Читать книгу "Прыжок льва - Александр Прозоров"

Пока парень валялся без сознания, Чайка пробежал глазами папирус и находился под впечатлением от прочитанного. В этом письме, без обращения и обратного адреса, сообщалось, что Ганнибал, скорее всего, попытается вмешаться в ситуацию на Сицилии, и поэтому консулам нужно немедленно принять все меры, чтобы Сиракузы вышли из этого союза. Иначе положение может стать необратимым для обоих сторон. Писавший обещал передать вскоре новые важные сведения о планах Ганнибала, а также средства в условленном месте.

Чайка был в шоке. Писал явно кто-то из Карфагена, вошедший в тайные сношения с римлянами. Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться — этот кто-то действовал во вред интересам самого Карфагена и очень не любил Ганнибала, раз сообщал последние сведения о его планах. Причем, планы эти, даже тайные, о которых сам Федор узнал лишь неделю назад, он тоже знал. А значит, был не из последних людей в системе. По какой-то причине этот человек очень сильно не хотел, чтобы авантюра на Сицилии, о которой он тоже все знал, закончилась победой объединенной армии. И ради этого даже шел на предательство.

— Меня зовут Федор Чайка, — представился посланец Ганнибала на хорошей латыни, — я командир хилиархии африканских пехотинцев из армии Ганнибала.

Федор подождал, пока выражение изуродованного лица пленника сменится с открытой неприязни на изумление, а потом на легкую заинтересованность.

— Ганнибал, — наконец процедил сквозь зубы пленник.

Некоторое время он молчал, а потом, качнув головой и сплюнув на солому, вдруг быстро заговорил: — Я так и знал, что Марцелл все испортит, послав меня в эту атаку. Хороших всадников у него не хватает! Пульхр не предупредил его. И вот результат, я в плену, да еще у кого? Даже не у этих тупоголовых греков, а у карфагенян. Нет, Юпитер покарает его за мою глупую смерть!

Потом он также внезапно замолчал, решив, что сболтнул лишнего.

«А парень-то резкий и нервный, — отметил с удовлетворением Федор, — значит, надо его спровоцировать. Может, что и выйдет».

Он встал и приблизился к бойнице, бросив взгляд на римский лагерь, куда сейчас стягивались выжившие после первого штурма легионеры.

— Меня зовут Кассий, — вновь заговорил пленник, перекатываясь на бок, — я декурион шестой турмы двадцать второго легиона, которым командует претор Аппий Клавдий Пульхр. Вернее, командовал, пока в дело не вмешался Марцелл.

— Похоже, ты знаешь, зачем я здесь, — проговорил Федор, извлекая из-за пазухи папирус и продемонстрировав его пленнику, — а я знаю, что ты не просто декурион, а храбрый римский офицер, замешанный в игру сенаторов, которые тебя просто подставили, послав на глупую смерть. Тут ты был абсолютно прав. Может, они хотели от тебя избавиться, Кассий? Расскажи мне о письме, и я подумаю, чем тебе помочь.

Кассий некоторое время молчал, изучая лицо своего собеседника.

— Кто ты, — вновь спросил римлянин, после долгого молчания, — и откуда знаешь о том, что задумали наши сенаторы?

— Скажем так, я знаком кое с кем из сенаторов Карфагена, — осторожно заметил Федор, — а кроме того, хорошо знаю и Ганнибала. Получается, что я тоже замешан в эту игру, нравится мне это или нет. Мы с тобой простые воины Кассий, и оба знаем, что не нам решать судьбу войны. Но сейчас ты в моих руках и я решаю твою судьбу. Так подумай, стоит ли умирать из-за этих жирнозадых ублюдков, затянутых в праздничные тоги. Мы солдаты, мы проливаем кровь в сражениях, а они решают наши судьбы. Разве это справедливо?

Федор бросил короткий взгляд на Кассия и быстро отвернулся, поняв, что его слова попали в цель. Кассий был сильно обижен сенаторами, и, скорее всего, одним из них, имя которого Федору было хорошо знакомо.

— Если Марцелл послал тебя в эту атаку, то, вероятно он не хотел больше видеть тебя среди живых. Ведь он знал, что атака обречена и все вы погибните, потому что он так спланировал, — Федор кивнул в сторону невидимого пленнику лагеря, — туда, вернулись лишь немногие. Все твои товарищи остались на этом берегу.

— Марцелл не знал, что письмо у меня, — проскрежетал зубами Кассий, дернувшись на полу, — я сам вскрыл его только перед самым боем.

— А может, знал? — продолжал усиливать эффект Федор, сея сомнения и взращивая семена обиды в душе пленника, — Марцелл, хитрая лиса. Он способен обмануть многих.

— Я приплыл с этим свитком только вчера вечером и утром успел добраться до лагеря, — заговорил Кассий, которого вдруг словно прорвало, — Пульхр приказал мне доставить ему папирус, не вскрывая, но до сражения встретиться мы не успели. И я вскрыл свиток, чтобы запомнить содержание, на случай, если выживу, но буду ранен или придется избавиться от письма. Однако прочесть не смог.

— Конечно, Кассий оно же написано по-финикийски, — заметил Чайка, а про себя неожиданно подумал: «Если оно действительно столь важное, почему же его тогда не зашифровали? Наверняка тот, кто писал его, знает подобные уловки. А может, оно должно было попасть к нам в руки, и сам Марцелл все это спланировал? Но зачем? Эх, Федор, вляпался ты в очередную историю с политиками. И в ней, черт побери, ничего пока не ясно. Не хватает деталей».

— Откуда ты приплыл? — как-бы между прочим поинтересовался Федор, присев рядом с пленником на корточки.

— Из Акраганта, — угрюмо ответил Кассий, — я должен был передать претору это письмо и вскоре тайно отплыть обратно в южную часть острова.

— Куда? — уточнил Чайка, увидев, что римский декурион больше не скрывал от него того, что знал.

— На этот раз в Лилибей. На побережье меня ждет триера. А в Лилибее, в условленном месте, меня будет ждать посланник одного из вельмож Карфагена, который передаст мне другое письмо. Это все, что мне известно.

Выпалив последнюю фразу, Кассий застонал и прислонился к холодной каменной стене.

— Если бы не приказ Марцелла, то я уже скакал бы на побережье, — проговорил он в отчаянии, — а теперь… но я хотя бы умру, зная, что его план не удался. И пусть боги покарают его!

«Это просто подарок судьбы, что он так же ненавидит Марцелла, — подумал Чайка со странной смесью интереса и опасности, — похоже, мне выпал шанс распутать этот клубок».

— На побережье ты, возможно, еще успеешь, — неожиданно для себя самого проговорил Федор, у которого мгновенно созрел план, — когда ты должен был прибыть в Лилибей?

Кассий, уже приготовившийся к встрече с богами, в растерянности посмотрел на своего тюремщика.

— Через четыре дня.

— Что же, время еще есть, — стал рассуждать вслух Федор, словно позабыв о пленнике, — надо только добраться до Сиракуз, а триеру мы тебе найдем.

Свернув свиток и засунув его за кирасу, Чайка вышел из башни, позабыв о пленнике. Неподалеку стояло несколько пехотинцев из его хилиархии. Карталона поблизости не было. Вокруг шел бой. В воздухе проносились ядра, круша все на своем пути и превращая в кашу тела людей. Город уже был полностью блокирован легионами Марцелла. Римляне лезли на стены, как муравьи. Их оттуда сбрасывали, закидывая камнями и копьями, обстреливали из метательных машин, но они все лезли и лезли вверх.