Читать книгу "Никогда не говори: не могу - Сергей Донской"

Настороженно прислушиваясь, Бондарь бесшумно поднимался по лестнице. Изредка оживающая шахта лифта производила совершенно потусторонние звуки, заставляя почувствовать себя героем триллера или даже фильма ужасов. Особенно громкими механические завывания сделались наверху, где Бондарь остановился возле решетчатой двери, преграждающей выход на крышу. Тут царил почти непроницаемый мрак. Протянув руку, Бондарь нащупал здоровенный амбарный замок.

Бондарь нагнулся, вытащил из-под штанины нож и включил крошечный фонарик, вмонтированный в его рукоятку. Желтый луч толщиной с палец высветил цепь, на которой висел замок. Выключив фонарик, Бондарь извлек зазубренное лезвие и приступил к работе, изредка поплевывая на распил, чтобы приглушить скрежет металла. Вскоре он перепилил нагревшееся звено, разогнул его лезвием и осторожно снял замок вместе с обрывками цепи.

Дверь скрипуче приоткрылась. Бондарь распахнул ее настежь и осветил фонариком узкую железную лестницу, круто уходящую вверх. На первой ступеньке лежала распластанная газета. Отбросив ее кончиком лезвия, Бондарь обнаружил капкан, ржавые челюсти которого по-крокодильи подстерегали случайную жертву. Перешагивая через капкан, Бондарь невольно поежился, представив себе, как бесславно мог бы завершиться его поход, наступи он на газету. Жильцы дома явно недолюбливали непрошеных гостей, шастающих по крыше. Хорошо еще, что меры предосторожности принял бывший охотник, а не сапер.

Пересчитав ногами двенадцать ступеней, Бондарь осветил фонариком еще одну дверь, преграждающую выход на крышу. Она была фанерная, весьма обшарпанная и хлипкая с виду. Поднажав плечом, Бондарь почувствовал слабое сопротивление врезного замка. Еще несколько толчков, и на бетон посыпались шурупы. Потом язычок замка проломил фанеру, и дверь, накренившись на вывороченных петлях, распахнулась.

Плоскую крышу заливал лунный свет. Отряхнувшись от пыли, Бондарь обошел башенку, из которой выбрался, и остановился у низкого бортика. Вокруг, сколько хватало глаз, мигали и переливались огни ночного города. Звезд в небе насчитывалось значительно меньше, они выглядели не такими яркими и праздничными.

Прямо напротив высилась двенадцатиэтажная громада здания «Кутузов». Стеклянная кровля не была освещена изнутри, значит, зимний сад пустовал, как и надеялся Бондарь. Крыша, на которой он стоял, была лишь немногим выше той, на которую он намеревался перебраться. Их разделяла глубокая пропасть шириной в добрых семьдесят метров. Резиновый рукав, протянувшийся между ними, был толще мужского запястья, но, постепенно уходя вдаль, он выглядел все ненадежней, все тоньше. Наклон под углом в тридцать градусов позволял беспрепятственно скользить по импровизированному канату… если только он был действительно закреплен на совесть, как утверждал Стародворский.

Бондарь мог проверить качество крепления лишь на своей стороне, что он и сделал. Шланг, предохранявший собранные воедино кабели от перетирания, был трижды обмотан вокруг металлического штыря. Кроме того, на подходе к дыре бетонного колодца его удерживали прочные стальные зажимы на болтах. Оставалось уповать на то, что рабочие не схалтурили при закреплении кабелей на соседней крыше. Как следует подергав шланг, Бондарь приказал себе выбросить из головы плохие мысли. Сомнения и опасения ничем не могли помочь ему при переправе.

Расстегнув куртку, он присел на корточки и закурил, пряча сигарету в ладонях. Каждая затяжка доставляла ему настоящее блаженство. Так бы и дымил, ни о чем не думая, никуда не спеша. Потом затушил окурок и сбросил его с крыши, чтобы не оставлять лишних следов.

Улегшись спиной на бортик, он повернул голову и посмотрел вниз. Улица казалась невероятно далекой, как будто Бондарь разглядывал ее в перевернутую подзорную трубу. По ней катили маленькие, как спичечные коробки, машины.

Он перевел взгляд на противоположный дом. Почти все окна светились, но были тщательно занавешены. Обитатели элитных квартир не собирались выставлять себя напоказ малоимущим гражданам из соседней многоэтажки.

Пристроив грязный шланг на груди, Бондарь запахнул полы куртки и вжикнул замком «молнии». Теперь он был как бы нанизан на резиновую кишку, протянувшуюся между домами. Не безупречная, но какая-никакая страховка.

– Поехали!

Натянув перчатки, он плотно обхватил руками шланг, крепко-накрепко стиснул пальцы, оттолкнулся ногами и тут же переплел их вместе, не позволив телу провиснуть в пустоте.

Его закачало, как одинокую бусинку на ветру. Луна и звезды ходили ходуном, словно это было лишь их отражение в черной колышащейся воде. Скольжения не получилось, приходилось постоянно перебирать руками и ногами, преодолевая метр за метром, как при ползании по канату.

«Если обрыв произойдет позади, – отрешенно размышлял Бондарь, – я маятником пронесусь над улицей и расшибусь о стену «Кутузова». Если не выдержат крепления впереди, меня развернет вверх тормашками, после чего я неминуемо сорвусь вниз. Обе перспективы не радуют. И вообще не слишком приятно изображать из себя мартышку, карабкающуюся по лиане».

Однако опасное путешествие постепенно подходило к концу. Никто не заметил Бондаря, медленно перебирающегося с крыши на крышу. Поглядывая назад, он видел прямоугольники ярко освещенных окон. Там пили чай, смотрели телевизор, ругались, сплетничали, миловались и ссорились. Занимавшиеся всем этим человечки смотрелись издали персонажами кукольного спектакля или мультфильма. Не верилось, что они умеют по-настоящему страдать, любить и ненавидеть. Каждая квартира представляла собой миниатюрный театр, в котором каждый вечер разыгрывалась одна и та же пьеса, с незначительными отклонениями от основного сюжета. Все, кроме финала, было известно наперед. Тем не менее человечки вели себя так, словно их незначительные поступки что-то меняли в этом огромном мире.

Один из них вышел покурить на балкон в тот самый момент, когда Бондарь добрался до края стеклянной кровли и уже высматривал подходящее для приземления местечко. Пришлось неподвижно зависнуть на шланге, не давая передышки ноющим от напряжения мышцам. Серебристая луна сияла вовсю, но зато и отбрасываемые ею тени были достаточно густыми и контрастными. Пока Бондарь гадал, сойдет ли он за одну из этих теней, курильщик возвратился в квартиру.

Было тихо, если не считать бормотания воздушных насосов и обогревательных приборов, работающих в зимнем саду. Преодолев еще несколько метров, Бондарь расстегнул куртку и, тщательно выверяя каждое движение, опустил ноги на рамы стеклянных блоков. Первый этап операции завершился успешно. Все последующие этапы оставались тайной, покрытой мраком.

* * *

Весь южный скат был стеклянным. Под стоящим на четвереньках Бондарем смутно темнел зимний сад. В неверном лунном свете он походил на настоящие джунгли.

Некоторые фрамуги были открыты, но в узкую щель смог бы протиснуться разве что отощавший кот. Остальные фрамуги были заперты на задвижки. Прижавшись к стеклу лицом и подсвечивая себе фонариком, Бондарь убедился, что к ним подведены проводки охранной сигнализации. Что ж, нечто в этом роде он и ожидал увидеть.