Читать книгу "Хранящая сердце - Джоанна Линдсей"

Шанель пришла к выводу, что о чем бы она сегодня его ни попросила, отказа не будет. Ее друг жизни явно испытывал угрызения совести из-за того, что сделал. Его преследовало не чувство вины, так как он считал, что был прав, а чувство сожаления. Это толкало его на уступки.

Шанель была полностью «за», тем более что когда день подошел к концу, она вынуждена была признаться, по крайней мере себе самой, что наказание было не таким уж и страшным. В нижней части тела ощущалось некоторое жжение да легкий дискомфорт при сидении. Фактически наказание от рук ее воина вовсе не являлось таким кошмаром, каким оно ей представлялось. В любом случае теперь Шанель знала, что может переносит наказание, которое заслужила. Но если придет день, когда она почувствует, что не заслужила его, что ж, она постарается проверить, насколько велики ее успехи в кистранском даунинге.

В этот день был еще момент, когда она испытала неприятные ощущения. Перед тем как отправиться с Фалоном осматривать Ка-аль, отец отвел ее в сторону. У него был очень серьезный вид, и Шанель сразу вспомнила, что, покинув Ша-Каан, она не подчинилась именно отцу. Шанель еще надеялась, что он не будет говорить об этом, но на сей раз удача ей изменила.

— Я был уверен, что выбрал тебе достойного друга жизни — такого, который сможет и защитить тебя, и сделать счастливой. Я не ошибся?

— Нет, — поспешила она заверить отца. — Ты сделал правильный выбор, папа.

— Но ты поступила так, что я не смог передать тебя на его попечение.

Шанель опустила голову.

— Я знаю, и я прошу прощения за это. Я слишком боялась и не нашла в себе мужества, чтобы преодолеть страх.

— Твои страхи удалось рассеять?

— Да. «Все, кроме одного», — подумала Шанель, но не стала говорить об этом отцу.

— Я очень рад это слышать. А твоя строптивость получила должную оценку?

Шанель хотела сказать: «Да, конечно. Фалон не мог потерпеть ничего подобного». Вместо этого она услышала, как говорит совсем другое:

— Нет. Фалон собирался это сделать и даже начал, но не смог. Он не захотел, чтобы наша совместная жизнь начиналась с подобных неприятностей.

— Он мудр.

Шанель взглянула на отца с удивлением.

— Ты согласен с ним?

— Да. А так как я теперь знаю, что он поправит тебя в случае необходимости, я не беспокоюсь о том, что ты вскружишь ему голову и он не сможет правильно тебя оценивать.

Шанель покраснела при воспоминании о сегодняшнем наказании.

— Об этом ты можешь не беспокоиться, — проворчала она. Отец засмеялся и обнял ее.

— Не переживай так о том, что твой друг жизни исполнил свой долг. Лучше постарайся, чтобы ему не нужно было слишком часто выполнять эту обязанность.

Прекрасный совет, который она приняла близко к сердцу.

Мать в свою очередь в этот день дала ей другой совет:

— Теперь, когда ты выросла, постарайся быть поосторожнее со своей вновь обретенной смелостью. Отсутствие страха иногда бывает на руку, но иногда может поставить тебя в затруднительное положение.

Шанель с удивлением посмотрела на мать.

— О чем ты говоришь?

— О смелости, с которой ты не соглашаешься со своим другом жизни — и довольно часто, насколько я слышала. О смелости, с которой ты треснула эту сандерианскую ведьму по ее…

— Брок рассказал тебе об этом?

— Нет, это сделала Марта. Она гордится тобой.

— Марта, — повторила Шанель, нахмурившись. — Ты хочешь сказать, что Марта была там? Но тогда она… Марта! — взорвалась Шанель. — Ты, незаконнорожденная металлическая…

— Успокойся, детка. Марта ничего не могла сделать, кроме как дать событиям развиваться естественным путем. Как я понимаю, по дороге домой ты на это не жаловалась.

— Это другое дело.

— Нет, именно то же самое. Марта обычно знает, что для тебя лучше всего, даже если ты в этот момент считаешь по-другому. К своему стыду, я сама убедилась в этом за прошедшие годы. Она позволила твоему отцу потребовать меня, так как знала, что он именно тот, кто мне нужен, хотя и могла предотвратить это. Она позволила Фалону найти тебя — потому что еще до того, как ты поняла, что твоим страхам можно противостоять, она уже знала это.

— Так я была права? — промурлыкала Марта с пояса Тедры.

— О, замолчи.

А вечером фембай Шанель вошел в зал, и воины вскочили на ноги, обнажив мечи. Шанель пришлось сразу предупредить, что он ручной и не имеет ничего общего с дикими фембаями. Древан был в восторге и с детской непосредственностью первым подошел к животному, чтобы поиграть с ним, чем, не осознавая этого, заслужил уважение немалого числа воинов.

— Он любит, чтобы ему чесали за ушами, — сказала Шанель, присоединяясь к нему.

Древан посмотрел на нее и быстро отвел взгляд.

— Я… я думал, что ты теперь не станешь со мной разговаривать.

— С чего ты это взял? — с удивлением спросила Шанель.

У Древана был несчастный вид.

— Когда я увидел, что ты собираешься драться с моей матерью, я позвал твоего друга жизни. Я видел, как она сражается, а как ты — не знал и боялся, что она тебя тяжело ранит.

— Все в порядке, Древан, я понимаю тебя.

— Не все в порядке. Твои крики могли слышать все. Краска залила лицо Шанель.

— Ну, я этому не удивляюсь, — попыталась она пошутить. — У тебя, вероятно, была очень удобная позиция. — Но у мальчика все равно был убитый вид. Шанель вздохнула: — Правда, все в порядке, Древан. Я не должна была допустить, чтобы твоя мать вывела меня из себя. И Фалон просто хотел гарантировать, чтобы в следующий раз я дважды подумала. Тогда я это не оценила, а сейчас считаю, что он поступил правильно. И я больше не сержусь на него, так почему же я должна сердиться на тебя?

— Правда?

— Чистейшая. — Она усмехнулась. Он улыбнулся ей в ответ.

— Тогда я должен сказать тебе, что моя мать… В общем, она с тех пор странно на меня смотрит, как будто видит впервые.

— Так оно и есть. Ведь Аурелет действительно не знает тебя, Древан. Но, может быть, она запомнила что-то из сказанного мною. А ты хотел бы, чтобы она тебя узнала? — осторожно спросила Шанель.

Он покачал головой.

— Если у нее нет ко мне интереса, я не смогу ее заставить.

— Теперь он может появиться. Но ты прав. То, что заставляют делать силой, немногого стоит. — Шанель поморщилась. — Это возвращает меня в исходную точку — гадать, что можно было бы потребовать с нее за потерю вызова. Наверно, я ограничусь извинениями и покончу с этим.

— Ты гораздо великодушнее, чем я была бы на твоем месте, — сказала Аурелет, подходя к ним сзади. Шанель обернулась.