Читать книгу "Генерал-марш - Андрей Валентинов"

– Что я тебе говорил, Валерьян? – товарищ Ким подошел к столу, взял листок бумаги. – Мы – люди предусмотрительные. Читайте и подпись ставьте, что ознакомились.

Пока читал и подписывал, двое смотрели ему в спину. Леонид чувствовал, как по коже бегут мурашки.

– Я готов, товарищи…

Раскрыл папку, взял первую страницу.

– Моей группе было поручено изучить все, что связано с поездкой Вождя из Горок в Столицу 18 октября 1923 года…

* * *

Получив это дело, Леонид чрезвычайно удивился. О том, что Вождь ненадолго покинул Горки, чтобы посетить Главную Крепость, он, конечно, слыхал, но поначалу не придал этому значения. Отчего бы и нет, если Предсовнаркома недавно из Тифлиса? В газетах ничего не писали, поскольку поездка была короткой, можно сказать, частной. Вождь зашел на свою квартиру, побывал в кабинете, заглянул в зал заседаний Совнаркома, а затем поехал по Столице, на Сельскохозяйственную выставку заглянул. Другие, правда, говорили, что Предсовнаркома на ночь в квартире оставался и только утром отъехал обратно в Горки. Даже если так, какая разница?

– Первый сигнал был получен с поста внешней охраны, – товарищ Москвин перевернул страницу. – Там обратили внимание, что Предсовнаркома прибыл без сопровождающих, что является нарушением всех имевших инструкций. Начальник дежурной смены позвонил в Горки, но там сказали, что Вождь никуда не уезжал. Более того, в тот день он почувствовал себя плохо, пришлось вызывать врачей…

– Мы с ним тогда встретились, – негромко проговорил Куйбышев. – Как раз у зала заседаний. Он был такой, как обычно, только рассеянный очень. Посмотрел на меня и спрашивает: «Почему никого нет? Убежали?» Между прочим, правда. Товарищ Каменев незадолго до приезда приказал всем сотрудникам уйти, ничего не объясняя…

– Факт поездки, – товарищ Москвин сглотнул, – подтверждают несколько человек из числа тех, кто проживает в Горках. Товарищ Фотиева, секретарь, врач Доброгаев…

– Леонид! – Ким Петрович, соскочив с подоконника, шагнул к столу. – Сейчас мы вас будем все время перебивать, так что не обижайтесь…

Бывший старший уполномоченный походя отметил «Леонида». Если по имени, значит, и вправду серьезно.

– Я не обижаюсь, товарищ Ким. Если коротко, Вождь из Горок не выезжал. Есть показание трех бойцов охраны, которые тогда были в карауле, обоих шоферов и автомеханика. А что случилось в Столице, вам виднее.

– Слышишь, Валерьян? – секретарь ЦК резко обернулся. – Молодежь нас уже за каких-то Калиостро держит. У вас в ЦКК часом фантома не запускали?

– К порядку, товарищи!

Куйбышев, тоже встав, прошелся по комнате, дернул костистым лицом.

– Прежде всего… Леонид Семенович, как вы считаете, почему сотрудники из Горок лгуг?

Товарищ Москвин еле удержался, чтобы не пожать плечами. Стал ровно, взглянул прямо в глаза:

– Причин может быть много: попросили, запугали, заплатили, в конце концов. Но лучше спросить у товарища Сталина, это его люди. Именно он отвечает за внутренний распорядок в Горках. И отчеты идут ему, причем в единственном экземпляре. Мне их не предоставили. Кстати, начальник внешней охраны, товарищ Беленький, тоже не пожелал нам помочь, сославшись на приказ Дзержинского. Но тут легче, бойцы охраны проявили сознательность. И еще… Я убедился, что объект «Горки» фактически подчинен не правительству и не ЦК, а двум личностям, находящимся в сговоре…

– Выбирайте выражения! – резко перебил Недреманное Око. – Вы говорите о членах Политбюро!

Леонид согласно кивнул:

– Двум членам Политбюро, которые фактически взяли под контроль все, что касается Вождя. Думаю, его самого тоже. В Горки попасть невозможно, нельзя даже позвонить, минуя пост охраны… Еще одна деталь, товарищи. В рассказах о поездке вождя в Столицу неоднократно упоминается то, что он брал в своей квартире какие-то документы. Проверить это нельзя, если помните, квартиру очень вовремя разгромили. Если это не заговор, товарищ Председатель Центральной Контрольной Комиссии…

– Не вам решать! – Огромный кулак врезался в стол. – Вы понимаете, что сказали? Сейчас я просто обязан вызвать охрану и…

– Как говорится, начни с себя, – негромко перебил Ким Петрович. – Что ты мне только что рассказывал? Сможешь повторить при моем сотруднике?

Недреманное Око с силой провел ладонью по лицу.

– Повторить могу. А парня тебе не жалко?

Товарищ Ким вынул изо рта трубку, прищурился.

– Леонид Семенович в нашей жалости не нуждается. А вот в доверии, думаю, да. Вдвоем нам ничего не сделать.

Куйбышев задумался, поглядел в заледенелое окно.

– Если мы вообще что-то сможем изменить… Дело в том, товарищ Москвин, что Вождь вообще не покидал Горки по крайней мере с начала лета. Его не было в Тифлисе, и в Киеве не было. Причем эти поездки были организованы настолько грамотно, что я узнал правду только благодаря несовпадению исходящих номеров на телеграммах. Письма Вождя пересылались прямо из Столицы, об их авторстве даже не решаюсь думать. Сообразил я все это еще неделю назад, но никому не решился сказать, даже товарищу Киму.

– Еще бы! – Ким Петрович невесело усмехнулся. – А вдруг это все козни Цветочного отдела? Валерьян, говорю тебе при свидетеле: такую поездку мы бы организовать смогли, но только по приказу самого Вождя. Приказа не было, я с ним виделся только на съезде, и то недолго. Правда, сейчас я начинаю задумываться, с кем именно мы тогда имели дело. Если уж ты, Валерьян, не усомнился… И еще одно. Уверен, что Каменев и Троцкий о чем-то догадываются. Недаром они отказывались и отказываются обсуждать все, что касается Вождя.

Недреманное Око согласно кивнул.

– Ничего удивительного, ситуация и того и другого вполне устраивает. Над ними сейчас никого нет, ни малейшего контроля. А я еще понять не мог, почему они оставили Сталина в Политбюро?

– И затягивают реформу ГПУ, – товарищ Ким зажег трубку, неспешно затянулся. – Каменев не хочет диктатуры Троцкого, и соответственно наоборот. Связка Сталин – Дзержинский – отличный противовес, и это их тоже устраивает. А теперь вспомни, что еще год назад Вождь требовал снять Сталина и очень плохо высказывался о нашем Феликсе. Вот они и взяли его под колпак… Цветочный отдел создан для того, чтобы решения Предсовнаркома выполнялись точно и в срок. Но сейчас я не знаю, кто отдает приказы. И сделать ничего не могу – без санкции Политбюро. А таковую ожидать, как я понимаю, не приходится.

Куйбышев, смяв огромной ладонью пустую папиросную пачку, бросил на стол, кулаком припечатал.

– Мы можем что-то решить со Сталиным?

– Нет, – невозмутимо бросил Ким Петрович.

– С Дзержинским? Не отвечай, сам знаю. Я говорил с Троцким, и тот откровенно признался, что боится путча ГПУ. Феликса в его конторе, к сожалению, многие любят.

Леонид вспомнил желтые папки с карандашными надписями на обложках, надежно спрятанные в Петрограде. Бумаги Жоры Лафара могли бы здорово навредить Первочекисту. Интересно, знает ли о них товарищ Ким? Спрашивать опасно, нельзя даже намекнуть, тем более за документами и так идет охота. Глеб Иванович Бокий, он же Кузьма, он же Максим Иванович или просто Иванович…