедневно тысячи людей: больных и здоровых. Юных и стариков. Никого не жалеете. И все средь бела дня — на виду у миллионов. И мы вас слушаем, таращимся на вас в ящике, обсуждаем ваши законы. Терпим вас.

— Мы думаем о государстве.

Савинов не удержался и метко пнул концом башмака по щиколотке пленника. Тот вскрикнул.

— Что-что, повтори?! О ком вы думаете?!

— Всех сразу жалеть невозможно! — в отчаянии выпалил пленник. — Но есть государство! И оно важнее, чем отдельная личность!

Савинов еще раз саданул пленника ногой, и тот опять взвыл.

— За что вы меня ударили?! — кажется, он заплакал, и Савинову вдруг стало его жалко. И стыдно за себя. — За что?! — всхлипнул пленник. — Вот вы — вы! — всегда всех жалели?!

— Я — нет. Увы. Я — грешник.

— Вот видите! — оживился тот. — А от меня чего хотите? Это Он там, на облаках, всех жалеет. А мы на земле живем!

Савинов усмехнулся:

— Ты на земле уже только одной ногой.

— Зря вы так, — заикаясь, выговорил хозяин дома. — Я всего лишь винтик, пусть не самый маленький, но винтик в системе управления государством.

— В поганой системе поганого управления подлым государством, — равнодушно парировал Савинов, — которое еще недавно мне так подходило и так нравилось, как подходит и нравится расшитый золотом кафтан тому, у кого тугой кошелек! И я упивался своими возможностями! Только поэтому ты еще и жив…

— А еще я президент трех благотворительных фондов! — вновь почувствовав удачу и оттого став еще более жалким, воскликнул пленник. — И каждый — золотая гора!

— Три золотых горы?! Эка…

— Представьте себе… Послушайте, вы разумный человек, не маньяк, я это уже понял. А у меня много денег! Я охотно поделюсь с вами…

— Ох уж мне эти деньги. И что там за горы золотые: нефть? газ? цветные металлы?

— И то, и другое, и третье, — искренне оживился хозяин дома. — Я обеспечу вам царскую жизнь!

— Однажды некто, очень похожий на тебя, уже обеспечил мне эту жизнь. Хватит.

Савинов приложил дуло пистолета к затылку пленника. Того мигом затрясло. Испарина пробила хозяина дома. Он взмок. И все трясся, и никак не мог с собой справиться.

— Прошу вас, — заикаясь еще сильнее, пробормотал он, — у меня здесь, в доме, огромная наличность… Более пяти миллионов долларов… Ведь вы же не убийца… Я это знаю… Вы просто устали…

— Это верно, я очень устал.

— Вот видите…

— Но когда твои мозги поплывут по кафелю, я почувствую себя значительно лучше.

— Прошу вас… Это немыслимо… Я прошу вас…

Савинов взглянул вниз — у его правой ноги расплывалась желтая лужа, подходила к башмаку. Он брезгливо переступил.

— Точно, боишься. — Дмитрий Павлович продолжал держать пистолет у затылка хозяина дома. — И еще как! Также испугался бы и генерал, твой братишка, достань я пистолет и направь на него. Может быть, он бы и не умолял меня пощадить его, как ты, но зубы его стучали бы так же, когда я нажимал бы на спусковой крючок. Знаешь, от тебя воняет…

Плечи хозяина дома тряслись. Он всхлипнул.

— Теперь я знаю наверняка, — сказал ему в спину Савинов, — в каждом из вас есть доля Принца. Но это он — непобедимый призрак. Демон. А вы — слабаки. Но если вас взять за глотку, каждого по очереди, то и с ним справиться можно.

— О чем вы?!

Савинов взглянул на часы. Чтобы убраться из этого дома до приезда трех красоток, времени было предостаточно.

— Ладно, отдыхай, — сказал Савинов. — Повезло тебе. Я так долго старался быть похожим на тебя и на тебе подобных, что теперь не имею никакого морального права пачкать твоими мозгами стены. Жаль, но это так. Иначе бы мне пришлось и себе башку снести — за дело.

— Вы оставляете мне жизнь? — хрипло, еще не веря своему счастью, спросил хозяин дома.

Стоя в собственной луже, он нелепо прилип к стене ванной, весь изогнувшийся, похожий на каракулю.

— И даже не возьму с тебя ни гроша. Еще вчера взял бы, но не сегодня. Кстати, пусть твои телки на тебя полюбуются — зрелище того стоит!

Савинов вышел из ванной, быстро пробежал по ступеням, выбрался из дома. Бросив взгляд на торчавшую у парадного ногу охранника, сраженного ломиком, побежал к воротам…

Еще через пятнадцать минут, в спортивном костюме и с рюкзачком за спиной, он ехал на велосипеде в сторону города. По другой дороге, более безопасной, внизу промчался автомобиль. Третий телохранитель вез к принявшему душ политику и бизнесмену трех его «примадонн».

9

«А теперь последние известия подробно, — бойко говорила на экране ведущая центрального телеканала. — На дачу известного политика и бизнесмена N в Крыму было совершено разбойное нападение. Оба телохранителя находятся в реанимации в тяжелом состоянии. Сам N не пострадал. По его свидетельству, это явный, неоспоримый факт угрозы. Но от кого?..»

Тут на экране возникло лицо «политика и бизнесмена N».

«Я думаю, преступление совершили те, кто всяческими силами пытается противостоять единственно правильному экономическому курсу в стране, — с ледяной улыбкой проговорил он, — кому не нужны демократические перемены, кто хочет помешать нашему государству развиваться в русле общемирового прогресса. Это грязная попытка навязать свою волю, заставить отступить. Но мы этого сделать не позволим. Никогда. — Хищный промельк в глазах. — Слишком поздно!».

«В заключение, — продолжала ведущая, — господин N сказал, что проигрывать не умеет. На заре его политической карьеры уже взрывали его автомобиль, на него было совершено еще три нападения, но сдаваться он не собирается. Только побеждать. Господин N добавил, что и под дулом пистолета он останется верен курсу президента, а значит, останется верен себе и своим идеалам… А теперь международные новости…»

Савинов выключил телевизор. В пять часов утра самолет поднял его над Черным морем, в семь тридцать он был дома. И вот теперь он сидел к кресле, тупо глядя перед собой. Ему не верилось, что это он был там. Сейчас он не видел ничего. И ни о чем не хотел думать.