Читать книгу "Беги, если сможешь - Чеви Стивенс"

Я схватилась за сердце и упала на стул. Кевин погладил меня по плечу.

— Не волнуйся. Андерсон — один из лучших кардиологов в стране.

— Спасибо, — улыбнулась я. — И спасибо, что посидел со мной.

— Не за что. Хочешь еще кофе?

— Не надо. Тебя наверняка ждут больные. Не хочу тебя задерживать. Тут еще надолго.

Он кивнул.

— Я могу сдвинуть расписание. Мне бы хотелось побыть с тобой.

— Правда не надо. Я прекрасно посижу одна.

Он снова перелистал свой журнал.

— Меня очень напугал твой рассказ.

— Все в порядке. У меня будут синяки, но все нормально.

— Хорошо. И я кое-что понял.

— Что?

— Мне не хочется снова пережить потерю, но я хочу отношений. Это стоит того, чтобы рисковать. Ты стоишь такого риска.

— Прости, Кевин, я же сказала. Сейчас это невозможно.

— Да, ты сказала, но мне показалось, что это не так.

— Это так. — Наши взгляды встретились, и я отвернулась. — За последние сутки много всего произошло. Мне надо побыть одной и подумать.

— Хорошо. Если понадоблюсь…

— …я знаю, где тебя найти, — с улыбкой, но твердо сказала я.

Он отложил журнал, улыбнулся и ушел к лифту. Я полистала журнал Кевина, взглянула на остывший кофе и вспомнила его слова. Мне хотелось горячего кофе, хотелось, чтобы он был рядом, но я отказалась. Да что со мной такое? Почему я так реагирую?

Мне вспомнилась Франсин — одинокая старуха, которая бродила по больнице и говорила с людьми из прошлого. В ее жизни были работа, друзья, путешествия, но у нее никого не осталось.

Глава 36

Вечером мне позвонили из полиции. Аарона арестовали и тут же отправили в больницу. Он потерял много крови и сейчас лежал там же, где и Робби, но под стражей. Даниэль и Джозеф сбежали. Полиция не могла обыскать коммуну без ордера, а в данный момент было недостаточно доказательств того, что один из них может там скрываться.

Полицейские связались с представителями властей других стран — на случай, если Даниэль и Джозеф решат скрыться за границей. Мэри арестовали, но она отказывалась давать показания на сына, только признала, что он скрылся на ее машине, а Джозеф забрал грузовик.

На следующее утро Робби сделали операцию. Я не работала, но на всякий случай приехала в больницу и попыталась себя чем-то занять. Наконец доктор Андерсон сообщил, что мой брат приходит в себя. Операция прошла успешно, но у Робби случился еще один сердечный приступ, поэтому его решили на несколько дней оставить в больнице. Я могла его навестить.

Войдя в палату, я медленно подошла к кровати. Робби лежал с закрытыми глазами, и у меня сжалось сердце, когда я увидела, какой он бледный.

Когда я подошла, он открыл глаза и сообщил:

— У меня отняли кепку.

Он смущался, но знал, что я пойму. Робби всегда носил кепку — с непокрытой головой я видела его только на похоронах. А похорон в нашей жизни было немало.

— Я принесу тебе другую, — улыбнулась я в ответ.

К счастью, у него было хорошее настроение. Меня беспокоила возможная депрессия — иногда она случается у мужчин после сердечных приступов. А Робби вдобавок только что потерял собаку. Я представила, как брат возвращается в пустой дом, и мне стало грустно. Словно прочтя мои мысли, Робби сник.

— Мне очень жаль, что Хмель погиб, — сказала я. — Полицейские достали тело из резервуара, и Стив Филлипс отнес его в ветеринарию. Хочешь его кремировать?

Стив проводил все полицейские машины и уехал за ними следом. Нам удалось поговорить всего несколько секунд, но он пообещал присмотреть за телом пса.

Робби кивнул, отвернулся и хрипло попросил воды. Я подала ему стакан и помогла управиться с соломинкой, потом поставила стакан на тумбочку и села рядом. Стараясь не думать о том, что брат лежит передо мной, утыканный трубками, я развязала шарф и сунула его в карман.

— Ты так сделала в машине, — пробормотал Робби.

— Что? — переспросила я, решив, что он бредит.

— Сняла шарф и сунула в карман.

Я прищурилась, пытаясь понять, о чем он, — дорога в больницу вспоминалась как в тумане. Я сняла шарф после того, как у Робби случилась клиническая смерть, и ему начали делать массаж сердца. От страха и жары в машине я чуть не задохнулась.

— Ты был в обмороке…

— Не просто в обмороке, — нетерпеливо перебил он. — Ты же знаешь, что врать я бы не стал. Я тебя видел как будто сверху. Ты так быстро стянула шарф, что у тебя из уха выпала сережка. Она под носилками.

И тут мне вспомнился тихий стук. Тогда я была так сосредоточена на происходящем с Робби, что не обратила на это внимания. В полном недоумении я откинулась на спинку стула. Откуда он узнал?

— Я даже не хочу это обсуждать! Я так испугался, — продолжал он. — Главное, не рассказывай всем подряд. Решат, что я сдвинулся.

— Ладно, — ответила я, продолжая переваривать услышанное.

— Аарон рассказывал о подобных штуках. Я был снаружи, я видел тебя и слышал твои мысли. Тебе было очень страшно — я пытался с тобой заговорить, но не мог. Но мне было очень спокойно.

Видимо, у него были галлюцинации. Я уже хотела объяснить, что подобные видения могут стать неврологической реакцией на недостаток кислорода, но вдруг вспомнила, что в этом случае галлюцинации были бы путаные и дезориентирующие, а не такие мирные образы. К тому же откуда он все-таки узнал насчет сережки? И даже если Робби услышал стук от ее падения, то увидеть, как я снимаю шарф, он все равно не мог.

Робби смотрел в потолок.

— Что-то со мной произошло. Не знаю, что и почему, но теперь мне не страшно умереть. — Он взглянул мне в глаза.

Я вспомнила Пола, мать, отца, вспомнила собственный страх смерти и вдруг поняла, что залезла в резервуар, не колеблясь ни минуты. Победив свой страх в конюшне, я освободилась от него.

Меня одолевали мысли и чувства, с которыми было необходимо разобраться, оставшись наедине с собой.

— Ну, под моим присмотром ты точно не умрешь.

Робби улыбнулся, но тут же посерьезнел.

— Надо было лучше защищать тебя в детстве.

— Ты защищал меня как мог. Тебе было всего шестнадцать, и это не было твоей обязанностью. Это родители должны были нас обоих защитить.

— Ты обвиняешь их во всем подряд! — сердито оборвал меня брат. — Они старались, как могли.

Меня не удивило, что мы так по-разному запомнили детство: в терапии мне не раз приходилось сталкиваться с такими случаями у потомков одних родителей. Это часто происходит в дисфункциональных семьях, где психологическое насилие не обсуждается, а обидчик неизменно выходит сухим из воды. Но при мысли о разделяющей нас недоговоренности мне стало грустно.