Читать книгу "Самородок в чулке - Борис Бабкин"

– Наверное, ты прав, – прижалась к нему Марина.

* * *

– Ну, – спросил у детей дворник, – как вам детский сад?

– Очень хороший садик, – серьезно ответила Алена. – А мама наша там тоже директор.

– Заведующая, – засмеялась Маргарита Павловна. – А главное, я мама таких замечательные детей, как вы.

– И ты у нас самая лучшая мама на свете, – заявил Алеша. – Жалко, что папы нет, – чуть слышно добавил он.

– Мама, – сказала Вика, – завтра Виталий придет к нам. Я все-таки убедила его, что ты не такая страшная.

– Значит, все-таки страшная! – Зоя покачала головой.

– Не придирайся, мама. Завтра он придет и…

– Надеюсь, ты не станешь возражать, если я подробно расспрошу Виталия о том, как и чем он живет?

– Делай что хочешь, – засмеялась Вика. – Может, его куда-то на работу можно устроить? Ну чтоб платили более-менее. А то у таксистов заработок неважный и нерегулярный. Да и опасная это профессия, – вздохнула она. – Сколько их и грабят и убивают. Вот я…

– Об этом надо спросить у него, – перебила ее мать. – Он-то ведь тоже чего-то хочет.

– Сейчас он желает одного – чтобы выздоровела его мама. Здравствуйте, тетя Таня! – Вика поцеловала вошедшую Татьяну.

– Погоди, Вика, я видела тебя с парнем, – вздохнула женщина.

– Когда и где? – спросила Зоя.

– Вчера в кафе.

– Мама, – Вика возмущенно посмотрела на мать, – что значит – когда и где? Неужели ты думаешь, что я встречаюсь…

– Ответь мне, Вика, – попросила Татьяна.

– В чем дело, Таня? – забеспокоилась Зоя.

– Тот парень повез женщину, которая говорила с Эдгаром, поэтому я и спросила.

– Вот, значит, как? – вздохнула Зоя. – Выходит, правильно Антонина Ефимовна говорила.

– А что такого в том, что Виталик отвез женщину? – возмутилась Вика. – Он же таксист. Он привез ее туда и ждал, пока она не закончит разговор.

– Может, так и было? – Зоя посмотрела на Татьяну.

– Мне так не показалось, – вздохнула Татьяна. – Он здоровался с Эдгаром и говорил с ним.

– Завтра он придет, и тогда мы его обо всем спросим, – сказала Вика.

– Так и сделаем, – согласилась Татьяна.

– А как дела у Эдгара? – спросила Зоя.

– Да все так же. Свидание не дают, он под следствием, да еще и под подозрением. Скорей бы суд, а там и расписаться можно будет.

– Тетя Таня, а если ему дадут, ну… – Вика посмотрела на мать и вздохнула. – Ну… – Она так и не смогла сформулировать вопрос.

– Даже если Эдгару докажут другие преступления, – твердо произнесла Татьяна, – я распишусь с ним и возьму его фамилию. Но сделаю это только в том случае, если он не насильник и не убийца ребенка и женщины.

– Вот это да! – воскликнул Жигунов. – Отравился! Почему? – спросил он Зубова.

– Без понятия, – ответил тот. – Меня просто послали сообщить вам. Это не наш клиент. Наверное, совесть замучила. Выпил таблетку цианистого калия. И где достал? Хотя на пакете с таблетками отпечатки пальцев горничной. А это наводит на определенные мысли. В квартире никого не было. Светлана Ильинична Хорина пришла позже, когда отец уже был мертв. Еще за дверью она услышала крик горничной, которая долго не открывала дверь. Воспользоваться собственным ключом Светлана не могла, горничная почему-то воткнула в замок свой ключ. Только когда на крик прибежали двое соседей и стали вместе со Светланой Ильиничной ломиться в дверь, горничная их впустила. Она плакала и указывала рукой в сторону спальни. Светлана заглянула туда и увидела, что отец мертв. У нее, слава Богу, хватило ума не входить и вызвать милицию. Хотя обычно в таких случаях сразу звонят в «скорую». Как можно было понять, что отец мертв, не подходя к нему? – Рокин и Жигунов переглянулись. – Извините, мужики, – сказал капитан, – я потом загляну. Хотя, – он остановился, – вы знаете горничную Хорина?

– Конечно, – ответил Жигунов. – Мария Ивановна Воронина. Хорошая, трудолюбивая женщина. Илья Андреевич не мог ею нахвалиться. И готовит классно, и опрятная, не ворует, аккуратная и тихая. Смысла убивать Хорина у нее не было. Он ей хорошо платил. В общем, капитан, не ту ты взял.

– А Светлана Ильинична могла? – неожиданно спросил Зубов.

– Тут так сразу и не ответишь, – сказал Жигунов. – Женщина она воспитанная, образованная. Замужем не была, насчет любовника не знаем, но вот что делами нашими она интересовалась – факт.

– В чем это выражалось?

– В последнее время часто заезжала, задавала вопросы.

– Хватит вам из Светки убийцу делать, – усмехнулся Рокин. – Отца она не любила, но убивать его ей смысла не было. Баба она обеспеченная, а делами интересовалась потому, что хотела в компанию войти. Правда, не верю я, что Воронина убийца. А вот что Илья Андреевич мог себя кончить, допускаю. Он же понял, что из компании его вышибут и что нападение организовал Червонный по наводке его племянника, а тот, когда его возьмут, будет на него указывать. Поэтому он вполне мог отравиться. Оружия Илья Андреевич не любил, говорил, что за всю жизнь ни разу не стрелял. Так что скорее всего это самоубийство.

– Я вошла, – плача, говорила горничная, – переоделась и пошла в комнату Ильи Андреевича, чтобы извиниться за опоздание. Я ехала на подаренной им «десятке». А на проспекте Мира ремонт, вот и попала в пробку. Вошла к нему, а он лежит какой-то не такой и пакетик в пальцах. Я схватила, думала, это лекарство… – Она заплакала.

– Хватит, Воронина, слезы лить, – усмехнулся дознаватель. – Надо было не травить старика, а…

– Да не убивала я его! – Женщина зарыдала.

– А это уже интересно, – сказал полковник милиции. – Надо ФСБ подключать. Золото и оружие по их части. Тем более там дело с прибалтами связано. Видно, этот Тузов решил, что раз ему каюк, то пусть и с Червонова стружку снимут.

Санкт-Петербург

– Милый, – вышла из комнаты Алла, – я готова… Неожиданно из кабинета Червонного послышался отборный мат.

– Что это он? – тихо спросила она Макса.

– Наших в Хабаровском крае положили. Туз убит. Двоих или троих взяли. Но они ничего не знают, нанятые мужики. В общем, конец, – вздохнул он. – Вот Червонный и сорвался. А тут еще киллера повязали. Целая комбинация была разыграна и…

– Да я не виноват! – послышался из кабинета визгливый крик Петра.

– А кто все это намутил, сучара позорный?! – прорычал Червонный. – Петух гнойный! Мерин отдрюченный! Да я тебя, сука! – Раздался грохот упавшего тела. – Убью, паскудина!

Червонный бил ногами съежившегося Петра.

– Убью, сучара! – Он ударил Петра пяткой в висок.