Читать книгу "Из чужого мира - Николай Степанов"

– И куда мы едем? – спросил Зайцев, когда машина тронулась.

– Скорее всего, в штаб дивизии. Семен, почему нас забросило в Ларгонию?

– Это был мой вопрос, – усмехнулся парень. – Но поскольку ты его озвучил первым, буду обдумывать ответ.

– Когда ты говорил о возвращении, то имел в виду это? – Вопросов у меня было хоть отбавляй.

– Нет, – решительно замотал головой приятель. – Сейчас мы выполнили то, что Зау попросила сделать в первую очередь. Только понять не могу, зачем было нас отправлять черт знает куда?

– Она не могла ошибиться?

– Будем надеяться, что нет. Мы из Ларгонии как-нибудь можем повлиять на процесс распространения таблеток?

– Вряд ли. Хотя… Анисим сказал, здесь чуть ли не в любой аптеке имеется противоядие.

– Ну и что? Думаешь, мы сумеем потом найти всех наркоманов, которых собирается осчастливить зиран?

– То есть проблемы вернуться на Землю у нас не существует? – решил уточнить я.

– Полагаю, для этого понадобится расколотое зеркало и твои лепестки.

– И все?

– Пока не проверим – не узнаем. – Он задумался. – И все-таки сначала хотелось бы выяснить, зачем мы тут? Допустим, удастся получить противоядие…

– Сможем спасти Виктора и Степаныча…

– Ну да. И о себе стоит позаботиться, – согласился целитель. – А по поводу возвращения, о котором я говорил, тут надо будет с моими лепестками поработать.

– Возвращения на Землю?

– В общем, да, – загадочно улыбнулся Зайцев.

Легкая боль в висках сигнализировала об опасности. Попытался определить, откуда она могла исходить. Ничего подозрительного не обнаружил. На всякий случай постучал в кабину водителя. Никакой реакции. Когда повернулся к приятелю, тот спал на кушетке. У меня тоже враз потяжелела голова. «Зачем?» – с этим вопросом я провалился в небытие.

Во сне видел Анфису. Живую. Она что-то говорила. Судя по тревоге на лице, сообщение было важным, но до меня смысл ее слов не доходил. Попытался приблизиться, наткнулся на незримую преграду. Мелехова заволновалась. Жестами попросила отойти подальше, но я был уверен: стоит чуть поднажать, и барьер между нами рухнет. Девушка закричала. Только теперь ее беспокойство передалось мне. Сделал два шага назад. Анфиса немного успокоилась. Потом задумалась, забавно сморщив лоб. Глядя на нее, нельзя было не залюбоваться. И вдруг очертания начали расплываться. Дорогой моему сердцу образ превратился в серебристую дымку, которая прямо в воздухе составила слово «быстрее».

Меня словно током ударило. Открыл глаза. Яркий свет отозвался головной болью, и я их тут же закрыл. Попытался осмыслить странный сон, но не мог сосредоточиться. Какие-то звуки не давали покоя. Прислушался. Где-то говорили по-ларгонски.

– Это большая удача, что нам удалось заполучить их раньше, чем молодцам из контрразведки. Я же говорил, что препарат Х14 значительно усиливает способности предвидеть будущее. – Неприятный тенор резанул по ушам.

– Жаль, у этого препарата оказался ярко выраженный побочный эффект с летальным исходом. Ясновидящий, который увидел портал, и дня не прожил после принятия Х14, – ему ответил более спокойный бас.

– Только давайте без сарказма, Парб. Все присутствующие знают, в каких условиях нам приходится работать. Правительство ждет конкретных результатов. В военное время без жертв не обойтись. И если кто-то до сих пор этого не понял, мне его попросту жаль.

– Гонз, если контрразведка или диверсионный отдел пронюхают, что эти двое у нас…

– Не узнают. Да, мы серьезно рискуем. Но вдруг в крови этих парней скрыта загадка создания порталов между мирами?

– Мы все равно не сможем использовать полученные знания. Наши люди сильно отличаются от чужаков.

– Зато мы сумеем всех землян превратить в оружие невероятной силы.

«Вот это планы! – Я чуть не присвистнул. – Похоже, при нынешнем раскладе моего мнения никто спрашивать не собирается. На кусочки разберут. Куда нас притащили? Что за умники там собрались?»

Стоило немного отвлечься, и слышимость пропала. Пришлось снова напрягаться. Наконец удалось настроиться на речь коварных незнакомцев.

– Коллега Церз, ваше мнение по поводу этих чужаков? – снова донесся неприятный высокий голос.

– Белый диск – это невероятно! – К беседе подключился третий участник. – За всю историю наблюдений, а мы, зеркальщики, ведем записи не первую сотню лет, цветков с белой сердцевиной зафиксировано не было. В легендах есть упоминание об уникуме, способном вернуться, но миф это или реальность, никто не знает.

– Обратить время вспять? Кто-то еще верит в сказки, господа? – Похоже, в дискуссию встрял еще один тип.

– Легенды на пустом месте не возникают!

– Здесь собрались ученые или шарлатаны?

Беседа грозила перерасти в настоящий балаган, но тут снова вмешался Гонз:

– Коллеги, мы собрались не для выяснения отношений. И времени у нас в обрез. Что вы скажите о втором чужаке, Церз?

– Тоже редкий экземпляр. Но нечто подобное в наших архивах имеется.

Секунд двадцать я не мог расслышать ни звука.

– Мы вас очень внимательно слушаем.

– Господа, помните Дерша?

– Чтоб ему порядок поперек горла стал!

– Да-да, я говорю о человеке, которому ставят в вину сцепку с Зиром. Хотя прямых доказательств его причастности нет.

– Его лепестки были разноцветными?

– Четыре из восьми. Остальные, как и у любого зеркальщика – серые. Но диск был черным, как у стригуна.

– То есть он мог нести в себе способности зеркальщика, стригуна и кого-то еще?

– Конечно. Умел читать мысли, перемещаться в пространстве, подниматься в воздух и воспламенять предметы на расстоянии.

– А при чем здесь сцепка?

– Ходили слухи, что этот уникум пропал там, где она возникла.

– Комза в свое время тоже подозревали… – Еще один человек заявил о себе, но его тут же перебили.

– Двухцветный диск – это патология, Комз превратился в монстра.

– С которым почти никто не смог справиться. Имей мы сейчас парочку таких бойцов, давно воевали бы на территории Зира.

– Еще никому после него не удалось внедрить в собственный диск хотя бы один лепесток цветка. А Комз сделал это дважды.

– И его диск с одной стороны стал черным, а с другой золотым?

– Именно! А сила воздействия утроилась. Комз взглядом останавливал сердце обычного человека. Хорошо еще, он не мог противостоять трансмиграции, иначе стригуны бы с ним не справились.

Тут они заговорили все разом, перебивая один другого, и мне стало трудно разбирать голоса. Спор разгорелся из-за пустяка: ученые мужи не сошлись во мнении, сколько лепестков оставили этому монстру, чтобы тот не слишком выделялся среди себе подобных. По мне, так было абсолютно непринципиально, три лепестка или четыре. Неожиданно раздался громкий стук.