Читать книгу "Свинец в крови - Рафаэль Кардетти"

— А кто был главным хранителем в семьдесят восьмом году? — спросил я. — Вы знаете его имя?

Коротышка кивнул головой:

— Ну конечно. В последние дни это имя можно услышать в Риме на каждом углу. А в то время он был всего лишь правой рукой Лантаны, его заранее назначенным преемником. С тех пор он хорошо продвинулся по службе. «Ватиканский Кеннеди» — это прозвище вам что-то говорит?

48

Томмазо Д'Изола, ведущий акционер «Банко Романе» ненавидел любые неожиданности. Кстати, он был уверен, что своими финансовыми успехами во многом обязан этой черте характера. Страсть к планированию была у него в крови. И в его расписании, неделю за неделей, не появлялось никаких изменений, пусть даже на минуту.

Каждое утро, ровно в семь часов, к его дверям подъезжал служебный «бентли-континенталь», на котором он отправлялся в бар отеля «Эксельсиор». Там, усевшись за столик в глубине зала, Д'Изола наслаждался смесью китайских чаев, специально приготовленной для него фирмой «Мариаж фрер», а затем на полчаса углублялся в чтение газет, не обмениваясь ни с кем ни словом, ни взглядом.

В семь сорок он отправлялся в банк, куда, в зависимости от загруженности улиц, приезжал в интервале от семи сорока трех до семи сорока семи. С восьмым ударом часов секретарша подавала ему список дел на текущий день и одаривала его вежливой улыбкой, на которую он никогда не отвечал.

После этого начиналась утомительная череда посещений — партнеры, сотрудники, клиенты, просители и всякие докучливые особы. В полдень Д'Изоле приносили из ресторанчика, находившегося возле банка, поднос с едой. Выпив кофе, он снова принимался за повседневную работу.

В восемнадцать тридцать секретарша в последний раз заходила к «коммендаторе», чтобы пожелать ему приятного вечера, и оставляла его одного в кабинете; оттуда он выходил в восемь вечера и снова отправлялся в бар «Эксельсиора». Он выпивал один или два коктейля в компании старых друзей, мультимиллионеров, как и он сам, а потом поднимался в номер, который держал за собой круглый год, чтобы принять душ и переодеться.

Раз в неделю девушка по вызову, литовка, внешне отдаленно напоминавшая двадцатилетнюю Джину Лоллобриджиду и называвшая себя Мэрилин, одаривала его небескорыстными ласками.

Д'Изола не встречался ни с одной женщиной, кроме Мэрилин. Его не интересовали клубы стрингеров, интимные вечеринки для людей высшего света, сборища вуайеристов или малолетние проститутки. По правде говоря, с его состоянием он мог бы удовлетворить такие фантазии, в сравнении с которыми степень его извращенности казалась просто смешной.

После двух дней слежки Сара Новак уже имела полное представление о личности своего подозреваемого: Томмазо Д'Изола был скучнейшим человеком на свете — такими бывают только старые банкиры, пресыщенные адвокаты и профессора латыни, приближающиеся к пенсионному возрасту.

Она могла бы наблюдать за банкиром все лето и так и не дождаться, чтобы он хоть в чем-то изменил своему распорядку дня.

Настало время брать инициативу в свои руки.

Фамильный особняк Д'Изолы, как и все старые постройки такого рода, представлял собой сущий кошмар с точки зрения установки современных охранных систем. Высота решетки, окружавшей сад, не превышала двух с половиной метров, и она вряд ли могла отпугнуть незваных гостей.

Устранить этот конструкторский недочет можно было одним-единственным образом: расставить по всему парку датчики движения. Томмазо Д'Изола установил их штук двадцать, но вскоре отключил, когда выяснилось, что на работе этих устройств плохо отражались ночные перемещения многочисленных соседских кошек.

Ухватившись за решетку с затупленными кольями, Сара подтянулась и перемахнула на другую сторону. Стараясь не выходить из-под прикрытия парковых деревьев, она добежала до задней двери особняка.

Как она и рассчитывала, эта дверь не была заперта. Она проникла в дом и спряталась в стенном шкафу недалеко от входа.

В течение дня в особняке находилась только горничная, но вскоре после семи вечера ушла и она. Включив систему сигнализации, она заперла за собой дверь. Сара вышла из своего убежища и начала обшаривать жилище банкира.

За час она изучила все три этажа дома, но не обнаружила ничего интересного. Оставался последний шанс уйти не с пустыми руками. В ходе осмотра она увидела небольшое строение, примыкавшее к основному зданию, видимо, личную часовню, пройти в которую можно было через библиотеку; дверь была заперта на ключ.

При поступлении на службу в криминальную полицию Сара в качестве приветствия получила от комиссара Лопеса несколько полезных советов. Первый из них, которому она с тех пор следовала буквально, чаще всего в ущерб своему прямому начальнику, состоял в том, чтобы никогда не позволять вышестоящим садиться себе на голову.

Второй касался поведения в отношении закона. Лопес рекомендовал рассматривать закон не как супругу, верность которой надлежит хранить на протяжении всей жизни, а скорее как старую любовницу, которая начнет возмущаться только в случае явной измены. Иными словами, Саре предписывалось следить, чтобы другие соблюдали закон, но сама она не была обязана строго следовать ему при любых обстоятельствах.

Помня об этом наставлении, она вскрыла старый заржавленный замок и остановилась на пороге часовни.

Ничего подобного она не видела в своей жизни. Часовня была совершенно пуста, если не считать кожаного кресла и огромного плазменного экрана, установленного на алтаре. Между этими двумя предметами Томмазо Д'Изола поместил цифровую камеру, подключенную к экрану. Сара опустилась в кресло и нажала кнопку «пуск». На экране появились бедра какой-то женщины.

Невыносимо медленно камера скользила вдоль ее обнаженных ляжек, задержалась на лобке, потом поднялась до запястий, прикованных наручниками к кровати. И наконец, объектив задержался на неподвижном лице.

Наталия Велит лежала с широко раскрытыми глазами. Она уже не дышала.

Сара, с трудом сдерживая дрожь, включила кассету на перемотку и начала просмотр сначала. Съемку начали в тот момент, когда Наталия под руку с Луи Фаргом вошла в свою квартиру. Она смотрела перед собой невидящими глазами и спотыкалась, хотя адвокат и поддерживал ее.

Он за руку доволок ее до спальни. Бросил на кровать, раздел и овладел ею, не встретив ни малейшего сопротивления. Наталия в полубессознательном состоянии позволяла делать с собой что угодно. Когда Фарг кончил, она приглушенно вскрикнула, а потом снова погрузилась в небытие, в то время как адвокат встал и начал одеваться в углу.

Затем, нервно махнув рукой своему сообщнику, он исчез из поля зрения камеры. Спустя несколько секунд глухой хлопок двери возвестил о его уходе. Оператор поставил камеру на треножник у изножья кровати, потом подошел к Наталии. Сара сразу же узнала Томмазо Д'Изолу. Банкир приблизился к распростертому на кровати телу и ударил молодую женщину по лицу, чтобы привести в чувство.