Читать книгу "Игры с богами - Юрий Иванович"

Они как раз вошли в булочную, при которой имелось несколько столиков. За ними можно было посидеть, объедаясь горячими сырниками. Для лучшего усвоения имелась и сметана, и повидло с вареньем разных сортов, и даже некоторые мелко нарезанные фрукты. Если кто заказывал, жена булочника или его дочь делали покупателям чай, другие напитки. Имелось молоко, соки. Так что вскоре Ласка уже вовсю уплетала вкуснейшие сырники, до ушей пачкаясь в сметане. А брат, вытирая ей личико салфеткой, пытался полно и доходчиво поведать о дэмах:

– Бенджамин Надариэль не один такой в ДОМЕ. Всего их сорок два. Из них семнадцать – женщины. При этом они не столько колдуны, как повелители всего и вся. Создатели. Демиурги. В том числе и повелители колдунов. Любых. В том числе и самых страшных, и самых сильных. С ними нельзя спорить, им нельзя возражать, любое их повеление или пожелание надо воспринимать как приказ и выполнять немедленно. А кто их ослушивается, может быть сожжён на месте, превращён в жалкую кучку пепла. И это – ещё в лучшем случае. Тех, кто очень разгневает повелителя, он или она забирают в свои лаборатории и там превращают в страшных монстров.

– Таких, как Кузя? – неожиданно спросила малявка.

– Хуже! – Парень решил раз и навсегда должным образом застращать дитя, чтобы оно в дальнейшем не подставило себя глупым словом или неосторожной эмоцией. – Вспомни сети, в которых вас подвешивали колдуны, и представь нечто, в десять раз ужаснее. Ещё тебе надо помнить, что о дэмах нельзя упоминать плохо, нельзя их осуждать вообще и уж тем более запрещено агитировать остальных людей на бунт против властелинов или на попытку покушения на них. Дэмы в своём секторе могут оказаться в любой точке как лично, так и просто подслушать. А после этого, так и не появляясь, испепелить молниями любое количество виновных.

До малышки, кажется, дошло. Она сидела с надкушенным сырником, с приоткрытым ртом и ошарашенно пялилась на брата. Но когда чуть пришла в себя, оказалось, что замерла она не от ужаса. Потому что с непонятным восторгом спросила совершенно не по теме:

– А где они столько молний берут?

– Ты чем слушаешь? – досадовал Поль. – Тебе толкуют об опасности и уважительном, смиренном отношении к дэмам. Какая нам разница, откуда у них молнии? Тем неосторожным, которые сгорели и развеялись прахом, плевать, откуда молнии: из кармана или из пистолета. Нет их! А почему? Да потому, что вели себя глупо! Поняла?

Малая послушно закивала и вновь с хрустом вонзила свои зубки в румяный сырник. А ведь самые главные наущения ещё не закончились:

– Ну и в каждом секторе есть два человека, которые во время отсутствия дэма властны над всеми остальными людьми безраздельно. Это главный консул и управляющий. Сами они носят на себе амулеты высшей защиты, и уничтожить их очень и очень сложно. Зато сами они имеют право пристрелить любого недовольного или подозрительного человека. Их тоже никто ослушаться не имеет права.

– Управляющий – это тот старенький дедушка, которому триста лет? – вспомнила Ласка своё пребывание в Имении и приятное омовение.

– Он самый. Только ему не триста, столько лет люди в ДОМЕ не живут. Максимум, до какого возраста доживают некоторые родственники дэмов или лица, к ним приближённые, это сто сорок – сто пятьдесят лет. Остальные вытягивают максимум до девяноста, до ста.

– Ага! То есть ты, если дружишь с Бенджамином, тоже проживёшь сто пятьдесят?

Такой неожиданный вывод ребёнка вначале удивил Поля, а потом и рассмешил:

– Ну нет! Для этого надо войти в близкий круг, стать приписным, а потом дослужиться до главного консула или до управляющего. Не раньше!

– Так почему он тебя не заставит стать приписным? Он ведь может?

– Видишь ли… – Труммеру сложно было подобрать определения, чтобы их понял ребёнок из иного мира. – Не всё так просто. При всей своей силе дэмы как бы никоим образом не ущемляют личную свободу любого обитателя ДОМА. Если хочешь стать приписным, проживающим в Крепости, на Полигоне или в Имении, – пожалуйста. Докажи, что ты этого достоин, заслужи – и вперёд! По сути, большинство населения Параиса, Ро́змора и Диких земель мечтает об этом. Потому что приписным живётся как в сказке. Они не платят налоги, получая постоянный, стабильный оклад. Продукты и почти все товары им предоставляются бесплатно. Удобства в их домах и квартирах – феноменальные. Их не заботит проблема энерго– и водообеспечения. У них там чуть ли не ежедневные праздники и фейерверки. Но за это им не дают права выбора на всё остальное. Порой начинается война, и подавляющее большинство из них с оружием в руках перебрасывается в иные миры. Под командование им отдают тысячи бродяг, которых вылавливают в Параисе и Ро́зморе. И дальше приписным уже как повезёт. Кто героями возвращается, а кто… и не возвращается. Тогда как зарегистрированные жители Париса и Ро́змора формально освобождены от всякой воинской повинности. И попросту живут, в меру своих сил и способностей. Вот я, в частности, нанимаюсь ко всем, но временно. И во всём остальном имею полную свободу.

Он бы ещё долго объяснял, что к чему, но длительный монолог явно не умещался в сознание Ласки. Она опять зависла с очередным сырником. И выводы опять сделала не совсем верные:

– А сам бы ты хотел продлить себе жизнь до ста пятидесяти лет?

– Ха! Конечно, хотел бы! – не стал отнекиваться парень.

– Тогда стань управляющим.

– О-о-о! До того времени ещё дожить надо. – Он уже смеялся над излишней рассудительностью малышки. – Вот когда нам с тобой исполнится лет по шестьдесят, тогда и будем думать о скучной работе управляющего или байни.

– А кто такая байни?

– Первая советница дэмы. Или её главная наперсница. Она как бы третья главная особа, которая обитает при властителе женского рода. Правда, байни не носит с собой пистолет и ни в кого не стреляет, но должность у неё тоже весьма непритязательная: убивает многих, кем недовольна её хозяйка и она сама.

– Нет, первой советницей я не стану! – веско заявила малая. – Не хочу никого убивать, – после чего обратила внимание на очередной сырник, зажатый в ладошке, и со вздохом положила его обратно на тарелку. – Больше не могу…

Поль тотчас расплатился, забрал покупки, в коем числе имелась и гора сырников для подруг и няни, и потопал с сестрой домой. О грустном они больше не вспоминали, зато парень пытался вытянуть из памяти Ласки всё, что можно было назвать радостным или оптимистическим. Увы, кроме собак и лихого катания на них, малышке нечего было припомнить.

Глава 29

Благо или проблема?

Уже в который раз, приближаясь к собственному дому, Труммер непроизвольно начинал волноваться. Кажется, это уже вошло в плохую привычку: вместо радости при виде своего гнёздышка – треволнения и неприятности.

Ибо опять заметил возле ворот со стороны улицы двух жандармов. Хорошо хоть те оказались вчерашними знакомыми, которые в отличие от прежних следователей вызывали какую-то симпатию.