Читать книгу "Дело табак - Терри Пратчетт"

С другой стороны, если человек не идиот, то лоцман колесной лодки – отличная должность. Это престиж, уважение, ответственность, стабильная работа и стабильное жалованье, а вдобавок зависть всех мальчишек на каждой пристани. Как-то вечером Сибилла с восторгом рассказала мужу о речных лоцманах. Так зачем человеку, обладающему таким приличным положением, вести ценную лодку с ценным грузом вечером по реке, которая грозит гибелью на каждом подлом повороте, в то время как можно без проблем причалить и переждать?

Деньги? «Нет», – подумал Ваймс. Эту реку не зря называли Старой Изменницей, и тому, кто погружался в ее илистые глубины, не было от денег никакого прока. И потом, Ваймс знал таких людей – как правило, они были горды, самоуверенны и неподкупны. Лоцман, скорее всего, не станет рисковать лодкой, даже если приставить ему нож к горлу. Но обычно на лодке плавает и его семья; лоцман, так сказать, работает, не выходя из дома.

И что тогда сделает отчаявшийся лоцман? Как он поступит, если приставить нож к горлу его жены или ребенка? Что еще ему остается, кроме как плыть вперед, положившись на свой многолетний опыт, в надежде увидеть близких целыми и невредимыми? И незваный гость наверняка не один, потому что тогда лоцман бы попытался с размаху посадить лодку на мель, а сам, напружив все мышцы, в суматохе прыгнул бы на упавшего и удавил его голыми руками, но такой фокус сработает, только если преступник не приведет с собой дружка. А значит, лоцман будет стоять за штурвалом, надеясь, молясь и в любую секунду ожидая услышать грохот гребаного затора.

Фини бежал вслед за Ваймсом по берегу. Отдуваясь, он выкрикнул:

– Что будем делать, сэр? Я серьезно! Что мы будем делать?

Ваймс некоторое время не отвечал. Дождь, бурлящая вода и упавшие деревья представляли собой достаточно проблем, но он не сводил глаз с вереницы барж. Они болтались туда-сюда в определенном ритме, который то и дело нарушали встречные бревна и попытки рулить, предпринимаемые в рубке. Всякий раз, когда крайняя баржа ударялась о берег, была секунда, одна драгоценная секунда, чтобы запрыгнуть на борт… если кому-то хватило бы глупости.

И Ваймс прыгнул и понял, что за первым прыжком должен последовать второй, а выпадение из ритма повлечет за собой полет в воду. Прыгая на следующую баржу, которая подскакивала и ныряла на волнах, он мог лишь надеяться, что не застрянет между ними, потому что две двадцатипятифутовые баржи, которые сталкиваются, зажимая между собой чью-то ногу, как мясо в сандвиче, оставляют по себе долгую память. Но Вонючка бежал, прыгал и выделывал пируэты впереди, и Ваймс быстро уловил суть – он перескочил и приземлился на следующую баржу, и Фини, как ни странно, проделал то же самое и рассмеялся, хотя расслышать это можно было только с расстояния в полметра.

– Отлично, сэр! Мы так развлекались, когда я был мальчишкой… все мальчишки на реке… старшие прыгали здорово…

Ваймс отдышался после первых двух прыжков. Если верить Фини, «Чудо-Сисси» двигали быки, огромные и медлительные, и она брала любой груз. «На баржах может лежать что угодно», – подумал он. Но гоблинами пока не пахло, и впереди были еще две баржи, и погода не предвещала ничего хорошего.

Едва он успел об этом подумать, как появился Вонючка, который, судя по всему, умел появляться и исчезать совершенно незаметно. Он по-прежнему слабо светился. Ваймсу пришлось присесть, чтобы заговорить с ним.

– Где они, Вонючка?

Гоблин пукнул, точь-в-точь как цирковой клоун, скорее ради развлечения, чем по необходимости. Явно довольный собой, он хрипло прокаркал:

– На первой барже! Недалеко ходить, легко кормить.

Ваймс смерил глазами расстояние до баржи, прицепленной непосредственно к «Сисси». «Разумеется, там должно быть что-то вроде трапа. Какой-то способ попасть на баржу, чтобы проверить груз». Ваймс вновь обернулся к Фини, насквозь мокрому и озаренному очередной вспышкой молнии.

– Сколько людей на лодке, как ты думаешь?

Даже на таком близком расстоянии Фини пришлось кричать.

– Двое, а может быть, взрослый и мальчишка, внизу, в так называемом «загоне». Плюс механик, а еще сопровождающий при грузе. Иногда кок, если капитанова жена не хочет готовить на всех. Ну и еще парочка парней, которые учатся лоцманскому делу и служат впередсмотрящими и прислугой за все.

– И никакой охраны?

– Нет, сэр, это же не море.

Две баржи столкнулись, взметнув фонтан воды, который наполнил сапоги Ваймса до краев. Не было смысла вытряхивать воду, поэтому он прорычал сквозь шум бури:

– Плохие новости, парень. Вода поднимается.

Готовясь прыгать на следующую баржу, он подумал: «Даже если так, где они? Разумеется, на лодке не все хотят умереть?» Он выждал, прыгнул, когда баржа подошла ближе, упал… и увидел, как меч весело катится в бурную воду. Выругавшись и с трудом удерживая равновесие, Ваймс дождался следующей возможности рискнуть жизнью и на сей раз вновь преуспел. Он прыгнул, чуть не угодив спиной между грохочущих барж, опасно зашатался, качнулся вперед, упал на брезент и нащупал под собой чью-то голову.

– Пожалуйста, не надо! Не убивайте меня! Я всего лишь оригинальный фермер! У меня нет оружия! Я даже кур резать не люблю!

При следующем толчке Ваймс обхватил чье-то пухлое туловище; фермер заорал бы вновь, если бы Ваймс не зажал ему рот рукой и не прошипел:

– Это полиция, сэр, простите за неудобства, но кто вы, черт побери, и что тут творится? Отвечайте живей, времени нет.

Он втолкнул человека подальше, в глубь баржи, в мокрую темноту, и знакомый запах подсказал Сэму Ваймсу, что обезумевший от ужаса фермер, при всей своей оригинальности, не соврал насчет кур. Из кудахчущей тьмы, заключенной в проволочные корзинки, поднималась вонь, говорившая о том, что куры, даже в лучшие времена не отличающиеся мужеством, сильно испугались.

Расплывчатый силуэт поинтересовался:

– Полиция? Здесь? Ври больше. Скажи еще, что ты командор Ваймс.

Баржу снова качнуло, из темноты вылетело яйцо, и угодило Ваймсу в лоб. Он вытерся, ну или, по крайней мере, размазал желток по лицу, и сказал:

– Сэр, вам везет как утопленнику.

Полностью его звали Молись-и-Кайся Ляпсус. Разумеется, если у человека такая фамилия, он непременно пожелает объяснить ее происхождение, даже если неотвратимая смерть стоит на расстоянии протянутой руки и у него есть все шансы протянуть ноги.

– Понимаете ли, сэр, моя семья родом из Клатча, и наша фамилия – Лапасса, но, конечно, со временем ее стали произносить неправильно…

Ваймс перебил, поскольку задушить не имел права.

– Пожалуйста, мистер Ляпсус, скажите, что происходит на «Сисси»?

– Ох, боги, это ужас, просто ужас! Кто-то так страшно кричал, и, клянусь, я слышал женский визг! А теперь мы то и дело налетаем на берег, судя по звуку. И буря, сэр, усиливается – она нас потопит, не успеет и баран чихнуть, я даже не сомневаюсь!