Читать книгу "Первый судья Лабиринта - Алексей Кирсанов"

— Конечно, я «за»! — воскликнул Андрей.

— И я!

— Институт преобразовательной физики не возражает, — улыбнулся Глеб. — Эд, а ты что думаешь?

— Как его фамилия, ты сказал? — Эдуард задумчиво взглянул на Андрея. — Зиньковец?

— Угу.

— Костя! Да?

* * *

Решили, что первыми в палату к Зиньковцу войдем мы с Андреем, чтобы, чего доброго, не вызвать у эссенциалиста шок при виде трибунальщиков.

Но получилось иначе. Константина на месте не было, он ушел на процедуры. А возвращаясь, столкнулся с трибунальщиками в коридоре. Артура, впрочем, он не знал, а вот Эдуарда вспомнил сразу же, хотя прошло почти двадцать пять лет.

Когда мы, прождав минут десять напрасно, вышли из палаты, нашим глазам предстала трогательная сцена объятий.

— Не иначе, один в свое время спалил другого, — хмыкнул я, не сдержавшись.

— Не совсем, — засмеялся (впервые!) подошедший сзади Артур. — Константин был первым приговоренным эссенциалистом, когда Эдуард только-только начал служить в Трибунале старшим офицером, как Петер сейчас.

— Знаешь, я Петера тоже надолго запомню, — вырвалось у меня.

— Он классный.

— Угу. Он будет теперь вместо тебя?

— Нет. Петера некому заменить. А насчет Главного дознавателя… Есть у меня одна мысль…

* * *

Давным-давно, несколько веков назад, на перекрестке миров встретились два обездоленных народа: маги и люди. Одни что-то не поделили со своими земляками, вероятнее всего — сферы влияния. Другие бежали от чумы и прочих страшных болезней.

Народы объединились и построили собственный мир, прямо на перекрестке. Его поместили в магический Лабиринт, который должен был защищать мир от разрушения, а сверху накрыли ведовской паутиной, сплетенной из тончайших нитей гармония, которая помогала узнавать то, что происходит в соседних областях Мегавселенной. Хотя тогда и слова-то такого не было.

Лабиринт — так его и назвали — процветал до тех пор, пока жителям не стало в нем скучно. В самом деле: когда вокруг столько других миров, а ты вынужден сидеть взаперти, поневоле взвоешь. И маги — именно маги, ведь только они могли пройти через стены Лабиринта, людям это не дано, — стали один за другим покидать его. Но оставляя мир, они уносили с собой часть его защитной оболочки. Часть магической СУЩНОСТИ, эссенцию, неполное отражение большого. И мир с поврежденной защитной оболочкой стал разрушаться. На перекрестках нельзя строить миры. Они слишком ненадежны.

И тогда люди решили запереть магов в Лабиринте и не выпускать за его пределы. Любого, дерзнувшего предпринять попытку к бегству, ожидал костер. Тем более, как оказалось, при гибели мага на костре его во много раз усиленная магическая эссенция возвращается в Лабиринт, делая его крепче. Началась настоящая охота на магов. Люди, одержимые идеей сохранить мир, хватали и жгли носителей магических сущностей направо и налево.

Маги обозлились на людей и объявили им войну. Но прежде…

Великий маг поднялся высоко в небо, снял окутывающую мир паутину и швырнул ее на людей. Лабиринт утратил связь с окружающим. Но зато теперь в каждом человеке жила своя паутина. Сущность можно было читать, как книгу. А при гибели людей их эссенция вновь становилась частью большой паутины…

— Значит, все эссенциалиста — бывшие маги? — спросил я.

В наш последний вечер перед расставанием мы вчетвером сидели на террасе дома Артура, пили чай из трав и слушали всякие «байки народов Океании».

— Да как раз наоборот. Первые эссенциалиста — это люди. Это они научились читать сущность. Свою, а потом и других. Очень скоро сообразив, что это можно использовать в лечении.

Артур в обычной тенниске и брюках выглядел совершенно по-домашнему. Даже казался нормальным человеком. С умиротворенным, как у всех местных, выражением лица. Сегодня он еще может отдыхать, а завтра начинаются его трудовые будни в роли Первого судьи. Что ж, он справится. Ему помогут Петер и Эдуард, вернувшийся на прежнюю должность, чтобы работой хоть как-то заглушить боль от потери сына. А еще Артура поддержит… невеста.

Я не стал им ничего говорить. Просто объявил, что ухожу с Андреем, и все.

Надеюсь, у Кати будет хороший отец.

— Но постепенно все перемешалось, — продолжал Артур. — Маги и люди помирились. Дружили, влюблялись, создавали семьи… Среди эссенциалистов трудно найти чистого мага или просто человека.

— А ты? — спросил Андрей.

Он тоже успокоился. Обрел себя и почти счастлив. Завтра мы отправимся с ним к Рите…

— А я… маг наполовину. Мой отец чистый маг.

Он улыбнулся.

Мы с Андреем переглянулись.

— Так значит, магов до сих пор сжигают, чтобы… Укрепить мир, что ли?

Опять я лезу куда не надо! Ну не смог промолчать.

— Эх, слышал бы тебя Циферблат… — вздохнул Артур. — Вообще, Стас, за такой вопрос… Но я вступаю в должность только завтра, а ты не житель Лабиринта. Андрей, Света, а на вас я надеюсь.

Они молча кивнули.

— В какой-то степени ты прав. Именно с этой целью и именно магов. Потому что основной причиной для обвинения является сверхвоздействие. Магическое воздействие то есть. Среди женщин магинь больше, — грустно улыбнулся он, глядя на Андрея.

— Ты знал это и тогда? — изменившимся голосом спросил Андрей. — Ритку поэтому?..

— Не только. Знал, не буду врать. — Артур опустил голову. — Но это не все. Макс, он…

— Был помешан на порядке, да? На букве закона?

Андрей смотрел в одну точку.

— Да. Он считал, что бардак в мыслях, в поступках, в документах развалит мир еще быстрее, чем утечка магии.

Я ждал, что сейчас разразится гроза. Но Андрей словно очнулся и произнес:

— Не могу его за это осуждать. Сева Сергиенко тоже таким был.

— А Андрей — другой? — подала голос Света, свернувшаяся калачиком в плетеном кресле.

Андрей улыбнулся ей:

— Другой.

— Ну, поскольку я и так уже наговорил себе на уголовное дело… Можно последний вопрос?

Погибаем, но не сдаемся! Я должен выяснить все!

— Пусть он будет не последним, Стас.

Это здесь так принято — желать долгих лет, я уже знаю.

— Спасибо, и тебе того же. Ты говорил, что магическая сущность выделяется после смерти? Но в портале же не смерть…

— В портале из тебя не только сущность вынут! — в один голос сказали Артур и Андрей.

— Понял, вопросов больше не имею, — скороговоркой выпалил я.

— На самом деле происходит еще одна вещь. Когда эссенциалист уходит в другой мир, от него протягивается нить. Вязь. Знаешь, как между…