Читать книгу "Мученик - Рори Клементс"

— Неплохо для начала хорошего дня, — произнес Топклифф, вытирая руки о фартук мясника, который он только что снял. Во время казни он не прикрывал лица, а фартук надевал лишь для того, чтобы не запачкаться в рвоте, крови и экскрементах приговоренного. Палачу почти не оставалось работы, ибо Топклифф, подобно актеру-распорядителю, который ставит пьесу на сцене, руководил казнью. Он выступал с обличительной речью, требовал, чтобы приговоренный отрекся от папистской ереси и признался в измене. Когда же человек, которого вот-вот казнят, просил привести священника, Топклифф кричал в толпу: «Есть ли среди вас священник? Выйди, я и тебя повешу!» Потом он со смехом выбивал лестницу из-под ног приговоренного, и тот начинал корчиться в судорогах, словно тряпичная кукла, пока веревка не задушит его до смерти. Толпа хохотала, а Топклифф отвешивал поклоны.

— Одним папистским священником меньше, — сказал Топклифф Янгу. — Отвратительное животное, не так ли? Уже по его сифиличному лицу было понятно, насколько прогнила его душонка. Мир был только рад избавиться от него. — Он удовлетворенно хмыкнул. — Однако у нас осталась еще работа. Жестокие паписты не остановятся и, словно черви, будут грызть тело Англии, так что у нас нет времени на отдых. Сегодня мы должны арестовать одну такую папистку. Когда-то она проживала в Доугейте, а теперь переехала в гнездо порока, в дом Джона Шекспира, на Ситинг-лейн. Молодая дьяволица по имени Кэтрин Марвелл. У нее лицо ангела, но не дайте ей себя обмануть, ибо она — рассадник порока и греха. Уверен, эта девица одержима демонами. Инкуб[67]вселился в нее и по ночам наполняет ее холодом из своих чресел. Дик, мы должны арестовать ее ради нашей прекрасной Англии.

— Ситинг-лейн? Дом Шекспира? Слишком близко к дому господина секретаря, тебе не кажется?

Топклифф подозвал палача, который собирался срезать тело повешенного с веревки.

— Господин Пикет, пусть повесит с недельку. Прибейте к нему табличку. — Он снова обернулся к Янгу. — Дик, что мы на ней напишем? Что-нибудь предостерегающее, а?

— За измену и помощь иноземным врагам? — предложил Янг.

— Точно. «За измену и помощь иноземным врагам». А теперь к дьяволице. Ты прав насчет Ситинг-лейн. Мы не можем ворваться туда силой с отрядом персевантов. Господин секретарь будет недоволен. Мы должны взять ее тихо.

— Как ты это сделаешь? Если она под защитой Шекспира, то он поднимет такой шум, что тебе никогда ее не арестовать.

Уголки губ Топклиффа опустились. Он сунул руки в карманы бридж.

— Шекспир отправился по следу фламандца, чтобы попытаться спасти Дрейка. В доме только она и отродья предателя. Мы отвезем ее в мою вестминстерскую гостиницу, а дети получат образование в Брайдуэлле. Пусть господин Вуд посмотрит, как ее вздернут на моей дыбе. Это развяжет ему язык. А привезешь ее ты, Дик Янг. Как магистрат Лондона, ты обладаешь властью закона Ее величества. У тебя власть, и ты — самый подходящий для этого человек.

Из толпы за их разговором наблюдал некий хорошо одетый господин. Стараясь оставаться незамеченным, он попытался подобраться поближе, чтобы услышать, о чем говорят Топклифф и Янг. Этот человек пришел попрощаться с приговоренным священником Пигготтом. Он не симпатизировал ему и не любил его, но он принял постриг в одной с ним вере, и в том, что Пигготта казнили, не было его вины. Перед самой казнью Коттон произнес молитвы соборования одними губами так, чтобы Пигготт их видел, и перекрестил Пигготта рукой под плащом. Потом из-под ног Пигготта выбили лестницу.

Он подобрался довольно близко к загородке, что сдерживала толпу, но ему не удавалось расслышать, о чем говорят Топклифф и Янг. Проклиная судьбу, он смешался с толпой. Однако события дня лишь укрепили его в вере. Казнь собрата по убеждениям сильнее разожгла в его сердце желание мученичества. Теперь он точно знал, что однажды тоже взойдет на эшафот.

Дальше ходу не было. Солнце давно исчезло за горизонтом, и унылую местность из перепаханных полей и дремучих лесов окутал плотный зимний туман. Дорога была такой разбитой, что Шекспир не был уверен, что это та самая дорога, что вела на запад в Девон.

Когда Шекспир увидел хоть захудалый, но постоялый двор, то воспрял духом. Низенькое строение с обмазанными глиной стенами и соломенной крышей больше походило на хижину фермера, если бы не вывеска с изображением белой собаки. Однако в окнах отражался свет очага и сальных светильников. У двери вдоль стены стоял ряд из наточенных кос и пахотных инструментов, говорящий о том, что завсегдатаями здесь были фермеры.

Шекспир продрог до костей. Ему было холодно, хотелось есть и пить. Его тело молило о пинте эля. Он слез с мощной черной кобылы, которую взял у брата паромщика, и привязал ее к железному кольцу в стене.

Только он вошел внутрь, как сидящие за столом семь или восемь человек тут же замолкли. Он кивнул им и под их внимательными взглядами решительно направился к длинному прилавку. Шекспир не обратил внимания на настороженность местных жителей при его появлении, этого следовало ожидать. Видимо, он был сильно испачкан, но все заметили, что на нем дорогая одежда, какую фермеры прежде никогда не видели. Скорее всего, это был не придорожный постоялый двор, а деревенская таверна.

Жар очага манил. Огонь потрескивал, вкусно пахло дымом. Хозяйка таверны встретила его радушно. Шекспир заказал хлеба и мяса и небольшую кружку пива. Он не стал пить более крепких напитков, так как хотел рано проснуться. Хозяйка нацедила ему из стоявшего поблизости бочонка пинту эля. Шекспир осушил пинту, затем шумно выдохнул в знак удовлетворения.

— Откуда путь держите, сэр?

— Из Лондона.

Шекспир протянул кружку за добавкой.

— У вас найдется комната на ночь, а еще стойло и еда для моей лошади?

— Попрошу сына присмотреть за вашей лошадью, сэр. Мы не сдаем комнат, я постелю вам в общей.

— Благодарю. Но прежде ответьте, не проезжал ли сегодня мимо вас другой путешественник? Высокий безбородый мужчина.

Своими плотными руками с розовыми ладонями хозяйка смахнула опилки с огромного деревянного прилавка.

— Заходил к нам один такой. Поужинал, но уже уехал, часа три тому назад, быть может. Я сказала, что сегодня ночью будет сильный туман, но он ответил, что Господь бережет его, ибо он выполняет богоугодное дело. Вы с ним знакомы?

— Да, госпожа, знаком, и хочу поговорить с ним.

— Но сегодня вы его уже не догоните. Пойду принесу вам еду.

Шекспир был измотан. Поездка оказалась нелегкой, спина болела. Однако он решал, ехать ли ему дальше сейчас: если Херрик рискнул отправиться в путь в темноте и тумане, то почему он не сможет? Нет, лучше, если он отдохнет. Херрик может заблудиться в тумане. Если повезет, то он утонет в болоте или его прикончит бродячая банда грабителей, и поминай как звали. Так или иначе, на путешествие по такой отвратительной дороге понадобится два дня, не меньше, так что у него будет время догнать Херрика. Рано или поздно Херрику придется поспать. Поэтому будет лучше выспаться сейчас и отправиться в путь пораньше.