Читать книгу "Девушка из бара - Линда Френсис Ли"

Бобби сдвинул брови; он начал заводиться, и Лейси отвернулась. От него. От этого мира. Затем она подошла к краю бассейна с глубокой его стороны.

– Лейси! – резко окликнул ее Бобби.

Она стояла на краю и вглядывалась в глубину, ощущая такое знакомое чувство всепоглощающего страха. Но стремление к свободе все больше овладевало ею, подталкивало ее; сила притяжения исчезла, а может, Лейси оставил страх, улетучился под воздействием шампанского, уступив место желанию ощутить свободный полет.

– Лейси, не надо.

Но было слишком поздно. Она прыгнула, вода тут же приняла ее и словно окутала теплым удобным коконом, в котором Лейси почувствовала себя в безопасности, подвешенной где-то вне окружающего мира. Ее тело погружалось все глубже, из волос выпадали заколки и шпильки.

Лейси показалось, что она услышала свое имя, но оно прозвучало приглушенно, издалека. И она подумала о Бобби. Бобби, которого она любила.

Эта мысль так поразила ее, что она забыла о безопасности, которую ей обещала вода. Она любила Бобби. Она не хотела видеть в нем просто друга. Не хотела, чтобы он уехал из-за неопределенности в их отношениях. Лейси хотела пробиться сквозь защитную стену, которой он окружил себя. Она хотела, чтобы он тоже любил ее.

У Лейси смешались мысли, и вода вдруг стала казаться уже не коконом, а ловушкой. Она ощутила жжение в легких, и ей нестерпимо захотелось глотнуть воздуха. Ее ноги коснулись дна, и как раз в тот момент, когда она решила оттолкнуться и всплыть, Лейси почувствовала, как вода взорвалась, ее качнуло, а потом чья-то рука схватила ее за запястье и потянула вверх, все выше, пока не вытянула на поверхность.

Сильная рука Бобби тащила Лейси по воде в сторону от глубины, на мелководную сторону бассейна. Когда он отпустил ее, она наконец взглянула в его лицо. Хмурое, злое.

– Ты до смерти напугала меня! – взъярился Бобби. Его голос эхом отдавался от стеклянных стен и потолка.

Но сейчас гнев Бобби не задевал Лейси. Она вцепилась пальцами в намокшую рубашку Бобби и притянула его к себе. Лейси поддалась тому, что так долго подавляла в себе. Она хотела быть свободной. И ее влекло к этому человеку. Бобби сопротивлялся какую-то секунду – и сдался. Он схватил ее и, жадно впившись ртом в ее губы, повлек по мелкой воде.

Они прилипли друг к другу, с жадностью смакуя губы, слизывая смешанные с хлоркой слезы. Задохнувшись, оторвались друг от друга, и только тогда Лейси поняла, что это были его слезы.

Ей казалось, что сейчас разорвется сердце. Растянутые в жалкой улыбке губы дрожали.

– Эй, – сказала Лейси едва слышно, – это единственный способ научиться плавать.

– Черт тебя возьми, – сказал Бобби, то ли ругая ее, то ли восхищаясь ею, и снова притянул ее к себе.

Они целовались жадно, и его руки ощупывали ее тело, будто он хотел убедиться, что Лейси не пострадала. Но она хотела другого. Она хотела его.

Лейси нетерпеливо рванула его рубашку, и в воду посыпались ониксовые пуговицы. Они падали на дно, как маленькие камешки. Однако Бобби все еще сопротивлялся ей.

– Почему? Ну почему ты подавляешь в себе чувства?

– Я чувствую.

Он выпрямился, но она продолжала цепляться за него.

– Нет, не чувствуешь. Ты делаешь так, чтобы другие чувствовали. Но не ты.

Бобби без особых усилий высвободился из сплетенных на его шее рук и побрел к ведущим из воды ступенькам.

– Бобби, остановись, пожалуйста. Тебе не кажется, что я все понимаю?

Он приостановился в нерешительности и, обернувшись, посмотрел на нее. У него снова был вид помещенного в клетку затравленного животного.

– Взгляни на этот дом, на этот бассейн, – потребовала она, направляясь к нему по воде. – Тебе не кажется, что я понимаю, зачем тебе все это?

– Это только то, что ты видишь, и ничего более.

– Нет. Ты пытаешься изменить прошлое, приобретая все то, что прежде было для тебя недосягаемым. Машины, женщины, псевдосемья у барной стойки. Этот дом и бассейн.

Бобби отвернулся и снова побрел к ступенькам.

– О, Бобби! – последовав за ним, прошептала Лейси. Пытаясь остановить его, она вцепилась в мокрую рубашку. – Неужели ты не понимаешь? Достаточно начать обманывать себя, чтобы потом с легкостью обманывать других. Не знаю, как кому, а мне это известно слишком хорошо.

Он вскипел:

– Я никого не обманывал!

– Намеренно, может быть, и нет. Но у тебя есть дом, в котором ты не живешь, и бассейн, хотя ты не умеешь даже плавать. Пусти меня к себе, Бобби, не отталкивай меня. Я ведь, как никто, понимаю твое желание стереть прошлое.

Тело Бобби напряглось, будто он вцепился в спасательный трос. Лейси приблизилась к нему и встала сзади, обхватив его за талию и прижавшись грудью к его спине.

– Позволь мне касаться тебя, Бобби, – сказала она, приподнимая его рубашку.

Бобби вздрогнул, когда она коснулась пальцами его голой кожи. С благоговейным трепетом Лейси исследовала каждый выступ мускулистой спины. Затем она обошла Бобби и, встав на первую выложенную изразцовой плиткой ступеньку, оказалась с ним лицом к лицу.

Играя желваками, Бобби сверлил ее глазами.

– Ты заслуживал лучшее детство, чем то, которое у тебя было, – сказала она, словно произнося тост.

И тут Бобби сломался. Издав какой-то утробный звук, он притянул Лейси к себе и сжал в объятиях.

– Позволь мне любить тебя, Бобби, – прошептала она. – Вместе со всеми шрамами из твоего прошлого.

И когда Лейси опустила руку в воду и начала расстегивать его ремень, он стал помогать ей. Скоро и его, и ее одежда плавала в воде.

Бобби собрал ее, положил на ступеньки и вцепился руками в гладкую кромку бассейна.

Глава 24

– Моя мама и отчим уехали.

Кайл тронул пикап с места, и, пока они ехали по центральным пустынным улицам, Робин ощущала трепет в предвкушении чего-то необычного.

– Я люблю тебя, – прошептал он. – И хочу быть с тобой.

Робин знала, что это так, чувствовала по его взгляду. И когда они подъехали к его дому, позволила ему провести себя внутрь.

В доме было темно, и Кайл по пути зажег пару светильников, так что теперь кухня и небольшая комната были тускло освещены. Потом он включил проигрыватель дисков, зазвучали чувственные ритмы медленного хард-рока. Взятый напрокат смокинг был уже как бы не к месту в этой причудливо декорированной комнате.

Робин подошла к окну, выходившему на залитое лунным светом поле для гольфа. Длинная лощина была белой от снега. Кайл подошел сзади и обнял ее.

– Ты такая приятная, – пробормотал он, затем медленно повернул ее к себе.