Читать книгу "Полдня до расплаты - Юрий Иванович"

А между тем на двери каждого жилого помещения и даже на внутренней стороне дверей отхожих мест висело три выдержки из правил внутреннего распорядка, которые доходчиво, несколькими фразами, объясняли, что и как делать при каждой из трех боевых тревог. Конкретно там говорилось: всем гражданским лицам немедленно отправляться в центральное бомбоубежище. Без всяких вопросов и выяснений. Без запасов воды, пищи или смены белья. Без идентификационных и прочих документов.

То есть каждый, кто хоть день провел на астероиде, неоднократно натыкался взглядом на этот текст, а в итоге получилось все до смешного наоборот. Кто-то стремился набрать с собой воды, кто-то собирал личные вещи, а кто-то устремился к продуктовым складам за сухим пайком. Доходило до абсурда: некоторые тащили за собой матрасы и постельные принадлежности.

У пленников имущества оказалось меньше всего, но и они набили себе синяки и шишки, потому что в первые секунды страшно испугались, что о них забудут, и бросились вышибать двери в своих камерах. Как ни странно, все двери оказались закрыты лишь на магнитный прижим и легко поддались под натиском готовых ко всему плеч, ног и кулаков. Пока первая волна таранящих двери с воплями и проклятиями поднималась с пола и пыталась ощупать телесные повреждения, по ним с ходу прокатилась вторая волна паникеров, основательно втаптывая тех в металлический пол. Третья волна оказалась самой тяжелой и роковой, ибо в ней сплошной стеной перли те, кто решил захватить с собой наибольшее количество нужных для выживания вещей. Ну а последними оказались почти все члены «бригады подскока», которые спокойно шли по коридору, поднимая при этом с пола пострадавших паникеров первой волны.

Более того, товарищи Николая при всей своей медлительности оказались в центральном бомбоубежище раньше всех, успели занять самые удобные лежаки и уже оттуда, вначале со смешками, а потом и открыто хохоча наблюдали за вваливающимися к ним гаибсами и остальными пленниками.

Удержаться от смеха было просто невозможно. Обстановку подогревали слова, вылетавшие из ревущих динамиков:

– Пробой всех уровней! Утечка искусственной атмосферы! Разгерметизация нижнего уровня! Осталось тридцать секунд! Разгерметизация! Осталось двадцать пять секунд!

И так далее. Эти последние полминуты были достойны того, чтобы войти в мировую историю. Бегущие люди неожиданно превратились в стадо, которым управляла только одна мысль: успеть ворваться в бомбоубежище. Все три волны смешались на финишном участке, и образовавшаяся пробка просто чудом протолкнулась внутрь – с хрустом костей, обильным потом, невиданными ругательствами и сиплым, натужным дыханием. В самом бомбоубежище спасающиеся от жуткой смерти не остановились возле двери, а расплескались по всему помещению и со страхом и стонами оглядывались на огромную дверь, оснащенную мощными кремальерами. А дверь так и осталась открытой… Никто не догадался закрыть ее за собой!

Холодящий ужас явственно приближался по коридору…

И чем ближе он приближался, тем отчетливее и конкретнее становились слышны именно печатные шаги. Разгерметизация? Да нет, она так не «ходит»! Причем маршировали явно несколько человек.

Николай Матеус к тому времени уже тщательно прошелся взглядом по лицам всех присутствующим и легким движением бровей даже успел спросить Гилану: продолжает ли она вести съемку вмонтированной в нее мини-камерой? Получив в ответ утвердительный кивок, бывший лейтенант еле слышно сообщил своим товарищам:

– А ведь не все главные персонажи этой ночи почтили нас своим присутствием…

Пока члены «бригады подскока» озирались, в бомбоубежище промаршировало четыре человека, которые и считались, по меткому определению Матеуса, главными персонажами в этой сцене. Причем выражение лиц у всех было совершенно разным.

Рут Галичано откровенно ехидно и по-хамски усмехался над собравшимися здесь по тревоге обитателями астероида. Естественно, популярности и любви к нему это не прибавило, наоборот, все остро пожалели, что этот зазнайка и сноб не попался им сегодня под ноги во время панического бега по коридорам.

Главный режиссер был явно доволен. Точно так он всегда выглядел после удачно снятой, по его мнению, сцены. Да и сейчас до общего сознания стало кое-что доходить, когда Мердок деловито принялся опускать большой просмотровый экран прямо на фоне двери.

Старший охранник по прозвищу Горбатый выглядел меланхоличным и полностью равнодушным к происходящему. Мол, мне приказали, и я отлично делаю свою работу.

Самым гневным, даже взбешенным выглядел продюсер киноэпопеи и фактический хозяин всего астероида. Борис Кацки редко повышал голос, а тут, не успев войти, начал награждать всех весьма нелестными эпитетами:

– Глупцы! Тупицы! Дебилы! Скоморохи! Какой позор! И они еще снимаются и работают над лучшей и самой дорогостоящей лентой киноискусства всех времен? Никто не поверит, что гаибсы такие отважные, ловкие и сообразительные! Особенно если посмотрит видеозапись вашего панического бегства. И самое позорное – это спокойное и деловитое передвижение к бомбоубежищу жалких и ничтожных червяков, которых любой гаибс считает диким приматом из-за низкого умственного развития. Ведь считаете? А?! И что в итоге? А в итоге мы имеем гипотетическую тотальную гибель всех находящихся на базе индивидуумов! Ну или почти всех – меня можете не считать, я бы не погнушался и недрогнувшей рукой закрыл за собой дверь. Ибо таковы инструкции выживания в глубоком космосе! Инструкции, между прочим, которые написаны кровью тысяч и тысяч таких вот безалаберных и тупых обывателей, как вы!

Долго выплескивать эмоции у Кацки не хватило внутренней энергии, и к концу своего монолога он стал выдыхаться, а после небольшой паузы вообще продолжил свою речь совершенно спокойным, деловым голосом:

– Правда, всех огульно обвинять я не собираюсь: не только наши «актеры поневоле» достигли этого места организованно и без паники. Но неужели остальным трудно было хоть пару раз прочитать короткую инструкцию, сидя на толчке? Неужели так трудно запомнить всего несколько элементарных действий?

Теперь в его словах слышалось такое страдание, что большинство безропотно склонили головы, полностью признавая свою вину. И только намного позже стало известно, что командующий эскадры военных кораблей, которые находились на орбите, просто-напросто поспорил с продюсером на большую сумму, что глупые артисты поведут себя в случае тревоги как стадо баранов. И естественно, выиграл, ибо у бывалого военного имелся богатый опыт наблюдения за поведением гражданских лиц в чрезвычайных ситуациях.

В данный момент Борис Кацки был безутешен и оплакивал свои проигранные денежки.

Поэтому вся инициатива перешла к главному режиссеру:

– Да вы не стойте, присаживайтесь кто где может. Сейчас устроим короткий разбор полетов, и вы продолжите свой сон с неспокойной совестью. Наверняка наши коллеги операторы уже подготовили итоговые ролики сегодняшней ночи. – Мердок что-то буркнул в коммуникатор и громко скомандовал: – Начинайте!

На экране появилась чернота открытого космоса с поблескивающими россыпями звезд. Затем камера выхватила в бесконечном мраке огромную скалу, приблизилась к ней и тут же вновь стала удаляться. А голос за кадром стал повторять прописные истины: