Читать книгу "Зигзаг неудачи - Валентина Андреева"

– Узнала с опозданием, – пояснил Андрей. – Когда Янка, размазывая по щекам злые слезы, заявила, что из-за ее эгоизма провела детство в бедности. Нечего было удочерять, если не могла обеспечить ребенку достойную жизнь. Разразился новый скандал со слезами. Дочь отказывалась верить Галине, с ужасом твердившей, что она ошибается. Но Янке совершенно не улыбалось лишиться радужной перспективы обрести богатого папочку. Девушка не сомневалась, что сможет расположить его к себе, тем более что у него с женой нет своих детей.

По совету отчима и в тайне от матери Янка съездила в Москву. Казимира не застала, но выложила всю правду самой Серафиме. Решила сразу дать понять этой холеной даме, что просто так от нее не отделаются. Та и поняла. По-своему. Представляю ее эйфорию, после того как выяснила, что девочку растила Гала, что она была единственным ребенком… Не было и тени сомнения, что Янка – дочь ее, Серафимы. Девочка, казавшаяся потерянной навсегда. Просто бездетная Гала, укравшая ребенка, наконец-то убоялась Божьего суда, проснулась совесть… Серафима Игнатьевна смалодушничала. Решив, что дочь не простит ей прошлого и ни к чему травмировать девочку очередной раз – пусть останется дочерью Казимира. Его родители умерли, с Анитой, заставившей ее поволноваться в прошлом, она вопрос как-нибудь уладит, тем более что та после бесчисленных замужеств окончательно разорилась и потихоньку спивалась. Теперь уже не важно, способен был Казимир иметь детей или нет. Он слишком привязан к ней, Серафиме. Стоит только поднажать, закатить истерику – удочерит и чертову бабушку, а не только свалившегося ему на голову чужого ребенка, лишь бы жене было хорошо…

– Наверное, и Степан был уверен, что делает хорошее дело – обеспечивает материально-благополучное будущее себе, жене и падчерице, – подала голос Дарина.

После долгих всхлипываний он отдавал французским прононсом. Судя по этому заявлению, девушка начала соображать. Вот только нос у нее опух и увеличился ровно вдвое. Глаза тоже опухли, но, наоборот, сузились.

– Вот Казимир-то обрадовался! – развеселилась Наташка. – Ир, помнишь, Янка рассказывала, какой у него с Серафимой скандал разгорелся? Серафима забрала новоиспеченную дочку мужа и укатила с ней сюда. Он приехал позже. А как же! Надо было покаяться. Пусть даже и в том, чего не было. По большому счету – постоянно изменял. Пришло время расплаты. Не разводиться же с верной женой. Дочь, конечно, не своя, но зато взрослая. Все равно нет наследников. Пусть живет, раз Серафима ее пригрела. Редкая женщина! Исключительная женщина! Наконец-то хоть чем-нибудь займется. Мне только непонятно, действительно ли Казимиру была подстроена авария, или это случайность? Теперь мы это не узнаем.

– Честно говоря, меня волнует другое – по какому поводу здесь находится ваша Красковская и почему она меня в упор не увидела? – спросила дочь. – А главное, жива ли она?

– Ленусик, это как раз понятно, что непонятно, – заметила Наталья. – Красковская давно в курсе, что Степан и Галина подсунули Серафиме в качестве родной дочери и наследницы Янку. Девица побывала у выздоравливающей мамочки как раз накануне ее смерти. И старательно это скрывала. Эта Нелька, как пить дать, прикатила сюда вместе с Янкой заметать следы подлога. Тут ведь и еще один момент, о котором ты, моя дорогая, забыла. – Наташка посмотрела на меня с укоризной. – Степан якобы три дня провалялся в кровати с радикулитом. Прихватило его как раз за день до смерти Серафимы. А кто это может подтвердить?!

Наташка обвела всех торжествующим взглядом. Никто из присутствующих, естественно, на это не решился.

– Вот то-то и оно! На самом деле мужичок быстренько слетал в Москву, быстренько пристроил Серафиму на тот свет с помощью Янки, чтобы больная не трудилась переделывать завещание, и быстренько вернулся домой на свою койку с лже-радикулитом.

Андрей посмотрел на Наталью с восхищением:

– Хороший вывод! (Можно подумать, я его не делала!) Степан действительно был в Москве и действительно пытался навестить Серафиму Игнатьевну. Назад они вернулись вместе с Янкой вечером в пятницу, то есть в день ее смерти. Это подтверждено регистрационными сведениями аэропортов.

В очередной раз взглянув на часы, Андрей не смог разглядеть циферблат, так за этим делом и заснул, притулившись в уголке кресла.

– Ухайдакали рыжего защитника! – укоризненно заметила Наташка. – Уже утро, пора и спать ложиться. И что самое приятное – со спокойной душой. Ну надо же, какова девица! А мы-то с Иркой ее опекать собрались! Она родителей не пожалела, а уж опекунов-то!..

Что вещала подруга дальше, я уже не слышала. Сбегала и проверила, хорошо ли закрыта входная дверь, дверь кладовой и не спилен ли замок, навешенный на дверь пустующей после ремонта торцевой комнаты на втором этаже. За одно пожалела подругу, добровольно взвалившую на себя обязанности ключницы. С присущим ей одной терпением она не расставалась со связкой ключей от дома ни днем, ни ночью. Все было в порядке, и я заснула, не раздеваясь, прямо в бывшей спальне Серафимы. Привидения не пугали – почти утро! Прекрасно выспимся вместе. Места всем хватит.

7

Разбудили меня суматоха в доме и слишком громкий голос Натальи. Не сразу поняла, какой сегодня день и какое время суток. Оказалось, что и спала-то от силы часа четыре. Наташкин язык, похоже, отдыхал и того меньше. Высунувшись из двери, я проснулась окончательно. Наташка носилась внизу, кося под Юлия Цезаря. Во всяком случае, она ухитрялась одновременно: готовить завтрак, доказывать собственному сыну, проявившему в чем-то строптивость, что он не состоит с ней в родственных отношениях, требовать от Бориса смены футболки, ругать непроснувшихся Ефимовых, подгонять Дарину с подготовкой Ванечки к торжественной встрече родных и просить соблюдать тишину, чтобы Андрей и Ирина могли поспать еще три минуты. А в довершении ко всему пила кофе вприглядку с бутербродом. Бутерброд с ветчиной, находившейся в левой руке, аккуратно объедала Денька. Времени на замечание собаке у подруги уже не хватало.

Через час толкотни, оставив Дмитрия и Бориса охранять дом и собаку, мы отправились навещать уже почти родных нам потерпевших.

В местной больнице нас встретили довольно весело. Предлагали даже остаться, чтобы потом лишний раз не напрягать технику. Славка резонно заметил, что вся техника должна активно работать, не то заржавеет. Вышли и выкатились из больничных покоев в увеличенном составе. Даже Маэстро был выписан под расписку по собственному, как сказал врач, безумному желанию под ответственность пришедшей в нормальное состояние родной матери. Глава семьи Сахновских расставался с больничной койкой с мучительным выражением лица. Судя по всему, он в палате прижился и впервые почувствовал себя человеком. Но Бабобаба многозначительно заявила, что у него еще будет возможность сюда вернуться. Достаточно только сломать вторую ногу. А пока он не полный инвалид.

Суматошное утро перешло в такой же суматошный день. Дарина, Димка и Борис носились по инстанциям, в результате нам разрешили захоронение Леонида Сергеевича и Вероники Георгиевны на местном кладбище. Наташка тихо радовалась сообщению Андрея о том, что Аниту хоронить вместе с ними не будут. Она якобы всегда мечтала быть рядом с родителями. Тут же подруга напустилась на меня – ей не понравилась моя издевательская ухмылка. Назначенные на следующий день похороны потребовали соответствующей подготовки. Марафон по магазинам и рынку в тридцатипятиградусную жару лишил нас с Наташкой лишних килограммов, но мы даже не порадовались этому обстоятельству.