Читать книгу "Смерш. Один в поле воин - Николай Лузан"

После завершения проверки «осиное гнездо» абвера в Вороновицах еще около месяца лихорадило. Во второй раз Петру удалось одним ударом парализовать деятельность группы. И только в июле Краузе сумел наладить мало-мальски работу. Первые три группы отправились за линию фронта, две из них успешно легализовались и приступили к работе. Но в августе, после мощного наступления советских войск под Курском и Орлом, стало не до шпионских дел. К осени 43-го года положение гитлеровских войск на Украине значительно ухудшилось. Под ударами Красной армии они оставили Донбасс. Фронт стремительно откатывался на запад. В двадцатых числах сентября передовые части 13-й и 60-й армий 2-го Украинского фронта форсировали Днепр и закрепились на правом берегу.

Грозный гром артиллерийской канонады был слышен в Вороновицах. Командование группы сидело «на чемоданах» и ждало команды на эвакуацию. Петр решил воспользоваться этим, чтобы выйти на связь со своими. Его рапорт руководству группы с просьбой отпустить на несколько дней, чтобы перед отъездом повидаться с родителями, проживающими в Полтавской области, был удовлетворен. По мнению Краузе, заслуженный ветеран, за спиной которого была не одна ходка в тыл к красным, своей добросовестной службой заслужил это, как никто другой.

25 сентября 1943 года Петр, спрятав под подкладкой плаща материалами на личный состав абвергруппы 102, копии бланков, оттиски печатей и штампов, покинул Вороновицы и двинулся на восток. Спустя сутки он перешел линию фронта на участке 57-го стрелкового корпуса у села Бряусовка. Густой туман сводил видимость к нулю, и ему приходилось ориентироваться по звукам перестрелки. Они становились все тише и вскоре не стали слышны совсем. Петр уже начал опасаться, что сбился с пути, когда требовательный окрик: «Стой!» — заставил его остановиться. Из полумрака проступили два серых силуэта.

— Стою! — откликнулся Петр и предупредил: — Не стреляйте!

— А ты не дергайся! — прозвучало в ответ.

Патрульные приблизились к Петру, луч фонаря обшарил его с головы до ног. Полувоенная одежда и шмайссер за спиной во фронтовой полосе у кого угодно могли вызвать подозрение. Старший патруля младший сержант подобрался, повел стволом автомата и потребовал:

— Покаж документы!

Петр замялся — удостоверение старшего инструктора абвергруппы 102 — было не тем документом, которым без риска для жизни надо было размахивать перед лицом патруля, и попросил:

— Проводи к командиру.

— Мы не на свиданке, чтоб гульки гулять! — с ехидцей заметил младший сержант.

— Мне не до шуток. Веди к командиру!

— У нас их много.

— Веди, там разберемся, — потребовал Петр.

— Не там, а здесь! А ну, руки за спину, и топай вперед! — прикрикнул младший сержант, для убедительности передернул затвор, а напарнику приказал: — Паш, пушку у него забери!

Петр подчинился. Под конвоем его доставили в полевую комендатуру и провели в кабинет начальника. Небольшого роста, кряжистый здоровяк с землистым от хронической бессонницы и усталости лицом капитан оторвал взгляд от документов, прошелся по Петру, остановился на младшем сержанте и спросил:

— В чем дело, Марков?

— Да вот до командира просится, товарищ капитан.

— Какого?

— Не говорит.

— Кто такой?

— Не представился.

— А где документ?

— Нет.

— Та-а-ак, — протянул капитан, встал из-за стола, подошел к Петру и, вперившись в него взглядом, спросил: — И что ж, ты за птица такая?

— Мне бы кого-нибудь из Особого отдела, — не стал объясняться Петр.

— Особого отдела? Смерша? — переспросил капитан и, переглянувшись с младшим сержантом, язвительно заметил: — А чем я не устраиваю?

— Устраиваете, товарищ капитан, но мне нужен особист, а лучше начальник.

— Ах, начальника тебе подавай?! — неприкрытая угроза прозвучала в голосе капитана, и он приказал: — Марков, обшарь его!

— Не надо! Я сам! — остановил Петр, достал из кармана удостоверение сотрудника абвера и передал ему.

Комендант склонился к лампе, его глаза округлились, и он воскликнул:

— Тут же по-фрицевски?!

— Абвер, — пояснил Петр.

— Так ты, фриц?!

— Русский, русский! Вызывай особиста, капитан! Это очень важно! У меня нет времени. Там ждут, — начал терять терпение Петр.

— Важно?! Ты… — в глазах коменданта промелькнула смутная догадка. Невнятно бормоча: — Черти че твориться! Фриц мной командует?! Третий год воюю, но такого еще не бывало, — он потянулся к трубке полевого телефона.

В комнате какое-то время были слышны лишь прерывистое дыхание и треск в мембране, затем последовал громкий щелчок, и в трубке раздался молодой и бодрый голос.

— Здравствуй, Георгич! Как говорится, кому не спится в ночь глухую: часовому, разведчику и…

— Петрович, мне не до шуток. Тем более уже утро. Понимаешь, тут такое дело, не знаю, с чего начать и как и сказать… — начал комендант.

— Говори, как есть, — и нотки смеха пропали в голосе контрразведчика.

— Мои хлопцы привели то ли шпиона, то ли… Короче, он из абвера.

— Да, ну?! — удивился собеседник и, затем сурово произнес: — А почему сразу не доложил?!

— Вот и докладываю! Только что взяли, еще тепленький! — не удержался и прихвастнул комендант.

— Отлично! Молодец! — пророкотало в трубке.

— Капитан, ты че несешь? Какой еще тепленький? Я сам пришел! — возмутился Петр и двинулся на него.

— Стоять! — сорвался на крик комендант и хватился за кобуру с пистолетом.

— Дурак!

— Че-го?

— Дай поговорю! — потребовал Петр.

— Я тебе поговорю! Ты у меня сейчас соловьем запоешь!

— Идиот! Воды выпей…

— Я тебе попью! На всю жизнь нахлебаешься… — взбеленился комендант.

Особист уже ничего мог понять, его голос надрывался в трубке:

— Георгич, ты че несешь?! Вы что там с комиссаром пережрались?

В кабинете шла яростная возня. Петр пытался перехватить у коменданта трубку. Тот, рассвирепев, выхватил из кобуры пистолет. На помощь ему пришли патрульные. Опрокинув Петра на пол, они связали ему руки.

— Георгич? Георгич? Ты чем там охерел? За самоуправство пойдешь под трибунал! Немедленно тащи его ко мне! — грозился в трубке голос.

Комендант опомнился, тяжелым взглядом окатил Петра, затем распахнул окно и позвал:

— Дежурный, ко мне!

В коридоре послышался топот ног, и в кабинет вбежал запыхавшийся разбитной сержант. Стрельнув взглядом на арестованного, он остановился на начальнике. Тот спрятал пистолет в кобуру и буркнул: