Читать книгу "Самозванец - Сергей Шхиян"

Больше, судя по всему, комиссии здесь делать было нечего, но уходить никто не спешил, все чего-то ждали.

— Интересно, когда боярина хоронить будут? Человек богатый, уважаемый, поминки должны знатные справить.

— Сама-то Наталья Прохоровна как? Воет, поди?

— Чего ей выть, от папаши освободилась, теперь сама себе хозяйка.

Дальше разговор направленности не менял, комиссия обсуждала перспективную сироту. Наконец бессмысленные высказывания перешли в конкретные:

— Когда к столу-то позовут? — сердито спросил начальник и покосился на меня, видимо, как на представителя местного населения.

— Пора бы, — поддержал его кто-то из комиссии, — мертвым мертвое, а живое живым. Я с утра во рту маковой росинки не держал.

Намек был прозрачный, и я вернулся в господский дом, передать хозяйке пожелания гостей. Холопы и дворовые слуги попусту слонялись по двору. В самом доме тоже никто ничего не делал, и было такое впечатление, что сегодня выходной или праздничный день. Я остановил какую-то девушку, которую видел вместе с Натальей, и спросил, где боярышня.

— У себя, воет, — мотнула она головой в сторону второго терема, стоявшего по другую сторону господской избы, параллельно нашему с Ваней.

— Покажи дорогу, — попросил я.

Девушка кивнула и скоро пошла вперед. Мы поднялись по такой же, как наша, утлой лестнице. Девичья светелка была чуть больше гостевой и даже слегка обставлена. Наталья в черной поневе сидела возле окна и грустно смотрела вдаль. Правда, далей за толстыми тусклыми стеклами узкого оконца видно не было, но она куда-то все-таки смотрела.

— Там приехали приказные разбираться с пожаром, — сказал я, — ждут, когда их будут кормить.

Боярышня посмотрела на меня трагическим взглядом и тихо сказала:

— Вот видишь, как приключилось! Помер-таки мой батюшка, недаром мне было такое видение!

— Да, конечно, только что делать с приказными? Они сейчас на пожарище, пытаются понять, отчего сгорела веселая изба.

Наталья вздрогнула и посмотрела мне прямо в глаза. В них был самый натуральный испуг.

— Чего это они здесь вынюхивают? — слишком резко для только что осиротевшей дочери спросила она.

— Не знаю, наверное, так полагается. Ты прикажи их хорошо накормить и напоить, они и уедут восвояси.

Наталья сосредоточилась, видимо, пытаясь въехать в ситуацию, слабо улыбнулась:

— Ты пойди, сам распорядись.

— Но я же здесь у вас ничего не знаю!

— Скажи Миронычу, пусть он прикажет.

Мироныча, скорей всего управляющего, человека которому она приказала организовать тушение пожара, я видел. Осталось только его разыскать.

— Хорошо, пойду искать Мироныча.

— Ах, иди куда хочешь, — раздраженно сказала боярышня. — Что вы все ко мне пристаете, не мешайте плакать!

Тон, которым она это говорила, соответствовал тому, как она обращалась ко мне последнее время в Москве. С последнего свидания мне показалось, что наши отношения стали прежними, но, похоже, все возвращалось на круги своя.

— Хорошо, я найду твоего Мироныча и распоряжусь, — сказал я и вышел из терема.

Пока управляющий гонял праздных холопов и организовывал застолье чиновникам, я без дела слонялся по поместью, покуда не набрел на сгоревшую избу. Здесь никого не было, приказные ждали ужина, а местные жители уже насмотрелись на пепелище. Зола постепенно остывала, так что можно было, не обжигаясь, подойти к тому месту, где раньше находилась входная дверь. Единственный вопрос, который меня здесь интересовал: почему никто из бражников после начала пожара не выбрался наружу. Кроме пьяных гостей там был относительно трезвый стольник, возможно, еще кто-то из слуг. Представить, что среди стольких людей не оказалось никого, способного проснуться от дыма, казалось просто невероятным.

Я подобрал подходящую палку и стал разгребать золу возле бывшего входа. Никакого опыта в криминальных расследованиях такого рода у меня не было, но два подозрения можно было проверить и без специальных знаний. Первое, если дом подожгли снаружи, то дверь должны были подпереть чем-то надежным.

Если это был металлический предмет типа железного лома, то он должен был остаться возле порога. Вторым доказательством умышленного поджога могли стать останки погибших. Если они окажутся возле входа, значит, запертые люди пытались выломать входную дверь.

Дело у меня продвигалось медленно. Под толстым слоем золы оказались тлеющие угли, так что близко подойти к месту, где были двери, мне никак не удавалось. Я ворошил палкой пепел, стараясь разбросать верхний слой золы, и не заметил, когда сзади подошел какой-то человек.

— Чего ты ищешь, добрый человек? — спросил из-за спины незнакомый голос.

Я обернулся. В двух шагах от меня, внимательно наблюдая за поисками, стоял высокий парень с открытым, красивым лицом.

Готового ответа у меня не было, пришлось придумывать на ходу:

— Кинжал где-то здесь утром обронил.

— Кинжал? — переспросил он, не скрывая иронической улыбки. — Утром здесь бушевал такой жар, что близко было не подойти.

— Значит, обронил в другом месте, — не очень любезно ответил я, не собираясь оправдываться неизвестно перед кем.

Парень хмыкнул и пожал плечами:

— Хочется искать, ищи, мне-то что!

— Вот именно, — сказал я и продолжил ворошить золу, однако без прежнего рвения, ожидая, когда уйдет непрошеный свидетель. Но тот уходить не собирался, стоял на прежнем месте, с интересом наблюдая за моими действиями.

Пришлось сворачивать свое следственное мероприятие.

— Ничего нет, — сказал я и, отбросив палку, направился в сторону господской избы.

Глава 19

Всю ночь приказные и оставшиеся в живых соратники Требухина поминали шефа со товарищи. Теперь, за отсутствием разгуляй-избы, тризну проводили в господском доме, на временных столах, срочно сколоченных местными умельцами. Вино, медовуха и брага лились рекой, и вскоре, как мне стало казаться, гости начали забывать причину «банкета». Как только градус поднялся на должную высоту, явились дворовые девушки и, начав с поминальной, быстро перешли на плясовые песни. Даже солидный приказной, оказавшийся едва ли не первым человеком в уезде, не сдержав эмоций, пустился отплясывать камаринского.

Наталья Прохоровна появилась только один раз, поблагодарила гостей за уважение к покойному отцу и вернулась в свою девичью светелку. Подвыпившие гости шумели так, что мне не осталось ничего другого, как присоединиться к компании и участвовать в застолье. Несколько раз на глаза попадался любознательный красавец, он старался не высовываться и как только замечал, что я смотрю в его сторону, сразу же прятался за спины гостей.