Читать книгу "Золотая сеть - Мэри Бэлоу"

Брат лишь покачал головой в ответ.

— Кстати, где мы? Наверняка в нескольких милях от дома. Далековато мы забрались. Пора возвращаться обратно.

— Но зачем тебе уезжать? — не унималась сестра. — И почему так скоро?

Джеймс пожал плечами:

— Не сидится мне на одном месте. Мне необходимо уехать, Алекс, перебраться куда-нибудь, где я смогу выпустить на свободу свою энергию, дать волю клокочущему у меня в душе гневу и при этом не задеть чувства невинных людей.

— Но здесь ты никому зла не причиняешь, — возразила Александра.

— Думаю, я вообще уеду из этой страны, — мрачно усмехнулся брат. — Отправлюсь в те края, где на меня не будут смотреть как на праздного джентльмена. Где я смогу воспользоваться и своей силой, и своим умом.

— Я буду скучать по тебе, — вздохнула сестра. — Будешь мне писать?

— Конечно, — заверил ее Джеймс. — Конечно, буду, Алекс. Ты единственный дорогой для меня человек на этой земле. Без тебя жизнь моя потеряет всякое значение.

— Завтра поедешь? — печально спросила она. Брат задумался на минутку.

— Пожалуй, подожду до бала, — ответил он. — Не для того, чтобы защитить тебя, Алекс. Просто мне хочется знать, какая судьба ждет тебя впереди.

— Хорошо, — улыбнулась она ему. — Значит, ты будешь со мной еще неделю.

Они долго ехали молча, погруженные каждый в свои мысли. Планы Парнелла до некоторой степени осложнились. Он хотел уехать завтра же. Его до сих пор трясло от того, что случилось днем раньше. Последние пять лет он смотрел и на мир, и на населяющих его людей с презрением, но никогда раньше ненависть его не концентрировалась на одном человеке, если не считать отца. И тем более на ни в чем не повинном человеке.

Надо признать, причин ненавидеть леди Мадлен Рейн у него не было. Ненависть — очень сильное чувство. Мадлен ничем не обидела его, не сделала ему ничего дурного. И все же стоило взглянуть на нее или подумать о ней, как хотелось сделать ей больно. Джеймс понял это еще на танцах у Кортни, но посчитал, что достаточно хорошо владеет собой и сумеет сдержаться.

Такие перепалки тревожили Джеймса. Он не знал, как вести себя в присутствии леди. А вчера и вовсе перешел все границы. Джеймс, правда, всего-навсего обнял ее, но это была одна видимость. Ему хотелось причинить ей боль и руками, и губами. Ему хотелось бросить ее на траву. И взять прямо там, на жесткой земле.

И только потом, когда он отпустил ее, на него накатила волна ужаса. Только тогда ему захотелось нежно обнять ее, ласково прижать к себе, утешить и губами, и словами, и своим телом, но было уже слишком поздно.

И этот неожиданный прилив нежности встревожил его ничуть не меньше, чем приступ ярости. Нет, такого больше не должно повториться. Никогда, ни за что.

Вот почему он решил срочно уехать. Ради леди Мадлен и ради себя самого он просто обязан уехать отсюда. Он считал, что Алекс не нуждается в нем. Эмберли вполне способен позаботиться о ней. И вот теперь ситуация осложнилась. Хорошо, что Алекс обрела уверенность в себе. Он всю жизнь на это надеялся и всегда знал, что такое возможно, хотя ему и во сне не могло присниться, что характер ее проявит себя столь удивительным образом. Взять и отказаться от мужчины, который, вне всякого сомнения, мог бы стать ей замечательным мужем, ну не странно ли это? Парнелл прекрасно понимал, что не в состоянии оставить Алекс, пока не узнает, что ее ждет впереди.

Александра, в свою очередь, была охвачена необычными чувствами — ее охватила радость, смешанная с тоской и печалью. Радость от того, что она смогла наконец привести в порядок свои расстроенные чувства и убедилась, что теперь ее жизнь в ее руках и она может делать с ней все, что пожелает, — до определенной степени, конечно. Правда, будущее ее ждало не слишком радужное — разрыв помолвки, ужасная сцена с отцом, работа гувернантки. Но это было ее будущее — впервые в жизни она сама будет распоряжаться своей судьбой.

С другой стороны, ее снедала тоска. Джеймс собирается уехать, может быть, на очень долгое время, а может, вообще навсегда. И она не имеет права даже попытаться удержать его. Более того, она обязана подбодрить его, сказать, что он должен отправиться на поиски своей судьбы. Кто знает, вдруг это избавит его от той горечи, с которой он смотрит на жизнь?

И еще на нее нападало настоящее уныние, стоило подумать, что она должна будет оставить лорда Эмберли в тот самый момент, когда он только-только начал ей нравиться. Он действительно очень добрый человек. Вряд ли она встретит на своем пути кого-нибудь похожего. И он очень, очень привлекательный мужчина. Поначалу Александра не выносила его прикосновений, потому что не могла разобраться в тех чувствах, которые пробуждались в ней в эти моменты. Она попросту не понимала, что его прикосновения пробуждали в ней долго сдерживаемую страсть, ведь ей всю жизнь вдалбливали, что это смертный грех.

В руках лорда Эмберли ее страсть могла расцвести пышным цветом. Теперь она знала это. Стоило ему коснуться ее, поцеловать — да просто взглянуть на нее своими смеющимися голубыми глазами, — и она пробуждалась к жизни, о существовании которой не подозревала и о которой даже мечтать не смела. Она знала о том, что такое супружеский долг, но всегда относилась к нему именно так: это долг, самая неприятная сторона брака. Она обязана это делать, поскольку принадлежит мужчине и должна рожать ему детей и доставлять удовольствие.

Но с лордом Эмберли ей хотелось заняться любовью. По-настоящему. Зайти за рамки поцелуев и прикосновений рук и тел. Она хотела испытать все до самого конца, даже пугающее проникновение в ее тело, которое, как она знала, является самой интимной стороной супружеских обязанностей. Она хотела почувствовать его в себе. Эдмунд!

И все же Александра решила оставить его по одной-единственной причине — он предложил ей руку только потому, что хотел защитить. И согласился сам разорвать помолвку, поскольку слишком сильно уважает свободу другого человека, чтобы принуждать ее к нежеланному браку.

Она, должно быть, совсем спятила, думала Александра, ощущая, как ветер со стороны обрыва бьет ей в спину. Они с братом возвращались обратно в Эмберли. Она была счастлива и несчастна одновременно.

Глава 19

— Ну, Дом, давненько нам не выпадал случай поговорить. — Несмотря на прохладное утро, лорд Эмберли, подняв высокий воротник и надвинув шляпу на лоб, чувствовал себя довольно уютно. Они с братом возвращались верхом из деревни, куда ездили навестить миссис Петерсон и посмотреть, как она и мальчики справляются без кормильца.

— Начало угрожающее, — хмыкнул лорд Иден. — У тебя что-то конкретное на уме, Эдмунд?

— Нет, — усмехнулся брат. — Всего-навсего зависть старшего брата к младшему. Девушки от тебя без ума, так ведь?

— Ты про Молли Сагден, которую мы только что у Петерсонов встретили? Я никогда не давал ей никакого повода, клянусь тебе! Да она и не в моем вкусе, мне пышечки не нравятся.