Читать книгу "Когда правит страсть - Джоанна Линдсей"

Она послала ему приглашение, приказала дворцовым поварам приготовить что-нибудь особенное на ужин, поговорила с десятью швеями, принесшими подвенечное платье матери, сидело оно идеально! До ужина оставалось около трех часов, и она провела это время в приготовлениях. Она хотела долго лежать в ванне, хотела вымыть волосы и спросила горничную, нет ли у мачехи каких-нибудь хороших духов, которые можно позаимствовать. Девушка принесла целую корзинку с флакончиками. Алана попросила уложить ей волосы и никак не могла решить, что надеть. В конце концов выбрала одно из любимых платьев, светло-золотой шелковый вечерний наряд с бело-золотистой отделкой.

При этом она даже не понимала, сколько времени уделяет своей внешности, готовясь к тому, что должно быть простым ужином. Но ей напомнили, что скоро придет жених. А Алана не могла выбросить из головы мысли о том, что должна сказать Кристофу. Ему необязательно жертвовать своим будущим счастьем просто потому, что приходится выполнять приказы короля. Он ей нравился... нет...

Слезы выступили на глазах Аланы.

Она любит его настолько, чтобы освободить от обета, если таково его желание. Неудивительно, что его чувства важнее для нее, чем собственные.

Ровно в назначенный час в дверь постучали. Ужин принесли как раз перед этим. Она отпустила слуг и горничных. Им пришлось протискиваться мимо стоявшего на пороге Кристофа. Алана стояла у стола, изнемогая от волнения.

Он шагнул к ней. Сегодня мундир выглядел иначе. Цвета те же самые, но эполеты сверкали. Она не понимала почему, пока не заметила, что начищенные пуговицы отражали свет лампы, как маленькие зеркальца. Рукоять и эфес сабли сверкали драгоценными камнями. Очевидно, это его парадный мундир, надетый ради нее!

Остановившись перед Аланой, он учтиво поклонился. Мало того, к ее полнейшему изумлению, поднес ее руку к губам и, увидев ее потрясенное лицо, рассмеялся.

— Недостаточно варварское поведение?

Алана немедленно вспыхнула, гадая, забудет ли он когда-нибудь ее первое о нем впечатление. Сейчас самое время сказать правду:

— Мой отец поклялся, что его люди не варвары, включая тебя.

— И ты ему поверила? — усмехнулся он.

Ее рот сам собой открылся. Но тут он подхватил ее на руки и, усевшись, устроил ее на коленях.

— Что ты делаешь? — прошептала она.

— Хочу тебя покормить. Можешь возражать, но только если сумеешь слезть с моих коленей. Как по-твоему, сможешь?

Он по-прежнему улыбался. Она прекрасно понимала, что, если он захочет, легко ее удержит.

— Заранее устанавливаешь правила?

— Собственно говоря, их несколько. Мне доставит удовольствие покормить тебя, и я предпочту не спрашивать разрешения, зная, как ты будешь наслаждаться каждой минутой. А я буду наслаждаться еще больше, держа тебя на коленях. Теперь ты полностью в моей власти! Несправедливое преимущество, конечно, но если ты забудешь о правилах приличия, за которые так цепляешься, наверное, тоже признаешь, что это прекрасно. Это ты пробуждаешь во мне дикаря, моя Алана. Неужели думаешь, что это так уж плохо? Ведь я никогда не обижу тебя.

Она никак не могла охладить пылающие щеки, потому что он прав. Если это дает им обоим наслаждение, его демонстрация силы совершенно не должна ее тревожить. Тем более что они уже были близки. Глупо теперь жеманничать! Неужели она будет цепляться за правила приличия, твердя, что сначала свадьба, а потом — постель?

— Возможно, некоторые мои убеждения неправильны, — призналась она.

Кристоф улыбнулся:

— Нет, просто неуместны, когда речь идет о нашей ситуации. Как только мы получили благословение твоего отца, все, что произойдет между нами, не требует оглядки и осторожности. Нужно говорить не «стоит ли», а «почему бы нет»?

Она верно его поняла?

Алана не могла заставить себя спросить, потому что кровь кипела уже при одной мысли! Да он и не ожидал ответа. Прижался всем телом, и она тихо охнула, но Кристоф просто потянулся за блюдом. Двумя пальцами поднял что-то сладкое и положил ей в рот. Сначала десерт?

Она едва не рассмеялась.

— Очень вкусно, что бы это ни было. Попробуй, — предложила она.

— Не хочешь меня покормить?

Алана задохнулась. Взгляд синих глаз завораживал. Она вдруг поняла, что хочет его покормить, и слегка повернулась посмотреть, что именно сейчас съела.

— Не важно, — прошептал он. — Мы съедим все. Или ничего.

Алана вздрогнула, когда до нее донеслось его теплое дыхание.

— Ничего? Ты не голоден? Я выбрала слишком ранний час для ужина?

— Я голоден, очень голоден.

Сам тембр его голоса вызывал приятное волнение.

— Что же, тогда... — пробормотала она, прежде чем взять на кончик пальца что-то кремовое. Слишком поздно Алана вспомнила ночь их первого ужина, когда облизала свой палец. Она отвернулась в надежде, что он не запомнил... но все увидела в его глазах и застыла. Он взял ее запястье и медленно поднес палец к губам.

Она смотрела во все глаза, она забыла, что нужно дышать, пока он слизывал крем с ее пальца. Что-то внутри затрепетало и развернулось, как бутон цветка. Она не отрываясь смотрела на его губы, и эти ощущения никак не хотели улечься...

— Я гадаю, хватит ли у меня сил накормить тебя...

Она отлично поняла смысл его слов. Он говорил о силе воли. Потому что почти забыл о еде. Но она потянулась к блюдам, отодвинула десерт, придвинула блюдо с мясом и взяла тарелку.

— Возможно, если мы поспешим?

Он рассмеялся, поднял кусочек мяса в пряном соусе и поднес к ее губам.

— Пытаешься доказать, что сильнее меня?

Она, в свою очередь, положила ему в рот кусочек мяса.

— Нет, я...

— В таком случае я уверен, что ты сильнее...

— Может быть. Вероятно.

Она сама не знала, что говорит, но слишком долго смотрела на его губы.

— Нет... собственно говоря...

Она подалась вперед и слизнула каплю соуса с его нижней губы. Могла бы, конечно, стереть пальцем, но так хотела вновь ощутить его вкус, что это даже не пришло ей в голову. Его сдавленное дыхание говорило яснее всяких слов, и она вдруг стала целовать его. Его, сладкого и пряного: невероятное сочетание, оставлявшее невероятный вкус на языке.

Поняв наконец, на что отважилась, Алана отпрянула, одолеваемая смущением. Он увидел это и приподнял ее подбородок, пока их взгляды не встретились снова.

— В тебе течет лубинийская кровь, моя Алана. Не бойся своей страсти.

— Думаешь, это страсть? — задумчиво спросила она, но тут же покачала головой. — А мне кажется, дело в тебе.

Он застонал, и в голосе прозвучала настоящая боль.